Альфред Бестер - И живут не так, как прежде

- Увы, - сказал он. - Постричь меня ты уже успела.

- Я серьезно!

- Водить-то меня научишь?

- Конечно. Буду изо всех сил стараться, чтобы ты побыстрее научился. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

Линда пересела в кресло, ее взгляд вернулся к роялю.

- Столько шороху из ничего, - сказал он, поднимаясь на ноги. Сел за рояль, смущенно ухмыльнулся ей через плечо, выпрямился - и, спотыкаясь на каждой ноте, заиграл менуэт до-мажор.

Линда встрепенулась и уставилась на него.

- Ты играешь?! - прошептала она.

- Не-а. Так, брал уроки в детстве.

- И можешь читать ноты?

- Было дело.

- И смог бы научить меня?!

- Надеюсь... Вообще-то это нелегко. А вот еще такое я играл... - Он стал увечить "Зеленые рукава". Его ошибки в сочетании с расстроенным роялем создавали совершенно убийственный эффект.

- Прекрасно, - выдохнула Линда. - Просто прекрасно! - Ее взгляд уперся в его спину, и на лице постепенно утвердилось выражение твердо принятого решения. Она поднялась, тихо подошла к Майо и положила ему руку на плечо.

Он поднял взгляд.

- Что?

- Ничего. Ты поиграй. Я приготовлю обед.

Но оставшуюся часть вечера она была так погружена в свои мысли, что Майо занервничал и ускользнул спать пораньше.

На следующий день они сумели найти машину на ходу не раньше трех часов, и это был не "кадиллак", а закрытый "шевроле": Майо не улыбалось быть предоставленным всем ветрам в машине с открытым верхом. Они выехали из гаража на Десятой Авеню и вернулись в Ист-Сайд, где Линда чувствовала себя как дома. Она призналась, что границы ее мира простирались от Пятой до Третьей Авеню и от Сорок Второй до Восемьдесят Шестой Стрит. Вне этого квадрата она чувствовала себя неуютно.

Она передала руль Майо и заставила его болтаться туда-сюда по Пятой и Мэдисон Авеню, отрабатывая остановку и старт. Пять раз он застревал в завалах, одиннадцать раз мотор глох, а однажды, дав задний ход, Майо въехал в витрину, которая, к счастью, не была застеклена. Его била нервная дрожь.

- И впрямь тяжело, - пожаловался он.

- Дело практики - уверила она. - Не волнуйся. Потренируемся месяц будешь асом.

- Целый месяц!

- Ты же говорил, что медленно обучаешься? Так что я не виновата. Остановись-ка здесь на минутку.

Шевроле рывком остановился. Линда вышла.

- Подожди меня.

- Что стряслось?

- Сюрприз!

Она вбежала в магазин. Когда через полчаса она вернулась, на ней было тонкое черное платье, жемчужное ожерелье и вечерние туфли на высоком каблуке. Она соорудила себе высокую прическу. Майо в изумлении глядел, как она садиться в машину.

- Что это значит? - спросил он.

- Это часть сюрприза. Сверни на восток, на Пятьдесят Вторую.

Поднатужившись, он сумел тронуть с места и повел машину на восток.

- Что это ты вырядилась, как на вечеринку?

- Это платье для коктейля.

- Зачем?

- Там, куда мы едем, нужно выглядеть именно так. Осторожно, Джим! Линда рванула руль, и не дала Майо врезаться в кузов разбитого грузовика санитарной службы. - Приглашаю тебя в модный ресторан!

- Обедать?

- Выпивать, дурачок! Ты мой первый гость, и я должна тебя развлекать. Теперь налево. Поищи, где можно поставить машину.

Припарковался он отвратительно. Когда они выбрались из машины, Майо остановился и стал потешно принюхиваться.

- Чувствуешь, пахнет? - спросил он.

- Чем?

- Такой сладкий запах.

- Это мои духи.

