Артур Кларк - 3001: Заключительная Одиссея

Конечно же, он сможет побороть этот соблазн! Он будет пользоваться этим приспособлением только для того, чтобы получше узнать о мире Четвертого тысячелетия, или за несколько минут овладеть новыми умениями, которые без него потребовали бы годы тренировок. Впрочем – изредка, он может использовать мозговой шлем просто для развлечения…

Он вышел на опушку леса и увидел широкую реку. Без колебаний он вошел в нее и не ощутил никаких признаков тревоги даже тогда, когда его голова оказалась под водой. Казалось немного странным, что он мог дышать как обычно, но гораздо больше его поразило, что он мог прекрасно видеть под водой безо всяких приспособлений, в то время как глаза обычного человека не смогли бы нормально функционировать в такой ситуации. Он мог пересчитать все чешуйки на теле великолепных форелей, которые плавали вокруг него, очевидно, не обращая никакого внимания на странного чужака, нарушившего их покой.

Внезапно он увидел русалку! Вообще-то, он всегда хотел встретить русалку, но он всегда считал, что они морские создания. Может быть, они приплывают сюда, подобно лососю, против течения, для нереста? Она уплыла раньше, чем он успел задать ей вопрос и подтвердить или опровергнуть эту революционную теорию.

Река закончилась прозрачной стеной, он шагнул сквозь нее и оказался в пустыне под ослепительными лучами солнца. Их жар обжигал его, но все же, он мог смотреть прямо в центр яростного полуденного солнца. Он видел даже, с неестественной четкостью, группу солнечных пятен на краю солнечного диска. И, наконец – это было совершенно невозможно! – он увидел слабое сияние ореола, которое можно наблюдать только при полном солнечном затмении. Оно, подобно лебединым крыльям, вспыхивало то на одной, то на другой стороне солнечного диска.

Все стало затухать, пока окончательно не потемнело, вновь вернулась музыка, и, вместе с ней блаженная прохлада знакомой комнаты. Он открыл глаза (интересно, а закрывал ли он их?) и увидел нескольких зрителей, ожидающих его реакции.

– Великолепно! – выдохнул он почти с благоговением. – Кое-что, казалось, было реальнее, чем на самом деле!

Тут его инженерская любознательность, никогда надолго не покидавшая его, выбралась на поверхность.

– Даже такая короткая демонстрация, должно быть, содержит гигантское количество информации. В чем же она хранится?

– В этих контейнерах – в таких же хранится ваша аудио-визуальая система, только они большего объема.

Мозговик протянул Пуллу маленькую прямоугольную пластинку, очевидно, стеклянную, одна из поверхностей которой была посеребрена. Она была почти такого же размера, как компьютерные дискеты во времена его юности, только в два раза толще. Когда Пулл перевернул ее и наклонил, пытаясь заглянуть внутрь, он не увидел ничего, кроме радужных вспышек.

Он решил, что держит в руках последнее достижение более чем тысячелетней электрооптической технологии – а заодно и других технологий, не известных в его эпоху. И не было ничего удивительного в том, что на первый взгляд, это напоминало ему устройства, которые были ему известны. У нее была такая же форма и размер, что и у многих предметов повседневной жизни – ножей и вилок, книг, ручных инструментов, мебели… и сменных блоков памяти для компьютеров.

– Какой у нее объем? – спросил он, – в наше время в такую коробочку можно было уместить едва ли больше терабайта информации. Уверен, вам удалось уместить в нее намного больше.

– Не на столько, на сколько вы представляете – конечно, и у нее есть предел. Кстати, что такое «терабайт»? Боюсь, я забыл.

– Постыдитесь! Килобайт, мегабайт, гигабайт, терабайт… каждый раз умножаем десять на двенадцать. Дальше идет петабайт – десять на пятнадцать, насколько я знаю.

– Это похоже на самые азы, на то, с чего мы начинали. Сюда поместится все, что может произойти в течение жизни любого человека.

Это было самое поразительное из того, что он когда либо встречал. Содержимое килограмма желе в человеческом черепе вмещало меньше, чем пластинка, которую он держал в руке, и едва ли могло быть лучшим хранилищем информации, поскольку должно выполнять еще так много других функций.

– И это еще не все, – продолжал Мозговик, – Если немного сжать данные, здесь могут уместиться не только воспоминания, но и сама человеческая личность.

– И человек может возродиться?

– Конечно, этим занимаются специалисты по наносборке.

Я слышал об этом, сказал Пулл сам себе – но никогда не верил в это.

В его время записать на один маленький диск все произведения великого художника уже считалось чудом.

А теперь на такую же маленькую пластинку можно было записать и самого художника.

– Я счастлив узнать, – сказал Пулл, – что Смитсон существует до сих пор, пройдя через века.

– Возможно, вы не узнаете его, – сказал посетитель, который представился доктором Алистейром Кимом, директором Департамента космонавтики, – он разбросан по всей Солнечной Системе – вне Земли главные собрания находятся на Марсе и на Луне, а многие из экспонатов, которые принадлежат нам, все еще летят к звездам. Однажды мы соберем их всех и доставим домой. Нам необходимо получить «Пионер-10» – первый объект, созданный руками человека, вышедший за пределы Солнечной Системы.

– Кажется, я почти столкнулся с ним, когда меня обнаружили.

– К счастью для вас – и для нас тоже. Вы можете пролить свет на многие вещи, о которых мы не знаем.

– Если честно, я сомневаюсь – но я сделаю все, что в моих силах. Я ничего не помню после того, как улетел в космической шлюпке. Я уже говорил, что Хэл отвечал за это.

– Это правда, но это осложняет дело. Все, что у нас есть – это запись, около двенадцати часов, но, по большому счету, ее можно просто быстро промотать.

– Вы, конечно, знаете, что Дэйв Боумэн вылетел на шлюпке номер два, чтобы попытаться спасти вас – но не смог вернуться на корабль, так как Хэл отказался открыть шлюзовую дверь.

– Но почему, Бога ради?

Доктор Ким слегка поморщился. Пулл уже не в первый раз замечал подобную реакцию.

(Должно быть, не понял этого выражения, подумал он. Кажется, слово «Бог» является нехорошим словом в их культуре, нужно спросить Индру об этом.)

– В инструкциях Хэла присутствовала большая программная ошибка – Ему был предоставлен полный контроль над ходом миссии, вы и Боумэн не знали об этом – но эти данные есть на записи…

– Так или иначе, он отключил системы жизнеобеспечения трех отсеков команды Альфа – и Боумэн был вынужден отправить их тела в открытый космос.

(Насколько я знаю, в команду Бета входили только Дэйв и я…)

– Что с ними произошло? – спросил Пулл, – Возможно, их тоже спасли, как и меня?