Игорь Вереснев - Дорога без конца. Звёздная сага. Книга четвёртая

В холле их поджидала та самая женщина, что звонила во Львов. Коротко кивнула на приветствие, повела за собой. Мимо охраны, мимо бесконечных секретарей, пресс-центров и приёмных. Лифтами, лестницами, коридорами, снова лестницами. На каком этаже они оказались в итоге, Диана не могла с уверенностью сказать. А закончилось всё в зале без окон и с единственной дверью, герметичной, плассталевой. Дверь захлопнулась за ними, точно пасть крокодила.

Впрочем, комната оказалась вполне уютной – мягкие кресла, столики с напитками. Не кабинет, а гостиная. Женщина заняла место в уголку за небольшим письменным столом, приготовилась стенографировать. Электронным средствам протоколирования здесь не доверяют, а скорее, ничто электронное в этой комнате не работает. То-то пришлось визифоны и прочие гаджеты оставить за бронированной дверью.

Всех присутствующих Диана знала – служба в подразделении «А» даёт кое-какие «привилегии». Президент Европейско-Российского Союза. Премьер-министр. Министр иностранных дел. Начальник Государственной Службы Безопасности. Командор Космофлота. Шестым был отец.

У Дианы сердце заныло, когда увидела его вживую, а не на экране визифона. Берг постарел, будто не три с небольшим года прошло от их последней встречи, а все десять. Волосы стали пегими от седины, лицо изрезали морщины, некогда крепкие широкие плечи опустились, придавленные непомерным грузом. А главное, глаза потухли, выцвели. Диане захотелось крикнуть ему: «Папа, не верь, я не умерла!» Разумеется, она этого не сделала. Во-первых, не имела права выдать себя. Во-вторых, это было неправдой.

Командор, начальник ГСБ, Берг, премьер-министр обменялись с Тагировым и Пристинской рукопожатиями: с Георгием крепкими, мужскими, с Еленой – бережными, отдавая дань её форме и орденам и одновременно подчёркивая, что видят в ней не только боевого офицера, но и красивую женщину. Премьер, безукоризненно-элегантный, по-спортивному подтянутый сорокалетний мужчина и руку поцеловал. Диана отметила, как ловко и ненавязчиво это у него получилось. Собственно, у этого живчика всё получалось ловко – и в личной жизни, и в карьере.

Президент, пользуясь положением и возрастом – осенью страна поздравляла своего лидера с девяностолетним юбилеем – остался сидеть в кресле, но Пристинскую рассматривал цепко и придирчиво. В отличие от мидовца, лишь скользнувшего по женщине взглядом. Министра больше интересовал коньяк в его стакане.

– Друзья, присаживайтесь! – предложил премьер. – Разговор предстоит не простой и не короткий.

Пристинская опустилась в свободное кресло между ним и командором, как раз напротив президента, предоставляя тому возможность и дальше себя рассматривать. Зато кресло Берга оказалось чуть позади, не повернёшь голову – не увидишь Советника по ВЦ. Диана была благодарна Половинке за такую диспозицию.

– Надеюсь, все знают о возмутительной акции, предпринятой Фондом «Генезис»? – начал премьер. – Возмутительной тем более, что направлена она не против одной Евроссии, а против всех государств Земли. Даже их собственного!

– Месяца назад «Генезис» прекратил свою деятельность на Земле, официально объявив о выходе из состава Консорциума, – уточнил мидовец с неизменно унылым выражением на лице. Пригубил коньяк: – Де-юре это должно означать ликвидацию Фонда. Де-факто – планета Лабиринт превращается в территорию с неопределённым статусом. Попытайся они провозгласить независимость, Консорциум мог бы обвинить их в сепаратизме. Но они ничего не провозглашали, дипломатические отношения ни с кем установить не пытались. Вели себя ниже травы, тише воды весь месяц. Очень неприятный прецедент.

Премьер кивнул:

– Именно так. «Генезис» бросил вызов всей Земле. К сожалению, мы пока не знаем, что происходит на колониях, прежде всего, на Новой Европе…

– …поэтому исходить должны из самых худших предположений, – вставил реплику президент.

Премьер вновь кивнул.

– Но собрались мы здесь не для того, чтобы обсуждать юридические или морально-этические аспекты происшествия. Нас интересует, насколько «Генезис» способен обеспечить то, что сулит. Бессмертие – это блеф или нет?

– Разрешите? – подал голос Тагиров.

Он сидел рядом с Бергом, потому Пристинская оглянулась невольно, и Диана встретилась взглядом с отцом. Снова кольнуло сердце. «Прости. Я больше не буду», – шепнула с раскаянием Ленка.

– В сводном отчёте мы докладывали об экспериментах «Генезиса» по клонированию, – начал Георгий. – Подробно изложили всё, что нам известно. К сожалению…

– Да-да, – перебил его премьер, – с отчётом мы, разумеется, ознакомились. Но, возможно, вы расскажите о личных впечатлениях? Как очевидцы.

Тагиров молчал. Но и смотрели все не на него – на Пристинскую. Елена пожала плечами.

– Хорошо, я попробую.

Она честно пыталась пересказать всё, что слышала когда-то от Дженнифер Рейнфорд, от Танемото, от Корригана. И что домыслила, дофантазировала сама. В чём-то она подошла достаточно близко к истине, в чём-то была от неё далека. Самого главного она не знала.

– С клонами ясно, – кивнул премьер, когда Пристинская замолчала. – Наши спецы этим тоже занимаются…

Начальник ГСБ кашлянул насторожено. Премьер коротко глянул на него, пожал плечами:

– Да ладно вам, чего уж теперь, после Горгоны! Будем считать, что все присутствующие имеют абсолютный допуск. Итак, повторюсь, выращивание клона – задача почти тривиальная. Но технология пересадки сознания мне непонятна. И почему «Генезис» с таким предубеждением относится к стасис-сну? Эта процедура не вносит никаких изменений в человеческий организм – проверено и перепроверено многократно.

Пристинская развела руками:

– Не знаю. Рейнфорд сказала: «Станешь одной из нас, сама поймёшь». А потом вернуться к этому разговору у нас не получилось, она погибла.

Диана вдруг сообразила, что СБ-шник, восседающий по левую руку от президента, смотрит не столько на Пристинскую, сколько поверх её плеча. И что там, сзади? Ничего, только столик стенографистки. Стенографистки ли?

«Ленка, а куда это он зыркает? Неужто та остроносая с кудряшками прелестней тебя? Может, она ему какие реверансы делает?» – «Что?» – бесхитростная Елена обернулась, нарушая этикеты и протоколы. Взгляд её встретился со взглядом женщины, сидевшей в углу. Та тут же потупилась, но мгновения оказалось достаточно – взгляд шарахнул как лазер.

Пристинская поспешно повернулась обратно, тыльной стороной ладони смахнула выступившую на лбу испарину. Улыбнулась, словно ничего не случилось. Но эта улыбка никого не обманула. В комнате повисла тишина.

– Елена, вам нехорошо? – заботливо посмотрел на Пристинскую начальник ГСБ. – Глоток виски? Водку? Коньяк?