Геннадий Александровский - Остаться человеком (сборник)

– Куда? – закричал я. – Что армянину делать в Израиле? А как же я теперь?

– А вы договор подписали, что претензий не имеете. Юридический документ. Вас предупреждали. Так что – ничего не знаю.

– А может это ваш «ян» в сговоре с устроителями конкурса?

А она молча пытается оттеснить меня к выходу. Вот тут-то меня и разобрало по-настоящему.

– Ах, мать вашу!.. Как людей травить – вы знаете, а как отвечать за это – так в Израиль! Счас я без всякого суда вашу лавочку раскидаю!

Девица от испуга стала белее халата и убежала с криком: «Милиция! Милиция!»

А я начал крушить всё подряд. Какие-то стеклянные этажерочки, полочки, баночки-скляночки. Звон разбиваемой посуды. Вонь от пролитых химикатов. Дым столбом. Я же сделался как сумасшедший. Ничего не соображаю в гневе. В раж вошёл. Понимаю только, что надо отомстить за своё несчастье.

В самый разгар моих необузданных, но извинительных поступков ворвались милиционеры, заломили руки и потащили на улицу. Впихнули в машину и вот…

Ночь провёл в изоляторе при милиции, насчёт живота я уж и не говорю. Муки адовы! Ну, дали мне кусок хлеба и какой-то бурды… Это даже и не червячка заморить, а так – пылинка. Не спал. Нары жёсткие. Утром жена прибежала. Вся в слезах.

– Тебя по телевизору областному показывали. Как же ты это? Я всю ночь тебя искала. И в больнице, и в морге. Прости меня – не жалела тебя, ругала. Дура я, дура!

Хотел я ей доллары отдать, полез в карман – тю-тю, нету их. Наверняка при обыске в отделении взяли в долг без отдачи. Ну, паразиты!.. Объяснять стал жене, а она руками машет:

– Ничего мне не нужно. Только сам скорее возвращайся. Ждать тебя буду, – и опять в слёзы.

– Не реви, – говорю. – Не имею на тебя обиды. Не ты виновата, а время такое дурацкое, да ещё этот армянин, чтоб ему самому такой укол просверлили. А также конкурс свихнутый, над людьми издевательский.

И в тот же день меня в суд за причинённый ущерб.

– Вот, граждане судьи, спрашивается: кто виноват? Кого судить надо? Меня или тех, кто дурацкие конкурсы устраивает? А как мне теперь жить с моим желудком? Это какие же миллионы нужно иметь, чтобы мою утробу прокормить? Где мне заработать эти миллионы? А кто мне мой выигрыш вернёт? Подскажите, судьи дорогие. Помогите!

После этих слов суд удалился на совещание и надолго засел там. В ожидании приговора я с вожделением поглядывал на пухленькую секретаршу суда. Уж очень аппетитная, чертовка!

Терпеть не могу чёрных кошек. Не потому, что я суеверный, а просто по факту. Стоит этой твари перебежать мне дорогу – обязательно со мной приключится какая-нибудь гадость. Так и сегодня. Только вышел из дома, как вдруг чёрная кошка (а может и не кошка – хрен их разберёт) как шуганёт из-под ног. Хотел я ей туфлёй поддать под хвост, но не успел. Удрала, зараза.

Настроение сразу упало. Ну, думаю, добром этот день не кончится. И как в воду глядел! Но об этом потом…

Иду себе по улице. Солнце обливает августовским жарком людские физиономии. Прохожие бегут туда и сюда, будто куда опаздывают. Машины мчатся, как угорелые. Столько их развелось – даже пробки на улицах образуются, несмотря на то, что наш город – глубинная провинция, забытая богом и властями.

