Леонид Кудрявцев - Долг центуриона

Хотя... хотя... Может, гиперинспектор все же прав? Мне совершенно неизвестно, по какой причине здравомыслящий торговец вдруг превратился в преступника, готового ради личинок бриллиантовых муравьев на что угодно...

Назарунец выслушал план гиперинспектора и сказал:

— Хорошо, я согласен. Последний ваш довод меня убедил. Если преступник каким-то образом умеет выводить тревожные кнопки из строя, если он каким-то образом узнал, где они находятся, мы позаботимся о других средствах оповещения на случай нового ограбления. Еще, думаю, мне удастся достаточно быстро уговорить остальных владельцев банков выделить для поимки ирмурянина всех свободных охранников, и, таким образом...

Дальше уже можно было не слушать, поскольку предполагаемый образ действий гиперинспектора был совершенно понятен. Причем в предстоящей охоте мне, скорее всего, отводилась роль простого загонщика. И конечно, ничего зазорного в этом не было, но мне казалось, что от меня может быть большая отдача.

— Пора, — сказал я Еле Варето. — У меня еще осталось несколько неотложных дел.

— Ты не примешь участия в охоте? — нахмурился гиперинспектор.

— Может быть, немного погодя. А сейчас, как я уже сказал, мне необходимо заняться кое-какими делами.

Гиперинспектор уже открыл было рот, чтобы возразить, но тут Дагай Каача сказал:

— Пусть идет. Охранников для того, чтобы прочесать инопланетный район вдоль и поперек, вполне хватит. А ему и в самом деле необходимо выполнить одно мое поручение.

Браво, назарунец. Молодец! Выручил.

— Хорошо, пусть идет, — неохотно разрешил Варето. — Но при малейшей возможности...

— Безусловно, — заверил его я. — Как только освобожусь, так сразу и присоединюсь. Преступник от нас не уйдет.

Выкатившись из банка, я перевел дух и задумчиво почесал затылок.

Ну и попал я в историю. Может, лучше было бы согласиться на роль загонщика? Теперь, если мои личные изыскания не принесут никаких результатов, гиперинспектор может с чистой совестью обвинить меня в том, что я отлынивал от выполнения своих обязанностей.

Ну да ладно, бог не выдаст, свинья не съест. И прежде всего, конечно, надо посоветоваться с Мараском. Кажется, у меня накопилось к нему несколько вопросов.

Вякнула бормоталка. Я прижал ее к уху и услышал голос ирмурянина. Это был он, я мог бы в этом поклясться.

— Маршевич?

— Да, — буркнул я.

Ну вот, теперь этот наглец будет еще и доставать меня именно таким образом.

— Маршевич, в последний раз напоминаю о своем предупреждении. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Еще бы, — сказал я. — Если на Бриллиантвой построят музей глупостей и абсурдных утверждений, я знаю, кто именно станет его первым экспонатом.

— Значит, не одумался? Я вздохнул.

А может, он все-таки сумасшедший? Насмотрелся дешевых объемок и спятил? Подобные звонки и разговоры как раз в их стиле. Выключив бормоталку, я еще пару минут постоял возле банка, дожидаясь нового звонка.

Его не было. Возможно, это означало, что ирмурянин признал такой способ давления на психику малоэффективным и, значит, более меня беспокоить не будет.

Вот и отлично. Просто превосходно.

Я сунул бормоталку в карман и двинулся к своей лачуге. Прежде всего необходимо было сообщить Мараску обо всем происшедшем, а потом выслушать его советы. Частенько моему помощнику случалось подавать очень светлые мысли. Я надеялся, что это умение его не подведет и сейчас. Очень надеялся...

— Что было дальше? — спросил Мараск.

Я отхлебнул из бокала, поставил его на барьер, за которым мой помощник находился на своей подставке, и сказал:

— На этом — все. Я вышел из банка и двинулся сюда. По дороге никаких происшествий со мной не было.

— Забавная история, — прощелкал краб Мараска. — Давненько на нашей планете не случалось ничего похожего. Как ты думаешь, что в ней самое странное?

Наобум отвечать мне не хотелось. Именно поэтому я снова взял стакан, сделал из него еще один глоток и только после этого сказал:

— Самоубийство федерального агента?

— Нет, Хотя это тоже довольно забавная история наводящая на некоторые размышления. Я же имел в виду метаморфозу, происшедшую с обычным честным торговцем. С каких фиников он принялся грабить банки и настойчиво пытается отправить в страну теней официальных представителей закона?

— Вернее, только одного из них, — уточнил я.

— Да, действительно, — задумчиво промолвил Ма-раск. — Присутствие гиперинспектора ирмурянина, похоже, совсем не волнует. Не странно ли это?

Я пожал плечами:

— А что не странно в этой истории? Причем в ней еще и явственно попахивает мистикой.

— А это-то откуда?

— Абориген. Коробочка. Странное исчезновение этого аборигена. Чем не мистика?

Зубы краба Мараска выбили короткую дробь. Насколько я знал, это означало, что мой помощник что-то напряженно обдумывает.

— Ну-ка, покажи мне ее, — потребовал Мараск.

Я вытащил коробочку из кармана, открыл и поставил на барьер.

Краб бочком подбежал к ней, осторожно в нее заглянул, поковырялся в ней клешней и медленно отошел в сторону.

— Не знаю, что и думать, — после небольшой паузы признался Мараск.

— То есть ты не знаешь, какому растению принадлежат эти семена? — спросил я.

— Знаю. Но зачем абориген тебе их дал? Причем это явно был посланник воли вождей кланов, о чем говорят сразу несколько признаков. Но — семена именно огородницы? К чему бы они могли тебе понадобиться здесь, в городе?

— Что это за растение такое?

— Ничего особенного. Просто оно вырастает почти мгновенно. Это кустарник, и за пару часов его заросли могут достигнуть высоты в несколько метров. Еще это растение очень твердое, насыщенное кремнием так, что его невозможно, например, поджечь, и очень-очень трудно сломать. На обычном мобиле даже через небольшие заросли огородницы не проломиться. Кроме того, оно обладает множеством длинных, острых и крепких шипов.

— Это — все?

— Да. Более никакими свойствами огородница не обладает. Это растение годится только на то, чтобы с ее помощью можно было огородить какую-то площадь, причем так, что через нее не сможет проломиться никто, ни один зверь. Но еще на что-то... Нет, непонятно. Зачем вождям кланов было присылать тебе именно огородницу? Разве что это какое-то зашифрованное послание? Но что оно может означать?

Краб снова выбил короткую дробь зубами и замолчал, видимо — задумался.

Я сходил в свою комнату, налил в стакан еще глика и, вернувшись к барьеру, окинул своего помощника задумчивым взглядом.

Похоже, сейчас мешать ему не стоило. Пусть подумает. Авось и поймет, что именно мне хотели сказать вожди кланов. Вдруг это мне действительно поможет.