Владимир Корешков - Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона

© Владимир Германович Корешков, 2017

ISBN 978-5-4485-5919-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Его руки стальной хваткой, словно гигантские клещи, вцепились в мое горло, всем весом своего тела он вдавил меня в землю, а весил он никак не меньше центнера, плюс амуниция, бронежилет и прочее. Черт, какой же здоровый мне попался противник, его желание было мне предельно ясно – как можно поскорее оправить меня к праотцам; у меня на этот счет существовало свое собственное желание, отличное от желания этого бойца, на тот свет я сильно не хотел; наши желания ну никак не совпадали, поэтому я сопротивлялся изо всех сил, но единственное, что мог сделать – вцепиться в его руки, не давая ему вдавить мне кадык и сломать шею. Парень был крайне настойчив, а мои руки слабели, в висках сильно стучало, глаза вылезали из орбит, очень не хватало воздуха, хотя бы один глоток воздуха, ну хотя бы один. Я скосил взгляд вправо: совсем рядом лежал мой штык-нож, выбитый из моей руки в начале схватки, но для того чтобы попробовать дотянуться до него, мне придется освободить свою руку и сдерживать его натиск одной рукой – вот тогда этот парень точно сломает мне шею. Вот привязался гад. Господи, как не хочется умирать, денек вроде так неплохо начинался. Я посмотрел на его бородатое лицо: крупные капли пота на лбу, набухшие от усилия вены, выпученные глаза, в которых явно читалось желание побыстрее покончить со мной. Неужели он – это то последнее, что я вижу в своей жизни? Брр, какая омерзительная картина. Где-то совсем рядом разорвался снаряд, осыпав нас комьями земли; он чуть ослабил хватку, я сразу воспользовался этим – быстро правой рукой дотянулся до штык-ножа и резко воткнул его бойцу в бок, туда, где у него заканчивался бронежилет; штык-нож, как в масло, вошел плавно; еще, еще и еще раз – я не мог остановиться, вытаскивая клинок и вонзая его снова и снова в тело противника, ощущая на своей ладони, державшей рукоятку, ножа его теплую и липкую кровь; он закатил глаза, изогнулся, захрипел и отпустил меня. Я наконец смог вдохнуть полной грудью и… Проснулся в холодном поту. В комнате царил полумрак.

Этот кошмар из моей военной юности постоянно мучил меня, периодически заставляя меня снова и снова переживать события того трагического дня. Интересно, сколько сейчас времени? Шторы плотно задернуты, совершенно не понятно, еще ночь или уже утро. В квартире было очень тихо, ничего удивительного – кроме меня, в ней никого не было, а звукоизоляционные окна не давали постороннему шуму с улицы пробиться в комнату. Я потянулся к своему хронометру: стрелки светились в темноте, показывая пять минут девятого – значит, утро. Пора вставать. Отбросив одеяло, сел на краю кровати, стряхивая с себя последние остатки сна. Затем прошлепал босиком в душ. Долго плескался, поливая себя то горячей, то холодной водой – принимая контрастный душ. Насухо вытерся полотенцем, придирчиво осматривая свое натренированное тело. Очень аккуратно и тщательно побрился, внимательно посмотрел на себя в зеркало – оттуда на меня смотрел светловолосый молодой человек, явно не урод: зеленые глаза, ровный, прямой нос, пухлые губы, над правой бровью белел небольшой шрам; провел пятерней по густому ежику волос, улыбнулся своему отражению и вслух произнес: «Ну, здравствуй, Яр Ковалефф, поздравляю тебя с твоим тридцатилетием». Ощущение странное, тридцатник, а ведь когда-то я думал, что ни за что не доживу до такого возраста. Прыснул на себя одеколоном и пошел одеваться. Открыл шкаф, сразу отодвинул в сторону серый мундир с двумя железными крестами и с погонами гауптмана звездной авиации. Не спеша, с удовольствием выбрал себе штатскую одежду, которую давно уже не носил: черный джемпер и черные джинсы, еще раз придирчиво оглядел себя – годится. Надо было где-то позавтракать. Холодильник девственно-чист и пуст, так как только вчера прилетел домой. Внизу в нашем доме находилось кафе, которое начинало работать с девяти утра. Ну что же, девять уже есть, а я готов есть. Закрыв за собой массивную входную дверь, очутился в полутемной прохладной парадной, которую помнил с детства. Дом был очень старый и имел какой-то свой, особенный запах. Стены впитали в себя все запахи людей, когда-то живших здесь, а вместе с запахами стены впитывали людские мечты, надежды, радости, печали и невзгоды. Стены парадной были отделаны темно-синим кафелем с витиеватым узором из золотистых цветов. Дотронувшись до кафеля ладонью, ощутил гладкую поверхность – он, как в детстве, был прохладным и слегка влажным. Лифтом пользоваться не стал. Спустился с третьего этажа, распахнул дверь – в лицо ударил яркий солнечный свет, свежий запах весеннего утра и шум улицы. Суббота – это особый день. Народ никуда не торопится, наслаждаясь своим выходным. Сразу направо был вход в кафе, о чем свидетельствовала пошарпанная ядовито-зеленая неоновая вывеска. В зале никого, кроме двух посетителей – пожилого мужчины, жующего гамбургер, и неопределенного возраста женщины, пьющей кофе, – не было. Подошел к стойке. Откуда-то сразу материализовалась миловидная блондинка, барменша, окинув меня внимательным взглядом чуть припухших глаз. «Видно, вечерочек вчера удался на славу».

– Что желаете? – передо мной возникло голографическое меню. Цены обычные, как и везде, а пугали, что на Земле мне отпускных не хватит.

– Мне омлет, кофе со сливками и булочку.

– Где будете завтракать? За стойкой или в зале?

– В зале.

– Присаживайтесь, ваш заказ будет выполнен.

Сев за дальний столик у окна, я осмотрелся. Нет, интерьер в зале практически не изменился с тех пор, как меня сюда водил отец. Он не любил и не умел готовить. Когда мама уезжала в командировку, мы завтракали и ужинали здесь. За окном тоже ничего не изменилось. Время остановилось. Те же липы, тот же старый дом с коричневым потрескавшимся фасадом, напротив та же улица, по которой я с лучшим другом бегал в школу. Обычно, когда я спускался, он меня уже ждал возле парадной, церемонно и со значительностью протягивал мне руку. Рукопожатие всегда было крепким, мужским, а дальше мы с ним шли до школы, которая находилась в шести кварталах от дома, беседуя о разных, как нам казалось, серьезных, важных вещах и событиях. По пути к нам присоединялись одноклассники, и шумной, веселой ватагой мы вваливались в школу. От воспоминаний меня отвлекла официантка.

– Пожалуйста, ваш заказ, – сияя ослепительно белозубой улыбкой, расставив приборы, омлет, дымящийся кофе и очень аппетитную на вид булочку с творогом, она поинтересовалась: – Вы не местный?