Анатолий Шендриков - Тропами Кориолиса. В подворотнях темной ночи

Накинув куртки, трое вышли на улицу: Портной, Зоя Скаврон и Микко Анттила.

Разобрав фару, механик вытащил лампочку и, откашлявшись, сказал:

– Издохла, зараза!

– Заменить есть чем? – поинтересовался Портной.

– Конечно! – ответил Микко и полез обратно в кабину. Под поднимающимся лежаком находились различные детали под замену, в том числе и лампочки.

Зоя стояла, пританцовывая, чтоб не замерзнуть. Температура быстро снижалась. И к моменту достижения спасателями Гибралтара, пятого августа столбик термометра упал до минус 10°С.

– Брр! Как же холодно! – сказала она.

– И это только сумерки. Представь, что будет ночью!

– Спасибо… успокоил! – недовольно фыркнула полячка.

Пока механик ковырялся в кабине в поисках запасной лампочки, из кузова постепенно начал выползать взволнованный невыспавшийся народ. Они начали осыпать Портного вопросами. Пока тот обрисовал ситуацию, откуда-то с некогда величественных берегов Гибралтара – высоких массивных темных скал – послышался истошный голодный вой. Словно сами Геркулесовы Столбы недовольно взвыли от потревожившего их спокойствие человека.

Народ мигом притих в оцепенении.

– Возвращайтесь в машину! – поторопил Портной, не планировавший знакомства с теми, кому мог принадлежать этот адски жуткий вой.

Люди подчинились приказу.

– Кто это? – тревожно завертела головой Зоя.

Портной схватил ее под руку и поволок в кабину.

– Ты чего? – фыркнула она.

– Лично у меня нет желания выяснять, кто это. А если у кого-то оно есть, он может пойти и проверить. Потом нам расскажет.

Вой стал сменяться рычанием. И количество тех, кто мог издавать подобные звуки, постепенно увеличивалось. Это были то ли одичавшие собаки, то ли шакалы – сложно было разобраться. Но точно чувствовалось то, что они были очень голодными и свирепыми.

– Чего ты здесь возишься? – поинтересовался у Анттилы Портной, забравшись в кабину. Ответа не последовало. – Ау! Ты чего тут, спишь?

– Где?.. Что? А! Да-да, вот лампочка! – вскочил задремавший механик.

– Что-что?! Бестолочь! Мы привлекли к себе внимание нежелательных гостей! – выругался Портной.

Выхватив у него из рук лампочку, он снова выскочил на улицу, захлопнув за собой дверь. Рычание вперемешку с невероятно громким свирепым лаем, непохожим ни на что, что слышал раньше Портной, становилось все громче и отчетливее. «Кто-то просто пока не рискует напасть», – проговорил себе под нос парень, вглядываясь вдаль и одновременно пытаясь вставить новую лампочку в патрон. Руки тряслись от страха и холода. «А вот и обещанный страх!» – немножко даже обрадовался он. Чувство опасности начинало постепенно щекотливо сверлить его кости и вязать суставы на ногах. По-прежнему ничего не выходило с заменой лампочки, и ему становилось уже не до смеха. Портному даже почудилось, что после последнего рыка он почувствовал смердящее дыхание зверя, который вот-вот нападет. Но это был всего лишь неожиданно подобравшийся к нему механик, дыхнувший ядовитым перегаром. Он выскочил, чтобы помочь Портному.

– Вернись обратно! – грубо скомандовал Портной.

– На, держи! – отодвинул его в сторону Микко Анттила, передав винтовку и забрав лампочку. Он искусно вставил ее на место старой, зафиксировал клипсами фару и сказал, что можно возвращаться.

