Вячеслав Козырев - Суперсолдат. Секретное оружие

Неужто кто-то из экипажей бомбардировщиков всё таки спасся? – подумал диверсант, вжимаясь в толстую ветку, при виде показавшегося между деревьями фонарика. Это было маловероятно, но германская пальба говорила в подтверждение этой мысли. Патруль шёл прямо к тому месту, где прятался Шон.

«Похоже это не за лётчиками, а за мной…» – мелькнула мысль в голове диверсанта. Осторожно достав пистолет, он снял его с предохранителя и приготовился подороже продать свою шкуру, как вдруг с диким рёвом и визгом на патруль бросилась бурая масса, вылетевшая откуда-то из под кустов. Шон также мало ожидал этого, как и германцы. От неожиданности он чуть не свалился с дерева. Оказывается кабан, дремавший в кустах, был так же как и Шон в оппозиции к германским военным. Поддав одного из солдат, он пронёсся дальше и хотел было развернуться для повторной атаки, но зарокотавшие автоматы заставили зверя метнуться прочь. Пули крошили кору деревьев, а злобное хрюканье неслось уже откуда то издалека. Сбитый с ног солдат стонал, лёжа на земле.

– Эх, Франц, угораздило же тебя! Говорили же тебе, что тут никого кроме свинячьего дерьма быть не может! – сказал один из солдат лежавшему на земле.

– Ой, как же больно! Этот кабан наверно сломал мне ногу!

– А у тебя всё так! То свинья тебя протаранит, то понос у тебя, то девку ты себе такую же свиноподобную найдёшь! – сказал второй солдат.

– Но я же… Я же… Видел что-то, что лезло на дерево…

Ответом солдату был взрыв смеха.

– Ну ты, Франц, олух! Свинья по дереву лазать не умеет!

Шон с ужасом прислушивался как капает с дерева вода с его брюк. Просто оглушительные звуки! А внизу ещё к тому же сухая листва!

– Пойдём, пойдём, бедолага! – оба солдата наклонились и подняли раненого.

– Ой, ой! – раненый принялся стонать, – если доставите меня к доктору, с меня шнапс!

– Само собой, само собой!

Три неясных силуэта двинулись прочь от дерева, на котором вцепившись в кору прятался диверсант. Прошло несколько минут, и причитания раненого перестали быть слышны. Тогда Шон вздохнул с облегчением.

– Не знал, что тут кабаны водятся. Эй, свин! С меня ворох желудей! – прошептал Шон, и тут только заметил, что трос, по которому он влез на дерево, предательски свисает с ветки, – вот я олух! Хорошо, что они не подошли к дереву! Хотя… Может быть подумали бы, что это кабан оставил?

Ещё раз осмотревшись с высоты толстой ветки, Шон осторожно отцепил кошку и, перекинув через ветку трос, спустился вниз. Было мало вероятности в том, что солдаты вернутся к дубу, чтоб продолжить поиски, и диверсант, устроившись у основания ствола, снял ботинки, попытался вытряхнуть из них влагу, затем положил их на землю, пристроил ноги на толстый выгнутый дугой корень и закрыв глаза, вскоре задремал.

***

– Вы опять в полном составе. – Василий приветствовал вошедших немецких техников с медсестрой и неизменного лысого власовца, – какое развлечение меня ждёт сегодня?

– Наш прототип поздоровался с нами? – Дитрих подмигнул Василию, – доброе утро, живая броня.

– Что он говорит? – спросил Василий власовца.

– Здоровается.

– И ему не болеть, – Василий с покорностью ожидал уже известных ему процедур, – слушай, а как мне к тебе обращаться?

– А надо?

– Что-то ты сегодня угрюмый, – Василию переставал нравиться тон власовца. Он понемногу разобрался в ситуации, в которую волей случая попал, и теперь понял, что от его, Василия самочувствия зависят какие-то очень важные исследования немцев. Власовец, по-видимому, был тут мелкой сошкой и большой роли не играл, – слушай, буду называть тебя колобок! Не обидно?

Василий оскалил в улыбке стальную челюсть.

Дитрих переглянулся с Хельгой и спросил, обращаясь к власовцу:

– Почему не переводишь?

Власовец побагровел и начал переводить.

Хельга прыснула, прикрывая пухлые губы рукой в перчатке.

Дитрих с Адольфом принялись менять резервуары в чреве Василия, а тот, наблюдая за работой персонала спросил:

– Вы не слышали анекдот про честного мальчика?

Дитрих выпрямился, с пустым резервуаром в руках, слушая перевод власовца.

– Как-то один мальчик, вступив в пионерскую организацию, решил говорить везде, даже дома правду. Ну вот, придя как-то домой, он подходит к своему деду и говорит: Деда, а деда! А я варенье, которое на кухне, в шкафу стояло, всё съел, а в пустую банку-то нагадил! Дед, услышав это, как всплеснёт руками: Слышь, бабка! Я же говорил тебе, что в банке – дерьмо. А ты всё со мной спорила, что это варенье засахарилось!

– Немцы оценили шутку, а колобок-власовец спросил:

– Интересно, а что нужно оторвать человеку, чтоб он перестал такие сортирные шутки отмачивать?

Василий будто непроизвольно дёрнул правой клешнёй, и власовец, отскакивая, подвернул себе ногу.

– Ой, – сморщился он, потирая рукой лодыжку.

– Что оторвать, говоришь? Я знаю, что и кому нужно оторвать…

– Дитрих, наблюдая за происходящим, спросил власовца:

– Вы видно захотели на передовую? Вы что, не помните, что велел герр профессор? Нужно наладить полный контакт с прототипом. Скоро инспекция! Я буду вынужден доложить.

– Прошу прощения… – проговорил власовец, морщась, – учту. В будущем этого не повторится.

– Надеюсь, – сказал Дитрих, – идите, отдохните. Мы тут как-нибудь сами управимся.

Лысый удалился, хромая и упираясь рукой о стену.

К удивлению Василия, Дитрих после окончания процедур, не стал его приковывать цепью, а сев на ложе Василия, стал поднимать и опускать его клешню, затем показал жестом, чтоб это движение повторил сам Василий.

– Так, хорошо… Теперь ноги. – Дитрих показал на стальные ноги Василия.

– Ты хочешь, чтоб я ногами? Что ж, давай попробуем…

Василий осторожно, прислушиваясь к своим ощущениям, приподнял правую ногу и согнул её в колене.

– Так?

Дитрих кивнул и указал на вторую.

Заклацали стальные когти, цепляясь за железное ложе Василия, случайно стягивая зацепившуюся простыню и тонкий жёсткий матрас. Хельга подбежала и попыталась помочь, но не смогла поднять стальную ногу Василия.

– Подожди, – остановил её Дитрих. Коснувшись блестящего плеча Василия, он наклонился и, указав на пол, похлопал ладонью по бетону.

– Хочешь, чтоб я встал? – неуверенно спросил Василий. Он почему-то заволновался. А вдруг не получится? Вдруг он после всего, что с ним случилось так и останется способным только чуть-чуть двигать конечностями не вставая? – Ладно… давай попробуем.

Уцепившись за край ложа правой клешнёй, Василий осторожно привстал.

– Уже кое-что… – проговорил он, со стуком ставя стальную ногу на пол. Стук был такой, будто упала гиря.

– Что-то тяжеловато, но…

Дитрих, вопросительно посмотрел в глаза Василию и попытался помочь ему, подхватив под клешню. Это несомненно сработало бы, в случае с обычным человеком, но вес Василия заставил Дитриха напрячься так, будто он поднимал штангу.