Вячеслав Козырев - Суперсолдат. Секретное оружие

– А нельзя было снять эту гадость где-нибудь в другом месте?

– А это не гадость. Это, к твоему сведению человеческая кровь.

– Я понимаю, но её вида не переношу, – лысый внезапно позеленел и отвернулся.

– Ладно, извини, – Дитрих скомкал халат и бросил его на дно шкафа, – какие новости?

– Герр профессор инструктирует добровольца. По виду очень правильный мальчик.

– Я видел. Мы как раз… Ну в общем не очень хорошо получилось. Двое – с переломами рук. Один – со сломанной челюстью.

– Кошмар какой-то…

– А как наш подопечный?

– Мне кажется, хандрит.

– Почему? Мне он показался превосходным солдатом. Что называется человек со стержнем в душе. Он ещё такие шутки отмачивает!

– Кому как не мне знать русских! Говорю тебе, он на грани депрессии.

– Это нам совсем не нужно, – Дитрих сел на свободную кушетку и спросил:

– Что предлагаешь?

– Пока не знаю. Нужен положительный эмоциональный заряд.

– Ах вот оно что, – Дитрих потёр огромной рукой подбородок, – кажется у меня есть идея. За одно и сами развлечёмся!

– Ты что задумал?! Если какую гадость, то я побегу за герром профессором.

– Нет, не гадость. Когда по времени нам нужно менять ему блоки?

– Минут через пятнадцать.

– Хорошо. Сиди, читай книжку. Я скоро.

Дитрих извлёк из шкафа чистый халат, усмехнулся глядя на лысого и вышел. Власовец некоторое время сидел, прикидывая, что такое Дитрих затеял, и не следует ли пойти и доложить профессору. Потом попытался сосредоточиться на чтении, но ничего не получалось. Лысый встал, прошёлся по комнате.

– А вот и мы! – в дверях стоял улыбающийся Дитрих, в сопровождении санитарки Хельги.

– Ты что? С ума сошёл что ли?

Доверься, Хельга проверенный человек.

Хельга действительно была на сто процентов проверенным человеком и на все сто процентов соответствовала стандарту германской девушки с идеально чистой кровью.

– Что мне нужно делать? – спросила она, глядя на Дитриха голубыми глазами.

– Ничего особенного. Просто поможешь нам перезарядить нашего солдатика.

– Но ведь я не знаю, что с ним надо делать!

– Ничего, просто по моему сигналу, когда я сделаю вот так, – и он показал движение пальцами, – ты должна будешь пошло пошутить. Например, что-нибудь про смену подгузников великовозрастному младенцу.

Хельга даже не покраснела.

– Слушаюсь!

– Идём, только переводи всё слово в слово! – сказал Дитрих, обращаясь к лысому. Позвав техника Адольфа из соседней палаты и сказав ему, что пора подготовить всё для перезарядки суперсолдата, Дитрих в предвкушении потёр руки.

***

Василий, лёжа и брякая от нечего делать цепью, вздрогнул от звука отодвигаемого засова.

Посмотрев на вошедших, он с удивлением заметил среди них медсестру. Началась замена резервуаров под руками Василия. Он терпеливо ожидал, когда техники закончат, но вот Дитрих начал отвинчивать капот Василия.

– Погодите, вы что прям сейчас? Я вроде пока не хочу.

Лысый перевёл. Дитрих хмыкнул и решительно откинул стальную накладку. Василий заволновался.

– Погодите, я может и сам смогу.

Медсестра склонилась, куда ей показал Дитрих, и с ухмылкой что-то сказала. Лысый почему-то покраснел и замотал головой. Дитрих сурово взглянул на него. Тот кивнул головой и перевёл:

– Сейчас мы мальчика ещё и присыпкой припудрим! И подгузник сменим!

Хельга кокетливо взяла утку и склонилась над капотом Василия.

– Ой, да я и сам наверно смогу… – неуверенно проговорил Василий, может и не надо вовсе.

– Надо, надо, – лысый весь красный зло посмотрел на Дитриха, а тот что-то сказал, после чего власовец и вовсе стал цвета клубники.

– Он сказал, что вот лежит мужчина в полном расцвете сил, который теперь ещё хорош и тем, что не портит воздух.

Хельга засмеялась, чуть не вылив содержимое утки и плеснув немного на ноги лысому. Тот подпрыгнул как ужаленный, тряся ботинком.

Теперь уже смеялся Василий.

– Что за цирк вы тут устроили! Всё начальству доложу! Извращенцы! – кричал лысый.

– Ну вот, а ты говоришь, что я воздух портить не могу! Но на кое-что другое-то я способен!

– Одним миром мазаны! – прошипел лысый и перевёл фразу Василия Дитриху.

Хельга достала баллон с соской и, давясь от смеха, элегантным жестом сунула её Василию в рот. Что-то случилось при этом со всеми находившимися в комнате. То ли артистизм, с которым молоденькая медсестра это сделала, то ли физиономия Василия, но что-то спровоцировало всеобщий истерический хохот.

***

Наступил поздний вечер. Объект, соблюдая светомаскировку, продолжал жить своей жизнью. Изредка то ли патрули, то ли какие-то рабочие отряды выходили из бункера и, вооружившись фонариками, отправлялись по своим делам. Шон почувствовал дикую усталость. Слишком много было впечатлений для одного дня. Что-то будет дальше? Лес, на краю которого находился Шон, не обращая на людей никакого внимания, жил по своим законам. Звенели комары, где-то, будто постукивая по тонким палочкам, щёлкала какая-то ночная пичужка. Становилось прохладно, и Шон развернул плащ, которому суждено было стать на несколько ночей его единственным кровом. Гадкие комары, которых тут было в изобилии, его не пугали, так как запасливый диверсант имел в своём арсенале сетку. Устроившись под толстым стволом дерева с относительным комфортом он, кутаясь в плащ подумал, что Майк, возможно, на его месте тихонечко бы закурил, рискуя демаскироваться. Было немного холодновато. Шон не курил. Он просто не переносил этой привычки. Закрыв глаза, он вдруг представил себе, что было бы сейчас очень хорошо оказаться может даже не у себя дома, но хотя бы на своей койке в казарме с любимой книжкой «Три мушкетёра». Ребята смеялись над ним. Кое-кто даже прозвал любителем французов-лягушатников, но он плевать хотел на их мнение. Ему эта книжка нравилась, вот и всё. Постепенно дремота овладевала им, как вдруг в отдалении раздался сперва один, затем другой, затем ещё и ещё выстрелы зенитных орудий.

– Да чтоб вас… Ни минуты покоя! – он пытался понять откуда доносятся звуки выстрелов. Получалось, что воздушному налёту подвергалась артиллерийская часть германцев.

– Достаётся им, – проговорил Шон, с удивлением прислушиваясь и понимая, что гул бомбардировщиков приближается.

– Может повторная аэрофотосъёмка? – решил он, глядя в бинокль и пытаясь понять, сколько самолётов направляется к объекту. Судя по гулу двигателей, самолёт был не один.

Со стороны бункера трижды глухо проревела сирена. Звук сирены был ослаблен толстыми стенами бункера. У стальных ворот бункера погасли крохотные красные лампочки. Где-то далеко продолжали грохотать зенитные орудия.

– А вы, ребята, всё продолжаете соблюдать маскировку… – проговорил Шон, – противовоздушной обороны у вас нет никакой! Можно совершенно спокойно высаживать десант.