София Морт - Избранные. Фантастика о дружбе

– Плавунец, здоровущий какой! – восторженно произнес он. – На тухлятину, плут, пожаловал.

Я отобрал у него жука и внимательно его рассмотрел. Как выглядит плавунец, я прекрасно знал, все ж то была моя излюбленная добыча в таком нелегком деле, как ловля жуков. Самец. Темно-коричневое брюшко, окаймленные бронзовой полоской матово-синее крылья, мощные задние лапы с щеточками на концах, маленькая голова. Жук все еще не терял надежды спастись бегством, но я крепко держал его, помня, что эти хитрецы не только хорошо плавают, но также могут кувыркаться и прыгать, отталкиваясь задними лапками. А еще они умеют летать, хотя пользуются этим умением почему-то крайне редко.

– Вот так свезло! – Сережка уже и думать забыл о жуке. Вытряхнув карасей и отшвырнув их в сторону, он влюбленным взглядом изучал бочку. – Целая, даже не порвана нигде. Да и сработана на славу. Свезло так свезло!

– Чья она?

– Да какая разница? Ничья! Наша теперь! Зырь на рыбин – давно уж подохли. Видать, про бочку и вовсе забыли. Значит, нашей будет.

– Классно…

Плавунец отчаянно вырывался у меня из пальцев. Я же, подняв голову, приметил над водой еще двух стрекоз. Меня всегда поражала их манера летать рывками, туда-сюда. Не так хаотично, как, скажем, у бабочек, которые не столько летают, сколько скачут по воздуху. У стрекоз все иначе. Они гораздо быстрее и проворнее. Настоящие истребители в мире насекомых.

Миг – и стрекозы умчались. Я же, от нечего делать, подошел к карасям. Осторожно втянул носом воздух и почувствовал едва уловимый запах гнилья. Уже через полчаса солнце сделает свою работу, и вонять они начнут дай боже. Это соберет тьму-тьмущую всяких мелких букашек-таракашек.

– Надо бы домой ее унести, – сказал Сережка, очищая ценную находку от водорослей и тины.

– А чего так?

– Да вдруг хозяин объявится.

Я кивнул. Не то чтобы мне так уж сдалась эта корзина, но возвращать ее хозяину никак не хотелось. Находка она на то и находка, верно?

– Так что, мы ее прямо сейчас потащим? – спросил я. – Или еще посидим?

Но Сережка не ответил. Он смотрел куда-то мимо меня, и взгляд его был серьезен. Тогда я обернулся и увидал незнакомца, шедшего к нам со стороны поля.

* * *

Он остановился в паре метров поодаль и преспокойно уселся на траву. Сорвав тростинку, сунул ее в рот, задумчиво посмотрел на реку, затем куда-то в синеву неба и блаженно улыбнулся.

Мы же, с опаской косясь на него, держались на почтительном расстоянии.

– Привет, ребят, – вдруг сказал он и с прищуром глянул на нас.

Был этот тип довольно высокого роста, ни худой, ни толстый, одет в потертые джинсы и закатанную в рукавах клетчатую рубашку. Лицо и руки темные от загара, волосы русые, а глаза – когда он повернулся к нам лицом – непостижимым образом переливались, менялись. И не было возможности установить, какого именно они цвета. Секунду назад темно-янтарные, как застывшая древесная смола, и вдруг – бац! – уже густо зеленые, словно вольная мурава на поляне. Тем не менее незнакомец совершенно не вызывал опасения. Было в нем что-то располагающее, дружеское, можно даже сказать, доброе. Нутром я чуял, что доверять ему можно.

– Здравствуйте, – сухо отозвался Сережка.

Я же хранил молчание: мало ли что.

– Ну как вы тут, рыбы много наудили?

– Да не особо, – все так же хмуро ответил Сережка. – А вы откуда? Я вас не знаю.

– Откуда я? – Незнакомец посмотрел в сторону поля, на линию горизонта вдали. – Да как сказать… Отовсюду. Вот, прогуляться решил.

– Отовсюду? Это как так?

Вместо ответа незнакомец указал рукой на корзину.

– Гляжу, бочку вытащили.

– А она что, ваша, что ли? – мигом набычился Сережка, и в голосе его подозрительность сменилась неприкрытой воинственностью.

– Да нет, не моя, – примирительно сказал незнакомец, продолжая таинственно улыбаться – так, словно бы знал что-то, чего не знали мы. – Парнишки одного. Но он, к сожалению, не сможет ее забрать. С ним беда приключилась – ногу сломал, когда с гаража прыгал. Так что теперь в городе, в душной больнице с гипсом лежит. Скучает.

– И что?

Незнакомец пожал плечами.

– Можешь забрать себе.

– А-а… Спасибо.

Подобное великодушие несколько успокоило Сережку, но он по-прежнему держался бочком, насупившись, прям-таки со звериной осторожностью. Мне же оставалось лишь моргать, так как по неизвестным причинам я вовсе не ощущал никакой опасности.

– Да не за что.

– А как звать того парнишку?

– Дима, – машинально ответил незнакомец. – Но он не из твоей деревни. Из соседней.

– А откуда вы знаете, из какой я деревни?

– Так я вас всех знаю, – хмыкнул незнакомец. – В определенном смысле, я живу ради вас.

Это прозвучало довольно странно, и я поглядел на Сережку.

– Как так?

– Ну вот, как-то так, – отозвался незнакомец. – Ведь ты же любишь лето? И друг твой, – он кивнул в мою сторону, – тоже любит. Правильно?

– Угу.

– Вот потому я и знаю вас.

Сережка растерянно посмотрел на меня, затем вновь повернулся к незнакомцу.

– Вы кто?

– Июль.

Ответ поразил нас обоих. От неожиданности я даже выпустил порядком уже запыхавшегося жука, и тот плюхнулся куда-то в траву. Я хотел было нагнуться и подобрать его, но передумал.

– Что значит июль?

– Имя мое. Меня зовут Июль.

– Чепуха какая-то, – запротестовал Сережка. – Июль – это месяц! Не бывает таких имен.

– Верно, месяц. И мое имя. Я и есть месяц Июль.

Сережка надолго замолчал. Я же тщетно пытался переварить услышанное – было во всем этом что-то мистическое, даже сказочное…

Сам не понял, как спросил:

– Вы – лето?

Июль ласково улыбнулся, и мне вдруг стало очень легко на душе. В тот момент я окончательно убедился, что опасаться этого странного человека не стоит. Чудак? Всякое может быть. Но зла он не причинит. В глубинах его глаз не таилось никакой угрозы. Он просто гулял, он…

– Я – лето. Вернее, лето – это я, – сказал Июль.

– Ничего не понимаю, – рассердился Сережка. – Лето – это время года, а июль – название месяца. Вы не можете быть летом.

– Это почему же?

– Ну-у… потому что… – Сережка замялся. – Просто не бывает такого!

– Сереж, – впервые прозвучало его имя, и Сережка аж подпрыгнул от удивления, – ты веришь, что бедная Варя плачет ночами у озера, где утонула? Веришь ведь, да? Так почему не хочешь поверить в меня?

– Потому что там привидение, – и глазом не моргнув, заявил Сережка. – Привидения существуют – это всем известно! А вот про то, чтоб месяцы по земле разгуливали, такого я что-то не слыхал.

– Значит, будешь первым, кто об этом расскажет, – хмыкнул Июль, пожевывая тростинку. – Месяц ведь наступает, приходит. Ты сидишь в школе, слушаешь урок Нины Васильевны и наблюдаешь, как за окном зима сменяется весной. Одни месяцы уходят, другие приходят. Вот я и пришел.