Джеймс Бибби - Спасение Ронана (Ронан-варвар - 2)

- Ага. Спасибо. Слушай, а можно мне вас всех угостить?

- Валяй. Мы тут думаем второй карточный стол наладить. Если хочешь, присоединяйся. А потом, после гонки, мы тут небольшую пирушку устроить собираемся. Можешь поучаствовать. Рассказал бы нам, что там в последнее время Тусона поделывала. Говорят, когда Некроса угрохали, без нее не обошлось...

Тарл стоял, обалдев, пока все колесики в его мозгу бешено крутились. Клят! Тут он очень вовремя попал! Неделя "Приза Чистых Кровей" была одним сплошным праздником. А эти женщины, похоже, знали, как славно повеселиться. И благодаря репутации Тусоны они его приняли. Карты, выпивка и кто знает, что еще. Вирсанна - просто милашка... Тарл как раз глазел на нее, когда она подняла взгляд, увидела его рядом с Раваноной и наградила медленным огнем в виде улыбки. "Клят! - подумал он. - Я сюда вписываюсь!"

Тарл снова пробрался к стойке, по пути рассеянно кивнув какому-то дохлому шпендрику, который на него натолкнулся и тут же униженно забормотал извинения. Только несколько секунд спустя в его ошалелом мозгу вспыхнул сигнальный огонек. Грязно выругавшись, Тарл сунул руку под куртку, но уже было слишком поздно. Пачка купюр пропала. Он еще раз матернулся и бешено огляделся, но дохлый шпендрик уже исчез, забрав с собой все деньги Тарла.

Как же его опустили! "Ты, мудак, - подумал Тарл, - и надо ж было так уши развесить! Хотя ладно. Легко пришло, легко ушло. Не паникуй. Лучше найди Котика, а тогда можно будет избавить какого-нибудь доверчивого незнакомца от небольшого объема наличности, поставить все деньги на Казу Поножовщицу и вовремя на пирушку вернуться. Вперед, приятель".

Тарл пробился к двери и, отчаянно моргая, вышел на солнце. Котик терпеливо стоял у фонтана. Язык его по-прежнему свисал чуть ли не до земли, и там уже скопилась небольшая лужица слюны.

- Привет, - сказал Тарл. Осел посмотрел на него, склонил голову набок и в задумчивости закатил глаза.

- Где-то я тебя уже видел, - отозвался он. - Погоди, сейчас вспомню, как тебя зовут. А то столько времени прошло.

- Да я просто выпил и поговорил.

- Две вещи сразу? Твои мозги наверняка перегрелись.

- Слушай, прекрати. Я не в духе.

- Ну, раз ты все-таки сюда добрался, можешь сунуть руку в карман и купить нам обед. Лично я "Бистро Бофура" рекомендую - вон там.

- Слишком поздно. Кто-то уже сунул руку мне в карман. - В нескольких выразительных словах Тарл объяснил Котику, что случилось. Низкорослый осел кисло на него глянул.

- Тебя одного нельзя оставить, - философски пробормотал он. - Честно говоря, знавал я грибковые бактерии, которые куда умней были. - Он вздохнул. - Ну, не знаю, как ты, а я намерен что-нибудь съесть. А то совсем изголодался. Придется План Б использовать. Пошли.

Пройдя на западную сторону площади, они поднялись по ступенькам и прошли через вращающуюся дверь небольшого бистро. Внутри оказалось довольно людно. Все столики, накрытые скатертями в красную клетку, были заставлены блюдами и тарелками с едой, а также свечами, воткнутыми в заляпанные воском винные бутылки. От ароматов чеснока, свежего хлеба и кофе у двух приятелей мигом слюнки потекли.

Тарл остановился рядом с пожилым мужчиной, который увлеченно вгрызался в толстый и сочный бифштекс со смакаром* [Смакар - весьма неприятный соус, который делают из гнилых помидоров и часто используют в дешевых ресторанах для порчи самых разных блюд], и повернулся к Котику.

- А эта еда славно выглядит, - громко заявил он.

- Согласен, - отозвался Котик. - Хотя когда ты так голоден, как я сейчас, любая еда славно выглядит.

