Вероника Мелан - Джон

Интересно, а болеет ли сам Дрейк?

Этот вопрос я вслух задавать не стала – знала ответ сама: нерассудительный человек не мог бы стать Творцом, а если он им все-таки стал, значит, с уравновешенностью и количеством стрессов у такого индивида все в порядке.

– Хочешь сказать, болезнями тело сигнализирует нам о том, в каком месте лечить ум?

– Именно.

– А существует ли толковый словарь всех симптомов? Так называемый разговорник с телесного на человеческий? Подобная книжонка была бы очень полезна.

Он улыбался. Сейчас совсем не Великий и не Ужасный, но довольный моим рвением к знанию Дрейк. «Это моя Дина, – говорили его глаза, – моя ученица» – переливающуюся через экран в комнату гордость я чувствовала кожей – приятно.

– Эту тайну я раскрою чуть позже. А пока вернемся к твоему желанию убедиться в том, что все то, о чем я говорю, – правда.

– Ты недопонял. Я не сомневаюсь, что все это правда, просто, – я запнулась, силясь подобрать слова. Так много хотелось узнать, спросить, прояснить, и так важно было найти для этого верные выражения, – не верится, что болезни – совсем не то, чем мы привыкли их считать. Неужели за выпадением волос на голове тоже стоит стресс, а вовсе не нарушенный обмен веществ, генетика или какой-либо грибок?

– Верно. Именно стресс. И выпадение волос можно вылечить, не используя ровным счетом никакие средства.

– А зубы? Слух, зрение – тоже можно?

– Можно. И ожирение, и даже целлюлит.

Мои брови поползли вверх:

– Целлюлит тоже порожден стрессом?

– Брешью в рассудительности, порожденной одним из видов страха, если быть точным.

Ух ты… Не верится, просто не верится.

– И все это можно излечить не таблетками, а… прощением?

– Верно.

– Но почему прощением, Дрейк? Почему не танцами с бубном, не какой-либо практикой, не прямым вмешательством в энергетические процессы тела…

– Потому что прямое вмешательство в энергетические процессы тела большинству людей попросту не под силу, а вот прощение – это именно то, что Создатель оставил доступным каждому.

– Но как? – я всплеснула руками и отложила ручку. Следующий вопрос занимал мой ум едва ли не половину вчерашнего вечера. – Как это работает? Почему? Почему оно ВООБЩЕ работает?

Теперь он смеялся – мой учитель. Тепло и негромко. А после спросил:

– А как ты сама думаешь?

– Не знаю. Правда, не знаю. Я размышляла об этом весь вчерашний день, но так и не поняла.

– Пояснить?

– Конечно!

– Хорошо. Потому что «прощение», Дина, – это синоним слову «осознание», «переосмысление». Ты не можешь простить себе самому ошибку, если не поймешь сам факт того, что это ошибка. Перед тем, как что-либо простить, ты анализируешь совершенное действие – причины и следствие, – а после делаешь новые умозаключения насчет старых поступков. Ты ПЕРЕОСМЫСЛЯЕШЬ. И тем самым ты как бы говоришь Богу – я понял, я научился, видишь? И если ты научился на самом деле, если ты осознал, где совершал ошибку, то об этом узнает и Божественная Формула.

– И поставит тебе плюс один балл?

– Не важно, сколько именно она тебе поставит, хотя это напрямую влияет на твою дальнейшую жизнь. Важно то, что тебя слышит и твое тело, которое после переосмысления помогает с помощью прощения отпустить накопленную внутри негативную энергию. И тогда болезнь уходит.

– Совсем?

– Когда как. Иногда совсем и сразу. Иногда на это требуется время, так как оно требуется на само осознание, иногда все это не работает вообще – такое случается в случае, если человек не желает анализировать ошибки, а желает лишь излечиться и для этого мысленно талдычит «прости-прости-прости» без всякой пользы. Кого «прости» и за что, если ты как был глупым, так и остался? Формула видит, как я уже говорил, изнутри, и ее не обмануть.

По всему выходило, что прощение есть огромная работа над собой, над собственными ошибками. И тогда, как ни странно, все вышесказанное приобретало смысл и начинало представляться процессом, хоть и не простым, но (ура бабке-логике, которая, наконец-то, ушла в нокаут) адекватным, правильным, то есть логичным.

– Я хочу проверить. Проверить еще раз, – моей решимости не было предела. – Хочу вылечить что-нибудь еще раз.

Человек на экране усмехался.

– Не вижу, чтобы у тебя что-нибудь болело. И вообще, судя по моим сканам, ты достаточно здорова – как ты собираешься это проверять?

Достаточно, но не полностью. О том, что у меня, начиная с пятнадцати лет, время от времени ныла спина, я Дрейку не говорила – ноет, и что с того? У всех, наверное, ноет – так я относилась к этому раньше. Теперь же хотела понять причину.

– У меня иногда болит спина. Ноет.

– Какой отдел – грудной, поясничный?

– Грудной. Ноет иногда подолгу и так, что трудно сидеть или стоять. Потом унимается, какое-то время не напоминает о себе, затем появляется вновь. В чем причина? Что мне нужно переосмыслить, а затем себе простить?

Ответ последовал сразу и без промедления:

– Чувство долга.

Я удивилась.

– Но ты же говорил, что все идет от трех основных стрессов: вины, страха или злобы? При чем здесь долг?

– При том. Что такое чувство долга? Это чувство вины: «Если я не схожу в магазин, меня отругают», «если не куплю продуктов, не из чего будет сварить суп», «если не буду хорошо учиться, меня не похвалят» (и, значит, я буду плохой – «виноватый»), «если не заработаю больше, не смогу помочь близкому человеку…» и так далее и тому подобное до бесконечности. Общий перевод всего: «Я снова буду плохим и виноватым».

– Но ведь так и есть?

В том, что он только что перечислил, была не только горечь, но и изрядная доля правды. А как же еще? Мы все кому-то что-то должны. Всегда.

– Дина, ошибка заключается в том, что ты делаешь хорошие дела, исходя из чувства вины. Не радость, не свобода воли толкают тебя на совершение хороших поступков, а принуждение. Страх того, что если ты этого всего не сделаешь, будешь виноватой. Понимаешь? Ты твердишь себе: «Я должна, я должна, я должна…», хотя на самом деле ты никому ничего не должна – это твой выбор – делать или не делать.

– Но делать в данном случае кажется верным решением. Лучшим.

– Да! Но без принуждения, не из страха, что если не сделаешь, тебя не будут любить – сама себя не будешь любить, улавливаешь? Думаешь, если ты отпустишь это вечное «должна», то перестанешь вести себя ответственно?

– А не перестану?

– Нет! Но вместо того, чтобы делать эти вещи из страха, ты начнешь делать ИХ ЖЕ из радости. Чувствуешь разницу? А пока ты руководствуешься не той мотивацией, твое тело страдает. Область позвоночника – это область принципов. Грудной отдел – чувство вины. Твоя спина ноет из-за твоих же собственных «должна» и не перестанет, пока ты не отпустишь самопринуждение.