Геннадий Александровский - Остаться человеком (сборник)

И вот оно появилось во весь рост родное и приветливое – Солнце. А вот и Земля, освещенная наполовину. Пока еще маленький шарик, видимый с орбиты Юпитера. Риверс неотрывно вглядывался в ослепительный диск, не боясь ослепнуть. А потом переключался на Землю.

И вдруг раздались сигналы внимания. Замигали индикаторы встречи с неизвестным телом. Возможно, астероид. На обзорном экране появилась светящаяся точка. Она заметно перемещалась в пространстве. Иногда перекрывая далекие звезды. Расстояние до «точки» было не больше парсека.

Риверс вскочил и пристально вглядывался в эту точку. И вот он услышал не просто сигнал, а настоящие, живые голоса. Незнакомые слова ворвались в рубку, наполняя ее сладостными звуками разумной речи. Он жадно слушал эту речь, страстно желая понять смысл чужих слов. И ожидание возможной встречи с разумными существами учащало дыхание. И он решил направить им свое обращение.

– Говорит «Биофор». Говорит единственный уцелевший член команды космического корабля Генрих Риверс…

Говорил много и сбивчиво. Наконец устал и стал ждать ответа, хотя язык их был ему незнаком. А его язык для них? И кто они? Откуда? Жители новой Земли или обитатели планет из других звездных систем? Ему страстно захотелось хоть на миг увидеть человеческое лицо… просто человека любого возраста из любого времени. И окинуть взглядом Землю. Какая она стала теперь? Обитаема ли она теперь? Или безжизненна, как и миллионы планет в мироздании? А вдруг встреча с инопланетянами может оказаться гибельной для него? Тысячи противоречивых мыслей проносились в сознании.

Звездолет неизвестной конструкции стал удаляться. Риверс похолодел. Его отвергли? Неужели это означает, что ему запрещено приближаться к Земле? Он обезумел. Порывался выскочить наружу, в пустоту. Прятался по отсекам. Снова жадно глядел на экран и ловил в звуковом вакууме крохи слов. Но их больше не было. Риверс кричал в микрофон:

– Люди Земли, будьте великодушны!

Потом он хватался за кнопку антигравитатора и, злобно бормоча проклятия, нацеливался на удаляющуюся точку. И снова кричал, протягивая к экрану дрожащие руки:

– Не уходите! Возьмите меня с собой!

И звездолет остановился. И медленно, словно нехотя, направился к «Биофору».

Экран вспыхнул неожиданно ярко. Риверс увидел обыкновенных людей в непривычных одеяниях. Мужчины и женщины. Они очень внимательно смотрели на него и молчали. Это были, несомненно, люди Земли. Риверс почти шепотом произнес отрывочно:

– Земля. «Биофор». Двадцать первый век. Атомная война. Мое вмешательство на стороне западной цивилизации. Возможно, я убийца очень многих людей. Своих и чужих. Виновных и невиновных. Можно ли меня понять и простить? Вы – земляне. Вы уцелели. Я когда-то покинул ее и долго скитался между звезд. Отвык от людей. Могу ли я быть принятым вами?

Один из астронавтов пристально посмотрел на Риверса. И заговорил на родном языке Риверса, правда, с каким-то акцентом:

– Человек прошлого, я понял тебя. Не ты один приходишь из прошлого. История сохранила память о той страшной войне. Но цивилизация не погибла. Основной успех в победе над силами зла принадлежит России. Сейчас это процветающая страна. Да, на Земле осталось всего десять миллионов здоровых человек. И ты виновен в массовой смерти. Но ты и тот человек, который нанес врагам огромный урон. Суд оправдал тебя. Никаких войн с тех пор на Земле нет. Все народы объединились в единое сообщество. Мы помним – вас было четверо?

– Их больше нет, – с трудом ответил Риверс.

– Тяжелые испытания выпали на твою долю. Человек прошлого. Но мы приглашаем тебя в нашу жизнь. Тебе будет очень трудно. Но мы поможем освоиться. У нас изменилось все. Все! Ведь на Земле с тех пор прошло почти сто лет. Так что… Все другое. Все чужое для тебя. Останови свой корабль. Мы приблизимся и возьмем тебя к себе.

Связь прекратилась, дав время Риверсу обдумать приглашение.

Риверс закрыл глаза и прошептал:

– Родина, прости!..

Ему стало вдруг совершенно ясно, что он недостоин новой жизни. Он виноват в смерти своих соотечественников. И даже, если суд землян оправдал его, он должен осудить себя сам. Он не имеет морального права вливаться в их ряды и становиться равным членом нового общества. Он не будет понимать людей, а они – его. Он не хочет быть музейным экспонатом, свидетельствующим о черных годах истории. Как если бы вдруг ожил Аттила или Тамерлан. Какой смысл в продолжении его личного существования в чужой среде и не только на Земле, но и вообще? Но если никому не нужна его жизнь, почему должны жить другие?

Эта мысль потрясла его и овладела им. Негнущимися пальцами он навел антигравитатор на звездолет землян. Нехорошо усмехнулся и нажал кнопку пуска излучения. И оправдывал сам себя:

– Если жизнь где-то и зародилась в космосе, то это было его ошибкой. Правду говорил Дакс: смерть – вершина материи.

Но звездолет был окружен защитным полем, которое в одно мгновение испепелило «Биофор».

Индивидуальный посадочный модуль отделился от «Стрелы» и через полчаса опустился на каменистую поверхность незнакомой планеты. Немедленно была установлена радиосвязь. Все дальнейшее излагается по магнитной записи переговоров между капитаном «Стрелы» и разведчиком на модуле.

РАЗВЕДЧИК: «Стрела», «Стрела». Выхожу на связь. Приземлился. Вернее, припланетился успешно.

КАПИТАН: Поздравляю. Итак, повторяю: разведка строго по программе. Связь непрерывная. Рассказывай обо всем, что увидишь, почувствуешь. Видеозапись непрерывная.

РАЗВЕДЧИК: Ясно, ясно. Жаль, что в атмосфере полно углекислого газа, не вылезешь из скафандра.

КАПИТАН: Я тебе вылезу. Из модуля ни на шаг. Инструкция…

РАЗВЕДЧИК: Не волнуйся, не вылезу.

КАПИТАН: Давай визуальный анализ. Потом решим, что делать.

РАЗВЕДЧИК: Нахожусь на красно-бурых камнях. Что-то вроде холма с плоской вершиной. Такие же вершины разбросаны по всей долине на порядочном расстоянии друг от друга. Но самое интересное – между ними. Странное зрелище…

КАПИТАН: Не тяни. Нам же с орбиты не видны детали. Полосы и все. Что там?

РАЗВЕДЧИК: Это трубы темно-зеленого цвета. Метра два диаметром. Откуда они начинаются – не вижу. Но все тянутся в одну сторону. Очень близко друг от друга. Но чем дальше от меня… трубы разворачиваются и постепенно принимают поперечное направление. Становятся фиолетовыми. А дальше какой-то туман.

КАПИТАН: Как, по-твоему: что это?

РАЗВЕДЧИК: Стволы… Бревна… Колонны… Трубопроводы… Гряды растительности… Брустверы… Искусственные образования… Все что угодно. Надо опуститься к ним поближе.