Тимоти Зан - Магические Миры

– Неболет, подъем.

Ковер покорно взмыл в воздух и двинулся вверх, вдоль башни – с изрядно выступающим за пределами защитного барьера хлыстом.

Секунду спустя они поравнялись с окном.

– Неболет, стоп, – скомандовал Раваджан.

Аппарат подчинился. В следующее мгновение Раваджан метнул конец хлыста меж приоткрытых створок, изогнул его так, чтобы уцепиться за левую раму, и, потянув хлыст на себя, распахнул ее настежь. Затем то же проделал и с правой створкой. Совершая эти манипуляции, Раваджан отметил, что перчатка реагирует на движения руки недостаточно быстро – сказывалось воздействие силового поля неболета.

– Уф-ф, – облегченно выдохнул Раваджан.

Но не тут-то было. Даже с полностью раскрытыми створками оконный проем был слишком узок для того, чтобы сквозь него мог пролететь шамширский транспорт.

На земле с ним можно было обращаться, как с обычным ковром – скатать его, к примеру, в трубку, – но, оказавшись в воздухе, неболет становился твердым, негнущимся. Раваджан в бессильной злобе скрипнул зубами. Все усилия пошли прахом – ему не проникнуть через окно на неболете, поскольку ковер не пройдет по ширине, и не забраться в окно самому, пока функционирует защитный барьер.

Пока функционирует защитный барьер…

Раваджан ухватился за эту неожиданную мысль, как утопающий – за соломинку. Обмякший хлыст свободно лежал на подоконнике. Раваджан придал ему некоторую упругость и туго обмотал его конец вокруг одной из небольших консолей, поддерживающих края окна. Немного ослабив натянувшийся бич, чтобы крепко ухватиться за него правой – в перчатке – рукой, Раваджан левой выхватил из-за пояса нож…

И с размаху вонзил в ворсистую материю неболета.

Аппарат рухнул вниз, как подстреленная лучом бластера птица. Какое-то мгновение Раваджан падал вместе с ним; потом хлыст снова натянулся, и Проводник повис на стене над двадцатиметровой пропастью.

Раваджан не стал терять времени на раздумья. К тому моменту, когда снизу донесся приглушенный шлепок упавшего на крышу неболета, он уже сунул нож за пояс и, держась за хлыст обеими руками, привел перчатку в режим втягивания щупальца. От тяжелого груза оно напряглось, как струна, но все же подтащило Раваджана к подоконнику, и минутой позже он очутился на полу комнаты, тяжело и часто дыша.

С полминуты он лежал, ожидая, когда уймется дрожь в руках, и напряженно вслушиваясь в окружающую тишину. Затем, осторожно привстав на четвереньки, пружинисто вскочил на ноги и огляделся. Слабо струившийся снаружи звездный свет позволил рассмотреть, что попал Раваджан в большую спальню.

К счастью, Симрахи и делившая с ним ложе женщина не отличались чутким сном. Оба неподвижно лежали под одеялами, дыхание их было ровным и спокойным – их ничуть не потревожил визит неожиданного гостя. Да и чего им было опасаться, когда апартаменты лорда охранялись троллями.

Тролли… Раваджан прикусил губу. Озабоченный тем, как проникнуть в башню, он почти забыл, что столкновения с механической стражей Симрахи ему не избежать. У него практически не было шансов обезвредить даже одного тролля, не говоря уж о четырех машинах-убийцах, стоявших на посту внизу. Их следовало вывести из строя все сразу, одновременно. Хорошо бы бомбой – только где ее взять? Если на Шамшире и имелись какие-то взрывчатые вещества, Раваджан о них слыхом не слыхивал. Требовалось что-то раздобыть, дабы прорвать кордон троллей…

Нужен неболет.

Осторожно, то и дело оглядываясь на спящих, Раваджан вернулся к окну и посмотрел вниз. Упавший ковер виднелся на крыше темным прямоугольником.

«Дух, я приказываю тебе подняться», – мысленно воззвал Проводник, пытаясь спроецировать волевой импульс на неболет.

Раваджан не ощущал присутствия духа с того самого момента, как ударил ковер ножом, и теперь не знал, слышит ли его дух, а если и слышит, то станет ли и дальше подчиняться его приказам.

«Дух, я приказываю тебе подняться, – повторил он. Ничего. Или дух игнорировал его, или не слышал, или просто не мог сдвинуть с места поврежденный небо-лет. – Проклятье!»

Раваджан почувствовал, как на лбу выступила испарина. Даже несмотря на глубокую ночь, шутовскую «армию» Харби, затаившуюся на лестнице, в любую минуту могли накрыть преданные лорду Симрахи силы.

«Думай, Раваджан, думай… Итак, ты в личных апартаментах лорда. Здесь непременно должно быть нечто такое из магических шамширских приспособлений, что поможет тебе противостоять горстке троллей».

Симрахи беспокойно пошевелился под одеялом… и Раваджан мрачно усмехнулся: здесь есть то, что можно использовать против троллей.

Раваджан внутренне готов был столкнуться у дверей опочивальни по крайней мере с двумя троллями, но, очевидно, даже чрезмерно подозрительный Симрахи не допускал возможности того, что кто-то проникнет в его палаты.

Коридор оказался пустынным. Раваджан быстро прошел по нему, обнаружил выход на лестницу и через несколько минут достиг купола на вершине башни. Такие купола в замках лордов назывались Небесными Комнатами… и Раваджан лишний раз убедился, что даже он – Проводник-ветеран, который более шестнадцати лет путешествовал по Тайным Мирам, – может столкнуться на Шамшире с чем-то таким, от чего буквально дух захватывает.

Ступив через порог Небесной Комнаты под прозрачный хрустальный купол, Раваджан на секунду невольно зажмурился от неожиданно хлынувшего света.

Звезды – те же самые звезды, что тускло мерцали снаружи, – здесь блистали, точно колоссальные сверкающие бриллианты на черном бархате ночного небосвода, и сияние их было настолько ярким, что казалось неестественным. Затаив дыхание, Раваджан благоговейно созерцал это великолепие, это буйство света, целиком поглотившее его, заставившее на несколько мгновений забыть обо всем – о Кариксе и Шамшире, о демонах и троллях, о Симрахе и Харби, о Данае… и о самом себе.

Оправившись немного от первого ошеломляющего впечатления, Раваджан огляделся. Сквозь прозрачный купол виднелись черными тенями галерея крепостной стены, высоченный шпиль Гигантского Меча, Харрианские холмы, убегающие на запад к ночному горизонту, – и все это освещалось сиянием льющегося сверху божественно прекрасного звездного света.

Раваджан перевел дыхание, постепенно приходя в себя и восхищаясь мастерством неведомых строителей, создавших подобное чудо с единственной, вероятно, целью – наслаждения красотой.

И тут Раваджан вдруг ощутил некое духовное родство с ними. Кто знает, может быть, несмотря на всю свою невообразимую мощь, они не так уж и отличаются от человеческих существ…

Окончательно взяв себя в руки, Проводник заставил себя вернуться к насущным, «приземленным» проблемам. «Итак, что мы имеем, – подумал Раваджан, окидывая взглядом немногочисленную мебель Небесной Комнаты, – два удобных кресла, стол, большая кровать в центре и… Вот оно, хрустальное кресло-трон, на котором Симрахи восседал во время суда».