Артур Кларк - Око времени

Через несколько часов Евмен, секретарь царя, отправил к шатру, выделенному для Бисезы и ее спутников, посыльного с вестью о решении Александра. Основную часть войска было решено оставить здесь, а тысячу воинов (всего тысячу) отправить вверх по долине Инда к Джамруду. В основном в поход отправлялись щитоносцы – опытнейшие и закаленные в боях воины, привыкшие к ночным вылазкам и вынужденным переходам. Им предполагалось доверить безопасность самого Александра. Да, царь сам собрался в поход, а также Евмен и царский фаворит и любовник – Гефестион. Александра явно заинтриговала перспектива увидеть воинов из будущего и их крепость.

Войско Александра, закаленное годами боев и походов, было на редкость вышколенным, и всего за пару часов приготовления к маршу были закончены и прозвучал приказ к выступлению.

Выстроились в колонну пехотинцы с оружием и легкими дорожными узлами за спиной. Каждому отряду, называемому dekas, хотя обычно в нем состояло шестнадцать человек, полагался слуга и вьючное животное для перевозки скарба. Поклажу грузили большей частью на мулов, но попадались и весьма дурно пахнущие верблюды. С пехотинцами в поход отправлялось две-три сотни македонян-кавалеристов. Лошади у них были на удивление низкорослые. Телефон сообщил Бисезе, что эти лошади, скорее всего, европейских или среднеазиатских пород, поэтому и выглядят так нелепо в глазах тех, кто привык к арабским коням. На копыта лошадей были надеты кожаные чехлы, и, конечно, эти чехлы должны были очень скоро изорваться от ходьбы по каменистой и неровной местности. Македоняне ездили без стремян. Эти невысокие и мускулистые воины крепко обхватывали бока своих скакунов ногами и управляли лошадьми с помощью весьма зловещего вида удил.

Бисеза и британцы должны были выступить вместе с македонянами-командирами, а те, как их воины, шли пешком. Между прочим, пешком шли даже приближенные царя и военачальники. Только царь из-за своих ранений был вынужден ехать на повозке, запряженной несколькими лошадьми. Его личный лекарь, грек по имени Филипп, ехал вместе с ним.

Но только после того, как колонна тронулась с места, Бисеза поняла, что тысяча воинов, их поклажа, их слуги, вьючные животные и командиры составляли только ядро процессии. За колонной потянулись женщины и дети, торговцы с нагруженными повозками и даже пара-тройка пастухов, гнавших стадо унылых овец.

Через несколько часов марша этот разрозненный и пестрый обоз растянулся на полкилометра.

Вести такую армию со всей поклажей по пересеченной местности было невероятно трудно, но никто не жаловался. А через какое-то время в марше наметился ритм, и пехотинцы, среди которых находились и те, которые прошли вместе с Александром тысячи километров, безропотно переставляли натруженные ноги, как пешие воины всех времен и народов. Для Бисезы и британцев пеший поход не представлял собой ничего неожиданного, и даже де Морган все терпел с достоинством и решительностью, вызывавшими у Бисезы неохотное восхищение. Порой македоняне пели странные тоскливые песни, и гармонический лад этих песен для слуха Бисезы казался нестройным. Эти люди из далекого прошлого все еще казались ей необычными: маленького роста, приземистые, на редкость быстрые и подвижные – они словно бы принадлежали к другому виду.

Когда выпадала такая возможность, Бисеза разглядывала царя.

Сидевший на роскошном и очень тяжелом на вид золоченом троне, который везли по Индии лошади, Александр был одет в подпоясанную полосатую тунику, на голове его блестела золотая диадема, надетая поверх лиловой македонской шапки. В руке он держал золотой скипетр. В нем не было почти ничего греческого. Возможно, он перенял многое у персов не только из дипломатических соображений; вероятно, его покорило великолепие и могущество этой империи.

В пути рядом с царем сидел придворный прорицатель Аристандр – бородатый старик в грязной белой тунике. Взгляд у прорицателя был острый и расчетливый. Бисеза догадывалась, что этот закулисный политик наверняка гадает, как может сказаться присутствие людей из будущего на его положении при царе. Евнух-перс по имени Багоас стоял, небрежно облокотившись о спинку трона. Это был миловидный полноватый молодой человек, одетый во что-то вроде прозрачной тоги. Время от времени он ласково поглаживал затылок царя. Бисезу забавляло то, какие свирепые взгляды бросает на Багоаса Гефестион.

Александр сидел на троне в усталой, понурой позе. С помощью своего безотказного телефона Бисеза без особого труда выяснила, в какое именно время карьеры Александра он встретился ей. Сейчас царю было тридцать два года, и хотя его тело еще сохраняло силу, вид у него был изможденный. После многолетнего похода, за время которого он не раз водил своих воинов в самую гущу боя с жертвенной отвагой, порой граничащей с глупостью, теперь Александр страдал от результатов нескольких сильных ранений. Казалось, он даже дышал с трудом, а если и поднимался с трона, то только с помощью чудовищных усилий воли.

Непривычно было думать о том, что этот еще такой молодой человек уже сумел покорить территорию более двух миллионов квадратных километров, что по мановению его руки вершилась история – и еще более непривычно было помнить о том, что к этому моменту его кампания уже миновала пик своего успеха. До его гибели оставалось всего несколько месяцев, и его гордые и верные военачальники уже сейчас начинали рвать на части владения Александра. Бисеза гадала, какая новая судьба ожидала царя теперь.

Ближе к вечеру колонна остановилась, и странствующее войско быстро встало шатровым лагерем – миниатюрной копией того лагеря, что раскинулся в дельте Инда.

Приготовление пищи представляло собой медленный и сложный процесс. Далеко не сразу загорелись походные костры, чуть позже над ними забулькали котлы и котелки. Но тем временем воины много пили, звучала музыка, затевались танцы и даже импровизированные театральные представления. Торговцы выставляли лотки, по лагерю стали расхаживать проститутки, вскоре они исчезали в шатрах простых воинов. И все же большинство женщин здесь являлись женами или постоянными любовницами солдат. Помимо индианок, встречались македонянки, гречанки, персиянки, египтянки. Попадались и женщины редких, экзотических типов, о происхождении которых Бисеза могла только догадываться – например, уроженки Скифии и Бактрии. Многие из них имели детей лет пяти-шести. Оттенок кожи и цвет волос детишек выдавал их смешанное происхождение. Лагерь оглашался детским визгом и плачем.

Ночью Бисеза лежала в шатре и пыталась заснуть, слыша детское хныканье, смех любовников и унылые пьяные песни тоскующих по родине македонян. Бисеза имела опыт выполнения заданий, когда через несколько часов полета она оказывалась вдалеке от базы, и все же она возвращалась назад не более чем через сутки. Но воины Александра, выйдя из Македонии, прошествовали по Евразии и добрались до современной северо-западной границы Индии с Пакистаном. Бисеза пробовала представить себе, каково это: идти за Александром несколько лет, попадать в места столь далекие и неизведанные, что с таким же успехом это войско-город могло шествовать маршем по Луне.