- Нет, что-то в воздухе, вроде карамели или шоколада. Знакомый запах, но никак не могу вспомнить, где я его...

- Ладно тебе. Входи, - она ввела его в ресторан.

- Надо было тебе надеть галстук, - прошептала она, - но, может быть, сойдет и так.

Ресторанные интерьеры не произвели на Майо ни малейшего впечатления, но висящими в баре портретами знаменитостей он был очарован. Обжигая пальцы спичками, он восхищенно глядел на портреты: здесь бывали Мэл Аллен, Кази Штейнгель, Френк Гиффорд, Ред Барбер и Рокки Марчиано. Когда Линда вышла из кухни со свечой, он в нетерпении обернулся.

- Ты видела здесь этих, телезвезд? - спросил он.

- Да вроде видела. Как насчет выпивки?

- Конечно, конечно. Но я хочу поговорить про них. Про телезвезд.

Он подвел ее к стойке бара, смахнул пыль с сидения и усадил с наивозможнейшей галантностью. Затем перемахнул через стойку, выхватил носовой платок и профессиональным жестом протер красное дерево бара.

- Моя специальность, - ухмыльнулся он. Изобразил безадресно-дружелюбную повадку бармена.

- Добр' день, мэ-эм! Чудесный вечер! Что желаете?

- Боже, сегодня в магазине я просто сбилась с ног! Взбейте сухой мартини. Лучше сразу двойной.

- Разумеется, мэм! Маслинку?

- Луковку.

- Двойной мартини с луковкой, взбитый. Принято, - Майо поискал в глубине бара и наконец выставил виски, джин, несколько бутылок содовой, которая лишь чуть-чуть выдохлась сквозь пробки.

- Боюсь, что мартини мы уже приняли, мэм. Что еще желаете?

- О, мне вот этого. Шотландского, пожалуйста.

- Содовая выдохлась, - предупредил он. - И льда нет.

- Неважно.

Он прополоскал стакан содовой водой и налил ей виски.

- Спасибо. Выпейте, бармен, я угощаю. Как вас зовут?

- Джим, мэм. Не стоит благодарности. На работе я не пью.

- Кончайте работу и присоединяйтесь.

- И после работы не пью.

- Можете звать меня Линдой.

- Благодарю, мисс Линда.

- Ты серьезно не пьешь, Джим?

- Ну.

- Ну, за счастливые дни!

- И длинные ночи.

- Неплохо. Сам придумал?

- Ха! Не знаю. Обычный барменский треп, специально для парней. Понимаешь? Намеки там... Не обижайся.

- Проехали.

- Пчелы! - выпалил Майо.

Линда испуганно вздрогнула.

- Что пчелы?

- Тот запах! Как внутри улья.

- Да? Не знаю, - сказала она безразлично. - Еще один, пожалуйста.

- Сию секунду! Слушай, про этих телезнаменитостей, ты вправду их тут видела? Живьем?

- Почему бы и нет? Счастливых дней, Джим.

- Пусть все будут субботами.

Линда задумалась.

- Почему субботами?

- Выходной.

- А-а!

- Кого из телезвезд ты видела?

- Ты же знал их по именам, а я - только в лицо, - рассмеялась она. Ты как соседский пацан. Мне всегда приходилось рассказывать, кого из знаменитостей я сегодня встречала. Раз я сказала ему, что видела Джина Артура, а он уточнил: "И лошадь тоже?"

Соли Майо не уловил, но тем не менее был уязвлен. Только Линда собралась утешить его, оскорбленного в лучших чувствах, как бар стал тихонько подрагивать, и раздался слабый подземный гул. Он пришел издалека, казалось, медленно приблизился, и снова затих вдали. Вибрация прекратилась. Майо уставился на Линду.

- Бож-же! Как по-твоему, дом не рухнет?

Она покачала головой.

- Нет, когда они рушатся, всегда идет та звуковая волна, помнишь? А этот гул знаешь, на что похож? На подземку.

- Подземку?