Николай Ободников - Замок Солнца

«Кто-то знал, что я буду здесь находиться!» – с досадой подумал я.

Это мысль пробудила во мне непокорство, заставившее меня пройти мимо подозрительной обуви и начать копаться в обувных остатках. Взяв в руки первый попавшийся ботинок, я с сожалением обнаружил, что он был смят, изорван и, по-видимому, пожеван.

«Неужели…» – не поверил я.

Через несколько секунд мои опасения подтвердились: вся имевшаяся обувь была в абсолютно непригодном для носки состоянии. Мрачно вздохнув, я вернулся к навязанным тапочкам и тяжело опустился с ними рядом, немного поелозив на мелких камешках.

«Без обуви я не смогу», – покачал я головой, бережно счищая грязь со своих холодных ступней.

Я еще раз внимательно пригляделся к неизвестно кем предлагаемой обуви: с ней всё было в порядке. Но кем-то же была целенаправленно испорчена остальная, чтобы лишить меня возможности выбора! И вот теперь у меня его не было.

«Надо было поискать в комнате, где я пробудился, – запоздало сообразил я. – Раз меня там кто-то оставил и позаботился обо мне – одел, уложил и так далее, – то и наличие обуви он должен был бы предусмотреть. А в чём тогда отличие между обуванием „там“ и „здесь“, если я всё равно буду только в том, что мне предложат?»

Несколько раздраженно пожав плечами, я взял левый тапочек, что больше походил на облегченный ботинок, и подозрительно осмотрел его. Тапочек был теплым и нежным внутри, с замысловатой сеточкой вентиляции на белоснежном внешнем покрытии. Я аккуратно обул его и ощутил настоящее блаженство.

«Да, этого определенно не хватало, – потянулся я за вторым. – И даже размер мой…»

Со вторым тапочком мне повезло меньше. Попытавшись втиснуть свою правую ступню в столь приятную оболочку, я обнаружил, что мои пальцы ноги во что-то уткнулись, породив этим действием обескураживающий шорох.

«Это что еще такое?» – насторожился я и достал из тапочка шершавый ком бумаги.

Смятый белый лист был поразительно похож на запись Лив. Опасливо развернув находку, я обнаружил, что это действительно была ее запись.

«Значит, кто-то хотел, чтобы я надел эти тапки и увидел эту страницу, – смекнул я, заканчивая обуваться. – Вот теперь я точно одет как пациент… или подопытный».

Неожиданно мне вспомнилась недавно прочитанная фраза об Иро. «Он остался таким же верным» – не то утверждала, не то сообщала она.

«Кто может остаться „таким же верным“? Друг? Собака? Собака?! – растерялся я. – Странный вывод… Ну а вдруг? Раз уж кругом происходит нечто туманное, то и трезво мыслить, возможно, уже просто неразумно!»

Однако следом я всё же решил, что здравомыслие – это единственное, на что стоило уповать и от чего стоило отталкиваться в первую очередь. И еще я почему-то искренне рассчитывал на «руку родителя», что помогла мне с картиной…

«Похоже, Юанг всё понял – или же он крайне к этому близок. Судя по его тщательно контролируемой взбешенной реакции, он нам не поможет. Для его проницательности и сообразительности это было лишь вопросом желания. И в тот момент, когда он осознал, что озвученная мной схема не относится к изучению распада черных дыр, теоретическое возникновение которых мы же с Кенисом практически и подтвердили, я увидела миг его зарождавшегося прозрения. После этого расположение сателлитов нашего БАКа могло стать достоянием общественности, а истинная причина их нахождения в ключевых точках планеты – нашим концом.

Я сделаю это. У меня нет выбора. Бог не позволит вмешаться в его замысел.

05 декабря 2020 года. Суббота.

Мы только что закончили многогодовую модернизацию каскада предварительных ускорителей, существенно повысив светимость коллайдера. И в эти последние мгновения триумфа и предвкушения я убила его. Как только его височная жилка напряглась, а рука потянулась к дежурному телефону, я достала этот чертов тяжелый револьвер. Когда же он открыл свой испуганный рот для обвинений или оправданий – я убила его.

Думала ли я, что способна на такое? Я просто взяла и прострелила его влажную лысую голову – прямо там, в начале пристройки кольцевого линейного ускорителя электронов, в месте, где мы работали над проектом уже несколько лет. Многое там бывало, но убийства еще не было никогда.

Пуля попала в его левую глазницу, вгрызлась в его глаз и осела маленькой свинцовой таблеткой внутри его толстолобого черепа. И что я ему сказала? Что я ему сказала после этого?.. То же, что я могу и хочу сказать и сейчас.

Спасибо.

«Спасибо» – вот то самое слово, что сорвалось с моих задрожавших губ. «Спасибо» и маленькая свинцовая награда – вот что он заслужил за свои проницательность, помощь и дружбу. Он боготворил Кениса и преклонялся перед его гением, закрывая на многое глаза. И так продолжалось до тех пор, пока все кусочки головоломки не сложились в единую картину в его взволнованном разуме, что теперь может свободно обогащаться кислородом через новое отверстие. И всё, что я могу сказать ему за это, – «спасибо».

Спасибо, что помог осознать, что всё это происходит по-настоящему…

Это пугало меня больше всего: пугало, что всё, что мы делаем с Кенисом, вымысел; что всего этого не существует и что всё закончилось в тот самый момент – без надежды на исправление. И это маленькое кровавое событие подарило мне не только краткий миг забвения – оно вернуло мне давно забытое чувство реальности происходящего.

Когда пришел Кенис и увидел, что я сделала, он ничего не спросил; ни единый мускул не дрогнул на его уставшем лице. Он просто прошел мимо и уселся на свое место, лишь немного отодвинув тело Юанга. Он всё понял, так же как в этот момент поняла и я, что он изначально планировал нечто подобное. Но я опередила его, равно как и все его работы опередили свое время.

Спасибо.

После этого я вывезла труп и скормила его волнам. И меня абсолютно не тревожило, что Юанга будут искать или будут задавать вопросы. Так или иначе, там мы закончили. Всё, что оттуда можно было взять, мы взяли.

Но как же я ему благодарна… Если бы не осознание аморальности этого поступка, нечто подобное я бы предложила и Кенису. Я не знаю, что происходит у него в голове, но не думаю, что его мысли или кошмары так уж отличимы от моих собственных.

Спасибо…

Блестящий ум физика-ядерщика Юанга просто одна из жертв пустого будущего и ужасного прошлого. Сколько их еще будет?.. Хотя что от этого миру? Что от этого мне? Одной больше, одной меньше…

Мне кажется, я перестаю себя понимать…

Даже сейчас, когда я размышляю, как бы я поступила, если бы Юанг согласился молчать или всё же решился помочь нам, я понимаю, что сделала бы это снова… и снова… Я не могу так рисковать.