Сакё Комацу - Похитители завтрашнего дня

– Но вы ведь собираетесь жениться на его дочери!

– Это только слухи, я с пей не помолвлен и не обручен, – невозмутимо сказал шеф. – Я сам пустил такой слух из стратегических соображений…

Я машинально подошел к бару, взял бутылку. Во рту было ужасно горько. Немного подташнивало. Да и вообще без бутылки тут не разберешься.

– Но с кем же тогда связан Асивара? – дорогое выдержанное виски текло в большой бокал, переливаясь через край. – Кто похитил Гоэмона и ударил меня по голове?

– Ума по приложу. Это-то меня и беспокоит, – на лице шефа впервые появилось выражение настоящей озабоченности. – Представляешь, что со мной будет, если Асивара – шпион какой-нибудь другой фирмы? Мне поручено за ним следить, а я все прохлопал.

Тут за дверью послышались шаги и громкие голоса.

– Ну, знаешь ли, – говорил незнакомый низкий голос, – если все так и есть, то это имеет огромное значение для обороны наших рубежей. Пока, конечно, не известно, много ли нам удастся из него вытянуть, но сколько бы ни вытянули, все равно это произведет коренной переворот в нашей оборонной системе…

Открылась дверь, и в комнату вошли президент нашей фирмы, директор-распорядитель и тучный человек в кимоно. Моего шефа прямо-таки выбросило из кресла. Он встал по стойке «смирно» и согнулся пополам в наипочтительнейшем поклоне. А я удивленно таращил глаза на вошедших, держа в руках наполненный до краев бокал. Президент, скользнув по мне взглядом, обратился к моему шефу.

– Правда ли, что в этом деле замешан директор Асивара?

– Так точно! Прошу вас выслушать сотрудника планового отдела Тода…

В этот момент зазвонил телефон, стоявший в углу комнаты. Шеф поспешно снял трубку. На его лице отразилось крайнее удивление. Он посмотрел на меня.

– Тода, тебя!

– Стойте! – крикнул на него директор-распорядитель. Кто звонит? Как узнали номер телефона и то, что Тода здесь? Вы кому-нибудь говорили?

– Нет, никому, как можно… – Мой шеф позеленел. – Звонит женщина, какая-то Кисако.

– Алло, алло!.. – пролепетал я в трубку дрожащим голосом.

Острые взгляды всех присутствующих вонзились в меня. Я почувствовал почти физическую боль. Мой шеф нажал кнопку на телефонном аппарате.

– Алло, алло! – раздался женский голос из стенного репродуктора. Теперь наш разговор могли слушать все.

– Кисако! – воскликнул я в полном изумлении. – Как ты узнала номер здешнего телефона? Ведь я и сам его не знаю!

– А тебе какое дело?

Настроена она была воинственно.

Шеф посмотрел на меня грозным взглядом – спроси! Я повторил вопрос:

– Ну скажи, пожалуйста! Жалко тебе что ли?

– Как, как! Очень просто!.. Он будет моим сватом на нашей свадьбе, если только я раньше не сверну тебе шею! – Кисако рычала, как зверь. – Он просто золото. Всюду тебя отыщет, куда бы ты ни запропастился.

– Что, что? Какой еще сват? Про кого ты говоришь?

– Ах, негодяй, ты еще спрашиваешь?!

Ее голос прозвучал, как взрыв бомбы. Я отдернул трубку от уха – по-моему, меня контузило. Шеф покрутил регулятор громкости.

– Бесстыжие твои глаза! – надрывалась Кисако. – После всего ты еще спрашиваешь – кто? Сама я что ли с ним познакомилась? Разве не ты притащил в дом этого косоглазого черта, психа, нахала, обжору, это чудовище, это огородное пугало?!

– Гоэмон?!

Присутствующие повскакали с мест. Похищенный Гоэмон и… Кисако?..

– Кисако, милая, где ты сейчас? За решеткой? В пещере? В каменном мешке? Вы заперты?

– Ты что – совсем свихнулся? Заперты… Я тебе покажу – заперты! Самого бы тебя посадить под замок! Погоди, поженимся, не то еще будет!

– Да ладно, пусть будет… Только скажи, где вы?

– Ну, привет! В твоей квартире, где же еще?.. И почему ты такой неряха? Смотреть противно! Сколько раз я тебе говорила – не оставляй грязное белье в стенном шкафу! Можешь радоваться: на твоих трусах мыши мышат выводят…

– Да не болтай ерунды! Тебя ведь о деле спрашивают, а ты… – заорал я, заливаясь краской и уголком глаза поглядывая на нашего президента, ужасного чистюлю. Его передернуло от отвращения. – Гоэмон с тобой?

– Конечно, конечно, господин Гоэмон изволит быть здесь, – заворковала медовым, страшно почтительным голосом Кисако. Вот чертова девка! Это она оборотень, а не Гоэмон! – Когда я занималась уборкой вашей комнаты, они как раз и пожаловали. Откушали целый блок скороварящейся лапши, откушали вместе с упаковкой, разумеется. И двух гостей с собой привели…

– Что? – Я мельком взглянул на шефа. – Каких таких гостей?

– Один – иностранец, но попроще, чем наш друг Гоэмон. Отличный парень, красавчик – первый сорт, волосики золотистые, глазки голубенькие, а уж фигурка!.. Второй – японец, типичный гангстер, фу, до чего мерзкая рожа, так бы и двинула… Но они молчат почему-то, как каменные, и лежат на полу.

– Иностранец… – Я наблюдал за реакцией присутствующих. Все затаили дыхание. – Кто он такой?

– Послушай-ка… – раздался вдруг страшно знакомый скрипучий голос. Гоэмон! Сейчас я обрадовался ему, как родному. – Они, недостойные, возжелали нас обмануть, одурачить, ошельмовать, облапошить. Пустили ложный слух, утку, гуся… э-э-э… курицу, что якобы мерикенский президент сейчас изволят находиться в Хаконэ. Ну я им и изрек: не врите, не уклоняйтесь от истины, не травите баланду! Мерикенский президент сейчас вместе с французским президентом гуляет по Европам, ибо они устроили парти де плезир. Заткнитесь, умолкните, закройте ваши помойные ящики! – вещаю я им, а они нашей милости суют в нос хлороформ. Ну я и наградил сиих недостойных временным окаменением и низверг в твою квартиру.

– Иностранец… – прошептал тучный человек в кимоно и сверкнул глазами. – Кто бы это мог быть?

– А-а, вас это интересует? – спросил Гоэмон, словно был рядом и слышал каждое слово. – Я пошарил у него в мозгах. Удобно шарить – лежит, но шевелится. Жуть что там творится. Сплошные энджины, переплелись, запутались, скрестились, перекрестились. Машинки работают, а для чего работают, куда ведут – и не возьмешь в разумение.

– Что он болтает? Энджины? Машинки? – сказал мой шеф. – Какие энджины?

– Энджин – это «машина», – прозвучал голос Гоэмона.

– Подождите! – остановил я шефа, собиравшегося сказать еще что-то. – Наверно, он имеет в виду органы спецслужбы, органы информации.

– Правильно… Только трудно, сложно разобраться, кому эти энджины, машины, органы дают информацию. Куда, кому, зачем, в какую сторону… А-а, кажется в Сиауса…

– Сиауса? – Я не мог сообразить, что это такое. – Что это значит, Гоэмон?

– Сам не пойму, не разберу, не раскумекаю… Но в мозгу у голубоглазого ясно нижу эти латинские буквы…

– Латинские буквы? – теперь я понял. – CIA USA, да?