Adam Saffa - Хроники Илияса Бэка. Дэвид Нарли: начало

Наконец, Дмитрий повернулся ко мне и опять обратился к отцу, будто, смотреть на одного, а говорить с другим его самая странная привычка:

– Мейлис, ты готов отпустить Ильяса под мою ответственность? – спросил Дмитрий.

– Кстати, сейчас ты сам можешь, рассказать все подробности о предстоящей работе, – ответил отец и долил ему прохладного чала в бокал.

Отпив напитка, Дмитрий принялся мне объяснять мои будущие обязанности.

– Мы договорились с туркменским правительством о проведении дополнительных археологических раскопок на территории Древнего Мерва, в целях дальнейшего изучения древнейшей истории Средней Азии и

публикации очередного тома «Археологическая энциклопедия СССР». Эти земли хранят в себе ещё много тайн, изучение которых могли бы открыть для человечества много полезного. Без прошлого нет будущего и изучение истории очень важно для познания того, как развивалась человеческая цивилизация. Казалось бы, мы занимаемся совершенно неважными вещами. Ну что может дать изучение нашего прошлого? Это очень обширная тема и мне понадобиться много времени, чтобы объяснить тебе все тонкости, но ты сам можешь стать участником этих исследований, если пожелаешь.

Дмитрий на секунду остановил свой краткий экскурс в археологию и потянулся за сигаретами. Казалось, что этот человек предан своему делу и просто одержим открытиями. Конечно, я не мог знать его основных причин занятия археологией, но это уже было не моим делом. Я лишь знаю, из разговоров отца, что Дмитрий в прошлом не имел к археологии никакого отношения.

– Мы можем выйти во двор и сделать перекур, – предложил отец гостю.

– Да, конечно, там и продолжим наш разговор, – согласился Дмитрий.

Отец никогда не курил и поэтому никому не позволял курить внутри дома, даже лучшим друзьям. Пока они устроились на топчане, я направился на кухню, где мать уже заварила зелёный чай с мятой. За неимением террасы, топчан был прекрасным местом, чтобы растянуться на свежем воздухе в прохладном тенёчке. На нём было достаточно места, чтобы удобно устроиться даже десятерым. Отец выстроил его над широким арыком. За счёт того, что арык всегда находился в тени топчана, от него шла прохлада.

Тут я вспомнил о Мергене. Наверное, просто поджимало время и он вот-вот должен подойти. Я заторопился. Разлив чай по пиалам и подав конфет, я присел в ожидании разговора о предстоящей работе.

– Ильяс, тебе лишь требуется делать то, о чём попрошу тебя я. В основном ты будешь заниматься поверхностными грубыми раскопками, дальше продолжат специалисты. Слушай, давай ты приедешь завтра, к нам в Байрам-Али, и мы обсудим все детали, хорошо?

– Хорошо, дядя Дмитрий, – быстро согласился я, особо не воспринимая пока всё всерьёз.

Я предупредил отца, что мне нужно встретиться со своим другом и пожал напоследок руку гостя. Мне нужно было поспешить, так как Мерген уже стоял за воротами. Он всегда свистит, если не хочет входить во двор, и я уже мог отличить его свист от сотни других.

– Сынок, приходи пораньше, нужно будет покормить скотину, —

окрикнула меня мать.

«Значит, отец со своим другом собираются уехать куда-то», – подумал я и ответил матери, что не задержусь.

Дмитрий предлагает мне работу, которая, судя по всему, будет хорошо оплачиваться, но мне почему-то он показался не очень порядочным. Не знаю почему, но порой я бываю слишком подозрительным, а может быть это интуиция. Во всяком случае, позже я выясню, что Дмитрий занимался археологией только из-за меркантильных соображений. Он был человеком искавшим древние богатства, которые залежались под землёй без его присмотра, а до истории ему и вовсе не было дела.

Мы с Мергеном направились на окраину села к провидице Гунче. Влияние её на людей было неоспоримо! Мне самому стало любопытно, что я увижу и услышу в стенах дома этой загадочной женщины. При всём том, что моё отношение к подобной мистике было крайне скептическим, я всё же был взволнован. По мере приближения к дому Гунчи, я всё острее чувствовал на себе силу самовнушения. Дорога до дома гадалки заняла около десяти минут.

Подойдя к воротам дома, который ни чем особо не отличался от других, мы тихо постучали в дверь. Я ещё подумал: «А почему мы стучим так тихо? Ведь наверняка никто не услышит». Лая собак не было слышно, наверное, хозяйка дома просто не любила собак, раз не решается их завести во дворе своего большого дома. Стук, всё же, услышали и кто-то крикнул: «Входите!». Тихонечко войдя во двор, мы стали посреди него и ждали, что вот-вот к нам кто-нибудь подойдёт.

– Мерген, проходи в дом, – произнесла пожилая женщина, стоявшая на пороге дома.

– Здравствуйте, бабушка Гунча! Я могу пройти с другом? – неловко спросил он разрешения.

– Да, – сухо бросила в ответ женщина и исчезла в темноте дверного проёма.

Во дворе светила лишь одна лампа над входной дверью. Было заметно, что двор большой, но света было не достаточно, чтобы осветить весь двор. «Люди, имеющие скотину, ночью в загоне оставляют свет включённым» – подумал я. Отсюда вывод один – никакой живности в доме не было.

Мы неловко переглянулись с другом, и я заметил как он, нервно проглотив слюну, двинулся в сторону дома. Он был явно взволнован, в прочем, и мне не удавалось сохранять спокойствие. Зайдя в дом, мы наугад прошли в одну из комнат и, как оказалось, не ошиблись дверью. В доме также лампа горела лишь там, где провидица вела приём. На удивление комната, в которую мы вошли, была заставлена всякой утварью, застелена коврами и даже имелась кое-какая мебель. «Приёмная» была чисто убрана и женщина сидела посреди комнаты на красивом ковре.

Мы сели перед седовласой женщиной, и она произнесла: «Ближе», и указала пальцем, где нам сесть. Тут я засомневался, что голос, крикнувший нам, когда мы были ещё снаружи дома, принадлежал ей. Ни в доме, ни во дворе не было ни единой души, а женщина, стоявшая на пороге дома и пригласившая нас войти, не похожа на ту, что сидит перед нами. Творилась какая-то чертовщина! Судя по лицу, она была лет семидесяти, но походка выдавала в ней хорошее здоровье и живость духа.

– Всё, что Вы видите и слышите в этом доме – это духи, охраняющие меня, поэтому я и не завожу собак, – посмотрев мне прямо в глаза, произнесла Гунча.

Мне стало невыносимо жутко и дурно. Я покрылся холодным потом, и было ощущение, будто мне сковало всё тело, а женщина гипнотизирует меня, как удав свою добычу. Не выдержав, я отвёл глаза, а она принялась за Мергена. В это время я не завидовал своему другу, он и так был подавлен. Но к моему удивлению Мерген, будто, оживился и даже несколько приблизился к ней. Не понимаю! Его реакция!? Видимо, надежда ему нужна просто невероятно! И откуда, вообще, эта женщина могла знать мои мысли об отсутствии собаки и всякой живности в её доме?!