Только Портной завернул за кабину, чтобы влезть внутрь, как увидел метрах в десяти перед собой два пожирающих его фосфорицирующих глаза. Существо оказалось не кошкой и не собакой. Оно было более полутора метров в высоту, а на голове его красовалась блестящая белоснежная густая грива, бесшумно колосящаяся от слабого ветра, больше напоминающая собой хохолок, клином ведущий ото лба, и, равномерно расширяющийся, до самых лопаток. Четких же очертаний в жидком свете сумерек видно не было, но если бы нечто встало на задние лапы, Портному, при своем немалом, под два метра, ростом, очевидно, пришлось бы смотреть на него снизу вверх. И перед тем, как выстрелить, он успел почувствовать лишь одно – взгляд этот видит в нем не только добычу. Очевидно же, что существо устало от голода и жаждет это исправить. «Почему оно не делает рокового выпада в сторону жертвы?» – промелькнуло в его мыслях. И, не став дожидаться ответа на этот вопрос, он взвел курок. Прозвучал выстрел и существо, заскулив, метнулось в сторону.

– Гони! – крикнул Зое Портной, забравшись в кабину.

Полячка до упора надавила на педаль газа, и вездеход загреб своими цепкими гусеницами вперед, раскидывая по сторонам сырой, уже слегка подмерзший донный песок. Тяжелая конструкция не позволяла развивать высокую скорость. Вездеход был вынослив и мог двигаться без остановки сутками, но вот рвануть, унося прочь от опасностей пассажиров, был не в силах. Не для того был сконструирован. Да еще и прицеп волочился позади кузова, замедляя ход на весьма значимые в той ситуации километров двадцать-тридцать.

– Они не отстают! – истерично вскрикнула Зоя, увидев в водительское зеркало стаю неизвестных крупных животных.

Количество преследователей увеличивалось с каждой минутой.

– Нужно отцеплять прицеп. Иначе, нам не удастся оторваться, – испуганно заключил Микко Анттила, глядя на Портного.

Портной зажмурился от напряжения.

– Я пошел! – спустя мгновение сказал он, открывая люк, находящийся в крыше кабины.

– Постой! Может, лучше я? – неуверенно предложил Микко.

– Нет! Ты пьян, на ногах еле стоишь, куда тебе еще на крышу лезть! Если хочешь, можешь прикрыть меня отсюда.

Портной пролез в отверстие люка и осторожно ползком направился к заднему краю кузова, внутри которого народ дрожал от испуга. Портной медленно, но верно приближался к краю. Тем временем Микко, высунувшись из люка, отстреливал преследующих их тварей. Он был пьян, в его глазах двоилось, и каждый второй выстрел приходился то по крыше, то в неизвестность. Один раз он даже чуть не попал в Портного, когда вездеход наскочил на кочку.

– Соберись! – обернувшись, крикнул Портной.

Анттила собрал жменю сырого налипшего на крышу снега, измазал им свою пьяную физиономию, а остатки сунул в пылающую от перегара пасть. Затем быстро потряс головой, чтобы взбодриться и, прополоснув рот, выплюнул эту холодную массу, растопленную пропахшей бурбоном слюной. Результат немного улучшился. Пытаясь не терять драгоценного времени, Портной спешно достиг границ кузова и спустился вниз, к рычагу, который удерживал прицеп. Дернув за рычаг пару раз, Портной понял, что у него ничего не выйдет. Деталь долго не смазывалась и поэтому немного заржавела. Пока он использовал одну за другой тщетные попытки выдернуть ржавую железяку, одной из тварей удалось догнать их и забраться на крышу прицепа. Тяжелым шагом, впиваясь в металл мощными когтями, существо с собачьей лысой мордой и могучим телом царя зверей добралось до края прицепа и, оскалившись, уставилось сверху на Портного. В отличие от того, которого Портной подстрелил еще перед началом погони, у этого были красные глаза, он был чуть поменьше размером, и на его голове не было той пышной белой гривы, напоминающей хохолок, а лишь несколько редких скрученных прозрачных волосков. И этот кровожадный взгляд уж точно не оставлял никакой надежды. Зверь знал, что он сильнее. Он вот-вот собирался рвануть к своей жертве, но прозвучал выстрел. Но, выстрелив, Микко лишь сильнее рассердил существо. Нерв, словно рыболовным крючком, дернул мясистую губу твари кверху, сильнее оголив его длинные острые клыки, обмотанные вязкой пенящейся слюной. Теперь он смотрел на механика, который вмиг отрезвел, увидев зверя всего в нескольких метрах. «Что это за чертовщина такая!» – выругался он, поспешив перезарядить винтовку.