Дмитрий Зимин - Бог играет в кости

– Извини. Я… не хотел. Просто… Никто ведь не верит, даже жена дяди Костина. У меня сложилось впечатление, что ей заплатили…

– А хоть бы и так. – он равнодушно пожал плечами. – Для тебя это что-то меняет?

– Да нет, конечно…

– Ну, вот и ладно! – отец поднялся, всё так же с кошкой на руках. – Езжайте. А то дорогу совсем заметет.

Взяв снимки, я сделал последнюю попытку:

– А этих ты никогда не видел?

Он пожевал губами, задержался взглядом на фото старика. Посмотрел на меня, снова на фото… Отец вел себя так, будто нас подслушивают – возникла такая мысль. Недоговаривает… Да что там! Просто отделывается общими местами…

– Разбирайся. Вода камень точит. – и всучил мне бумаги.

Он и в детстве моем так говорил. Приучал к самостоятельности.

На улице я всей грудью вдохнул свежий, морозный воздух, в голове прояснилось. Завидую отцу. Где-то… Живет себе на природе: тишина, покой… Всё, разберусь со смертью дяди Кости, и – на Байкал.

Отец вышел нас проводить. Я подумал, может, он на воздухе станет более откровенным.

– Кунсткамера какая-то… Они исчезают из-за своих талантов, правильно? Кому мог понадобился мальчик, играющий Баха? Или тетка-гадалка? Ладно еще, я могу понять похищение инженера-конструктора… И все пропали или убиты при загадочных обстоятельствах! Мерфи, например, – я потыкал пальцем в фотографию, – тоже как в воду канул. Всю Москву на уши поставили – впустую…

– Если б в этих делах не было рационального зерна, Константин ими бы не занимался. – тон у него был извиняющий. Словно отец сожалел, что это – всё, что он может сказать.

– Я пока ничего не понимаю.

– Это не страшно.

– Если разобраться: ну кому он нужен? Старый служака. Преданный, как пес… – я вновь стал рассуждать вслух.

– Может, как раз поэтому?

– Может. Не захотел отойти в сторону, отвернуться… Только уж больно мудрено. Атака на автомобиль. Причем такая, где не обошлось без суперкомпьютера. Кто может себе такое позволить? Какой-нибудь «Гугл»? Другая корпорация? Ну зачем какой-то корпорации дядя Костя? Может, разгадка где-то здесь? – я вновь помахал перед лицом отца фотографиями. – В остальном-то он был чист, аки ангел небесный…

– Работай, сынок. – отец похлопал меня по плечу. – Только аккуратно. Ваня за тобой присмотрит. – Михалыч важно кивнул.

С одной стороны – рой носом землю, с другой – будь осторожней… Я оскалился.

– Не доверяешь?

– Ну знаешь… – отец отвернулся. – Костя тоже был не пальцем деланный. Кадровый офицер!

– Да понял я, понял.

– Матери позвони. Волновалась.

– Есть, товарищ генерал.

– И в отставку подавать не вздумай. Зря, что ли, Константин тебя целый год натаскивал? – он как будто мысли мои прочел…

– А кого в шефья назначат, не слышал?

– Кузнецова в расчет не бери. Он – пешка. Крикун и фанфарон – никто его начальником Управления не сделает, не совсем же дураки.

Когда выехали от отца, за нами пристроились тусклые фары. Что, опять?

– Да это наши. – Михалыч мигнул аварийкой, нам мигнули в ответ.

Вот так теперь и придется: под охраной, на осадном положении… Чертовски неудобно.

– Михалыч, спрашиваю, как сыщик сыщика: ты преступления расследовать умеешь?

Тот сделал глубокомысленное лицо, попыхтел, и выдал:

– Ну, спервоначалу нужно определить мотив. Затем – заинтересованных лиц: кому это выгодно? Потом окажется, что убийца – совсем не тот, на кого все думали…

– Это ты из сериалов почерпнул?

– Гарднера почитываю. И этот еще… «Мальтийский сокол»… Дешиэл Хеммет! Ниро Вульф, опять же… Там всегда говорят: найди того, кому выгодна смерть жертвы.

Я потер лицо. После еды спать хотелось неимоверно, я был готов отрубиться прямо в машине. А еще говорят, с недосыпу человеческий разум приобретает кристальную ясность… Наверное, это не мой случай.

– Мою квартиру проверили?

– А то! Забыл сказать: там небольшая бомбочка была, детонирует, когда ключ в замок вставляешь.

– Ни хрена себе забыл! А если б я заявился?

– Дак ты ж со мной… Я хазу присмотрел. Перекантуемся…

– А твоя?

– В Симферополь отправил. К сеструхе, Новый год отмечать.

– Скандал был?

– Не то слово…

Михалыч невесело улыбнулся. Я знал, что его жена не одобряла мужниной работы. Мечтала, чтоб он вышел на пенсию и переселился на дачу. Огород, рыбалка, шашлыки…

Дочка выросла, замуж недавно пристроил, так что и Машу понять можно. Одиноко, муж скачет неизвестно где, еще и рискует, старый дурак…

– Слушай… – я знал, что он обидится, но не мог не сказать. – Ты не думал уйти в отставку? – искоса посмотрел на напарника. Михалыч только пожал плечами.

– Думал, конечно… Как не думать? Да и Машка всю печень выстригла…

– Ну и что?

– Дак поэтому и не уйду нипочем. Ты еще молодой, Романыч, не понимаешь. Дома засесть – это всё. Капец. Что мне там делать? Вязать учиться? Только и останется, что запить. Или помереть…

Я вспомнил, как мучился сам.

– Отец вон сидит, и в ус не дует…

Михалыч заржал, как конь. Я удивился.

– Знаешь что-то, чего не знаю я?

– Дак всё управление знает… Один ты не в курсе, занятой наш.

– Чего?

– На место Петровича твоего батю зовут.

Я молча обтекал. Так вот почему он не захотел говорить! Думал, я копытом бить начну. А действительно… В какие это ворота? Шеф-папаня, зам – сынок. Хотя… Можно и в смежную структуру перейти, и при делах остаться…

– Так что, на хату? – прервал мои размышления Михалыч. – Спать охота – сил нет.

– Только сначала в Управление. Папки заберу.

– Дак там же заперто всё… Что им сделается до утра?

– Во избежание.

АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.

…Когда я завел разговор о побеге, старик горько рассмеялся.

– Это пустыня, молодой человек. Припасы доставляют раз в неделю, на вертолете. Он всегда приземляется за стеной и никогда не задерживается дольше, чем на полчаса. К тому же, крепость – на скале. Как Аламут. Отсюда не убежишь…

– А кроме нас есть еще пленники?

– Были… Но сейчас, насколько могу предположить, никого.

– И… Куда они делись? – он посмотрел на меня, как на ребенка.

…Обычному человеку сбежать из крошечной крепости посреди пустыни – не реально. Но я – другое дело. С дайсами я смогу любое обстоятельство повернуть себе не пользу…

На следующую ночь, как только меня вывели во двор и оставили одного, я решил посмотреть, что находится там, снаружи. Может, всё не так безнадежно, как говорит Кидальчик. Ну что он видел, кроме неба?

Взбежав махом на стену по узкой, крошащейся лестнице, я задохнулся. Ночь была светлая, горизонт угадывался как зыбкая, колеблющаяся полоска. Всё остальное тонуло во тьме. Ничего. Ни одного огонька…

Набежали охранники, и грубо столкнули меня внутрь двора.