А чего тут удивляться? Настроение и до кошки было неважным, а после неё и подавно стало хреновым. Вообще-то у меня отпуск. Чо хочу, то и делаю. Хочу – весь день на диване валяюсь, как летний валенок. Но это скука… Это не по мне. Мне что-нибудь этакое, чтоб адреналин закипел. А на улице – всё может случиться. Машина с копыт собьёт. Хулиганы пристанут. Споткнусь и ногу вывихну. Кирпич с крыши свалится на голову! Столько возможностей для развлечения! А всё потому, что я любитель сильных ощущений! Хотел в этот отпуск с приятелем по горам полазить. А он, как на грех, заболел. Вот и ошиваюсь, как неприкаянный, один по улицам и ищу на свою задницу приключений!

Вот над входом в двухэтажный дом вывеска: «Экскурсбюро «Экстрим». Читаю раз-другой, слева направо, потом справа налево. И никак не врубаюсь в смысл вывески. Насколько я помню, раньше здесь адвокатская контора была. Разогнали их что ли? Или рейдеры захватили? Сейчас это модно. Ну «Экскурсбюро» – это понятно. Прогулки там всякие, поездки по интересным местам в городе и его окрестностях. А где у нас эти интересности? Сразу за городом – глиняный карьер. С другой стороны – мусорная свалка. Там обанкротившийся завод железобетонных изделий. Ерунда какая-то с этими экскурсиями. А вот что означает «Экстрим»? Сплав на байдарке по нашей речушке с тухлым запахом из-за дырявых очистных сооружений? Прыжки с парашютом с крыши трёхэтажного дома городской администрации? Тоже мне – экстрим. Вообще-то, как я уже сказал, я человек рисковый. Если то, что на вывеске написано, не туфта, не замануха, а серьёзно, то стоит заглянуть. Чем чёрт не шутит. Может чо стоящее?

Перехожу улицу под самым носом КАМАЗа. Водитель высунулся из кабинки и обматерил меня:

– Ты, самоубийца грёбаный, из-за таких придурков мы в тюрьму попадаем. Сидел бы дома, раздолбай хренов!

Что он там дальше орал, я не усёк, так как уже подошёл к входу этого самого «бюро». Несколько мужиков пытаются открыть входную дверь. Дёргают поочередно за огромную медную ручку, а дверь словно заклинило – ни туда, ни сюда. Один мужик плюнул и с выкриком «а ну её на хрен!» отошел. Я тоже хватаюсь за ручку – и дверь очень даже легко открывается наружу. Странно! Мужики глядят на меня с уважением. Входим в тесную прихожую. Нас встречают два охранника, огромные, как бульдозеры!

– Не спешите в ад! Выкладывайте оружие, наркотики, взрывчатку…

Один из вошедших ему вежливо возражает:

– Мы тебе чо, террористы?

А ему в ответ:

– Будешь гавкать – вытолкну назад!

И норовит нас по карманам обшманать. Второй мужик не выдерживает и со словами «да пошёл ты…» выгребает на улицу. Мне становится интересно, и я безропотно подставляю свои карманы. Естественно, в них ничего подозрительного не находится. Я не упираюсь. На фиг мне глупые стрессы. Если бы эти бульдозеры напали на меня, это было бы интересно. Впрочем, обошлось всё по-мирному.

Осталось нас трое любителей острых ощущений. Вытолкали нас из прихожей, и мы попали в преисподнюю. То есть в совершенно неосвещенное помещение типа коридора. Я понимаю, что это ещё одно испытание наших нервных систем. Забавно. Ловят, как лохов. Расставляю руки вперёд и стукаюсь лбом об какую-то деревяшку. Мужик рядом со мной упал и ругается нецензурно. Другой мужик нащупал выходную дверь и смотался, крикнув: «Придумали, гады!»

И тут свет зажигается, и мы оказываемся в узком коридоре без окон, в который выходят несколько дверей. Так, обо что это я звезданулся? Смотрел, смотрел и ничего не увидел. Голые стены да двери. Одна из них открывается, выходит объемистая тётя и приглашает войти. Мы входим. Не выходить же, как этот слабонервный.