- Пожалуй, ты прав. Откровенно говоря, когда я бывал по-настоящему голоден, я кое-какую отменную гадость едал. Типа крыс и всего такого.

- Я тоже.

- А какую самую гнусную дрянь ты ел?

- Гм... - осел задумался. - Наверное, это было еще в молодости, когда я принадлежал хозяину, который на Неболуйских равнинах жил. У этой семьи вообще никакой еды не было, так что они кормились миллионами мух, которые к выгребной яме слетались.

- Они мух ели?

- Ну, не сырых. Нет, они десятки рецептов изобрели. Думаю, самый худший крем-брюле назывался.

Осел сделал паузу. Во всем бистро не было слышно ни звука. Все глаза оказались сосредоточены на них.

- Берешь несколько сотен свежайших, аппетитно корчащихся личинок, перемалываешь их в мясорубке, затем просеиваешь, чтобы от кожицы избавиться. Кладешь несравненно-кремовые внутренности личинок в порционную формочку, а сверху смесью из мушиных лапок и крылышек посыпаешь. Дальше запекаешь в не слишком горячем гриле - и готово. Вот это блюдо, надо сказать, мерзость первостатейная. Не думаю, что кто-то сумел бы его не выблевать. Вся шутка была в его консистенции. Когда это дело соскальзывало с языка и к глотке липло, оно...

Тут осел снова сделал паузу, дожидаясь, пока затихнет топот. После этого тишину нарушало только шуршание вращающейся двери и всевозможные шумы блюющих снаружи людей.

Тарл оглядел опустевшее бистро.

- Ну, если они всю эту славную еду не хотят... - пробормотал он, обзаводясь тарелкой мулампоса.

- ... то было бы просто позорно дать ей пропасть, - закончил за него осел. Он уже почти доел бифштекс пожилого мужчины.

Шестью минутами и тремя блюдами позже они выскользнули через боковую дверь в узкий проулок и по-тихому пробрались обратно на площадь. Там по-прежнему было полно людей, многие из которых стояли, глядя в сторону "Бистро Бофура" и указывая на него пальцами.

- Не думаю, что мы станем там есть, - сказал чей-то сомневающийся голос, - раз от тамошней еды с людьми такое творится.

Тарл ухмыльнулся и повел Котика к фонтану. Он уже собрался было обрисовать планы на оставшуюся часть дня, но тут его вдруг стало охватывать странное чувство. Как будто десятки муравьев с холодными как лед лапками ползали по его коже. Тарл почувствовал, как все до единого волоски на его теле постепенно встают дыбом, а воздух словно бы густеет, так что вскоре он уже с огромным трудом втягивал его в натруженные легкие.

Осел с участием на него смотрел.

- В чем дело? - спросил он.

- Это близко... очень близко... магия... клят... дышать не могу...

Плотный стальной воротник, казалось, смыкался у Тарла на горле, сжимался, сжимался, но затем на восточной стороне площади вдруг раздался мощный взрыв, и давление на его горло резко ослабло, словно стальной воротник лопнул.

Все теперь глядели через площадь, и Тарл, вылупив глаза и задыхаясь, тоже глядел. Поначалу ничего, кроме облачка красного дыма, видно не было, но затем дым стал как-то странно виться и завихряться, превращаясь в багряную змею, длинную и тонкую, которая неистово тянулась по воздуху над головами толпы.

Затем площадь внезапно наполнилась иллюзиями. Тарл, не веря своим глазам, смотрел, как девять-десять фигур в плащах с капюшонами выскальзывают из бокового проулка и прокладывают себе путь сквозь толпу загипнотизированных зевак, ибо он, похоже, был единственным человеком на площади, кто осознавал их присутствие. Каждая из фигур казалась центром какой-то иллюзии. Вокруг одной плясали и резвились золотые и серебряные драконы, их массивные крылья отражали сверкающие столбики солнечного света, а глаза размером с тарелки вращались подобно многогранным самоцветам. Вокруг другой поразительный калейдоскоп красок смещался и перетекал блистающим психоделическим потоком. Над третьей плавало изобилие прекрасных нагих тел, что ласкали, гладили друг друга и забавлялись в эффектной демонстрации гипнотического эротизма.