Александр Мирер - Остров «Мадагаскар»

Ночь была нескончаема. Из вечного бессонного света Северного Мегаполиса выпрыгнул стратосферный самолет, вонзился в ночь и теперь неутомимо чертил на юг по пятнадцатому меридиану, проглатывая тысячу километров каждые десять минут, оставляя позади маяки острова Борнхольм, многоцветные лужицы Щецина, Праги. Линца, Триеста. В безоблачной Адриатике, блеснула Луна, и сейчас же за ней — полоса Большого Неаполя протянувшаяся вдоль побережья Тиррены, до самого Сапри.

Хайдаров летел один, и ночь казалась нескончаемой, хотя полет от Мегаполиса до космодрома Теджерхи продолжится чуть больше часа. Стратосферные полеты всегда казались ему бесконечными — из-за огромности того, что оставалось внизу и позади. Миллионы людей, тысячи миллионов машин, книг, телевизионных экранов и проекторов, горящих окон: и потухших окон, дверей, ступеней, электрических кухонь, деревьев, лабораторий. Он давно смирился с тем, что ему, человеку ученому и жадному до знаний, никогда не постичь и тысячной доли этого множества множеств, составляющего человечество. Он смирился и с одиночеством, но сейчас остро жалея, что Инге нельзя было лететь с ним. Стратоплан был слишком велик и пуст для единственного пассажира — в порту Мегаполис не нашлось ничего поменьше. «Не надо было соглашаться, — подумай Хайдаров. — Они могли, послать Ранка, Смирнова, кого угодно…»

Полтора часа тому назад — всего полтора часа! — они с Инге хохотали, как безумные, а перед ними лицедействовали эти невероятные комедианты из труппы «Белка в колесе» — гении смеха. Цветные тени крутились, как белки, по гостиной; гремела музыка, и Хайдаров не услышал сигнала вызова — Инге крикнула: «Кто-то вызывает!», и он, пошел в кабинет и увидел на маленьком экране хмурое лицо директора. «Никола, ты нужен. „Остров Мадагаскар“ столкнулся с метеоритом. Погиб Шерна — он летел пассажиром.» — «Какая нелепость! — сказал Хайдаров. — Как это произошло?» — «При выходе на Корабельную орбиту, — сказал директор. — Нелепый случай. Совершенно нелепый.»— «Много пострадавших?»— «Только Шерна. Судно в исправности.» — «Да. Но зачем нужен я?» — «Командир отменил посадку и просит следователя. Если ты можешь…». — «Я вылетаю», — сказал Хайдаров.

Сейчас он пытался понять — почему он согласился? Само слово — «следователь» — поражало своим старомодным и зловещим звучанием. Двадцать лет Хайдаров жил в искаженном мире, деликатно именуемом «неправильным поведением». Да, он был специалистом по неправильному поведению — исследователем. Но не следователем, Пустячный префикс «ис» менял дело…— Что же там. произошло, на «Мадагаскаре», космическом лайнере, доставившем с Марса отпускников? Какой префикс сопутствовал встрече с метеоритом и заставил командира отложить высадку, отсрочить встречу с Землей после двухмесячного отсутствия? Почему он оставил пассажиров мотаться в исправном корабле, будучи у цели — на Корабельной орбите, невидимом космическом причале?

Хайдаров посмотрел на маршрутник — позади Мисурата, внизу оазисы Ливии. Пятнадцать минут до посадки. Надо просмотреть судовую роль «Мадагаскара» — если там обнаружатся знакомые, дело облегчится.

Он вызвал рубку, попросил пилота связаться с Межплатрансом. Пилот замялся:

— Нельзя отложить, куратор? Там чрезвычайное происшествие…

— Вот как?

— Авария на лайнере с Марса. Как раз дают информацию.

— Подключи меня, пожалуйста.

Как обычно, после короткого устного сообщения, Межплатранс давал подробную информацию визуально — это быстрее и компактней.

…"Остров Мадагаскар», межпланетный лайнер класса орбита-орбита, — читал Хайдаров. — Год постройки такой-то, стапель Канчанабури. запас живучести 190 суток, масса покоя такая-то, радиус свободного полета… Двигатели такие-то, два десантных бота, одна капсула двухместная… экипаж — 6 человек. Пассажирских мест — 65. Выполняемый рейс: Деймос — Корабельная орбита… Дата выхода. Экипаж. Командир, он же второй физик — космический штурман 1 ранга Грант Уйм, 44-х лет»…

Известный человек и образцовый командир, подумал Хайдаров.,.

«…Первый помощник и штурман, он же старший кибернетист — косм. штурм. 1 ранга Лев Краснов, 35-ти лет»…

Так, хорошо. Этот у меня стажировался, подумал Хайдаров. Кто второй помощник?

«…Косм.штурм. 2 ранга Марсель Жермен, 41-го года. он же судовой космокуратор»…

О Жермене Хайдаров что-то слышал.

Он выключил экран, прикрыл глаза, сосредоточился. Неужто «префикс» — второй помощник? Личность, во всяком случае, незаурядная. Был неплохим космокуратором, а в штурманы пошел, уже перевалив за тридцать лет. Причины? Нет, причин он не мог вспомнить. Совет космических кураторов — учреждение скрытное, а десять лет назад Хайдаров еще не был его членом.

… Связь прервалась. Шло снижение. В ста двадцати километрах впереди был космодром, на котором Николая Хайдарова ждала двухместная ракета.

Лайнер «Остров Мадагаскар» висел на Корабельной орбите, всего в миле от орбитального маяка. Пилот, ведущий двухместную ракету, сказал Хайдарову:

— Орбита — экстра. Он в отменном порядке, а, куратор?…

Хайдаров промолчал. Тот же вопрос: почему корабль в «отменном порядке», ставший на орбиту с такой изумительной точностью, не выпускает пассажиров? Пилот разочарованно кашлянул. Видимо, он рассчитывал кое-что вызнать у космокуратора. «Мадагаскар» стремительно придвигался. Его стояночные огни мигали у самого маяка, Пронзительные рубиновые вспышки рядом с теплой оранжевой. Через минуту ракета скользнула под корпус лайнера, со стороны Земли — огромная серебристая труба пепельно светилась в отраженном свете планеты. Мелькнули ребра радиаторов, красный диск экрана биологической защиты, и. ракета мягко и аккуратно встала к причалу. Хайдаров попрощался с пилотом и, оттолкнувшись ногами от решетки, закрывающей пульт, выплыл в малую шлюзовую «Мадагаскара».

Люк послушно задвинулся. Рядом с Хайдаровым стоял длиннющий, широкоплечий, сутулый африканец и грустно улыбался, придерживая гостя за рукав.

— Я — Албакай, второй инженер и пилот. Рад тебя видеть, куратор. Ты знал Шерну?

Хайдаров сделал неопределенный жест. В ближайшие часы ему не раз будут задавать этот вопрос, как бы Проводя черту между ним, земным специалистом но космической психологии, и покойным — таким же психологом-космистом, но со станции Марс-2. Дистанция между ними измерялась миллионами километров, отделявшими Марс от Земли, и чем-то еще более внушительным. Подобная дистанция отделяла Христофора Колумба от, безвестных мастеров, строивших его каравеллы.