Джон Макдональд - Вино грез

Среди взрослых были люди, имеющие определенные обязанности. Готовясь ко времени своей смерти, они обучали своим умениям молодых, которых отбирали сами. Например, одна женщина отвечала за родильные помещения, а еще одна — заботилась о маленьких детях. Мужчина, который был толще всех, организовывал игры для взрослых. Но из всех этих людей с определенными обязанностями самым всесильным был Джод Олэн, который всегда держался в стороне от остальных и отличался скрытностью. У него были мудрые добрые глаза, а на лице все время отражалась печать тяжкого бремени грез и грезящих, за которых он был ответственным.

Джод Олэн легко коснулся плеча Рола Кинсона и повел его в дальний конец десятого уровня, к комнатам, где он жил в одиночестве, обособленно от жизни общины. Рол почувствовал внутреннюю дрожь от охватившего его волнения. Он сел там, где указал Джод Олэн, и замер в ожидании.

— По окончании сегодняшнего дня, сын мой, ты перестанешь считаться ребенком. Все, кто больше не является детьми, должны грезить. Грезы — привилегия взрослых. Вы все приходите ко мне с массой неправильных представлений о грезах. Это происходит из-за того, что обсуждение грез с детьми запрещено. Многие вообще относятся к грезам слишком легкомысленно, и это прискорбно. Эти люди полагают, что грезы — это чистое и невыхолощенное удовольствие, и забывают о главном — об ответственности всех тех, кто грезит. И я не желаю, сын мой, чтобы ты когда-нибудь забыл о ней. Со временем я объясню тебе все, что касается этой ответственности. В наших грезах мы всемогущи. Я отведу тебя к стеклянной кабине, которая станет твоей до прихода времени твоей смерти. Покажу, как управлять механизмом, контролирующим грезы. Но сначала мы поговорим о других проблемах. Ты оказался обособление от других детей. Почему?

— Я отличаюсь от них.

— Телом — да.

— И умом. Их развлечения никогда меня не интересовали.

Олэн взглянул куда-то вдаль.

— Когда я был маленьким, я был таким же.

— Мне можно задавать вам вопросы? В первый раз мне разрешено разговаривать со взрослым таким образом.

— Конечно, сын мой.

— Почему мы называемся Наблюдателями?

— Я сам ломал голову над этим. Полагаю, что название вызвано грезами. Ключ к слову утерян в древности. Возможно, это название идет от фантастических существ, за которыми мы наблюдаем в наших грезах.

— Вы говорите, что эти существа фантастические? Они люди?

— Конечно.

— Что же тогда является реальностью? Это ограниченное пространство или открытые миры грез? — Рол настолько увлекся, что совсем перестал следить за своей речью и начал употреблять новые слова.

Джод Олэн подозрительно взглянул на Рола.

— У тебя незнакомый язык, сын мой. Где ты научился ему? И кто рассказал тебе об «открытых мирах»?

— Я.. я.., — запнулся Рол. — Я сам сочинил слова. Я предположил, что существуют открытые миры.

— Ты должен понять, что думать о существах из грез, как о реальности, это уже ересь. Машины для грез, я в этом убежден, основаны непростом принципе. Ты знаком с туманными хаотическими снами. Машины, определенно распределяя энергию, лишь проясняют и придают логический порядок этим снам. Но сны ограничены всего тремя сферами или мирами, в которых мы можем грезить. В свое время ты познакомишься с каждым из этих миров. Но никогда-никогда не обманывай себя, полагая, что эти миры существуют. Единственный возможный мир находится здесь, на этих уровнях.. Это — единственный мыслимый род окружающей среды, в которой может существовать жизнь. Благодаря грезам мы становимся мудрее.

— И сколько же времени, — решившись, спросил Рол, — существует наш мир?

— С начала Времени.

— А кто… кто его создал? Кто построил эти стены и машины для грез?

— Вот ты снова, сын мой, своими вопросами подбираешься к ереси. Все это существовало всегда. И человек был здесь всегда. Здесь нет начала и нет конца.

— Думал ли кто-нибудь о том, что снаружи уровней может существовать огромный мир?

— Я вынужден попросить тебя прекратить задавать подобные вопросы. Эта жизнь устроена хорошо, и она истинна для всего нашего человечества, для всех его девятисот человек. Вне этих стен ничего не существует.

— Могу я задать еще один вопрос?

— Конечно. При условии, что в нем будет больше смысла, чем в предыдущих.

— Я знаю, что этот мир огромен: такое впечатление, что в нем когда-то жило гораздо больше людей, чем теперь. Нас стало меньше, чем в прошлом?

Олэн внезапно отвернулся. До ушей Рола донесся тихий голос:

— Этот вопрос волновал меня, но я уже давно не думал об этом. Когда я был очень маленьким, нас здесь жило свыше тысячи. Меня это удивляло. Каждый год остаются одна или две тоги, одно или два платья, для которых не родились дети, — голос Джода потвердел. — Но это совершенно не имеет значения для всей нашей жизни. Я никогда не поверю, что человеческий род истощится и вымрет в этом мире. Я никогда не поверю, что когда-нибудь этот мир опустеет, и когда последний человек умрет, его никто не сможет опустить в трубу смерти. — Олэн взял Рола за руку. — Идем, я покажу кабину, предназначенную для тебе на всю жизнь.

Олэн не проронил ни слова, пока они не пришли на двадцатый уровень, и остановились перед пустой кабиной.

— Когда ляжешь на ложе, — сказал Олэн, — коснешься вон той ручки с насечкой, у изголовья. Она устанавливается в трех положениях; каждое из них соответствует одному из миров грез. Первое положение отмечено прямой черточкой. Это — самый прекрасный из всех трех миров. Второе положение отмечено изогнутой линией и является исходным. Сначала этот мир может тебя напугать. Он очень шумен. Третье положение, отмеченное линией с двойным изгибом, устанавливает машину на создание третьего мира, который мы считаем менее всего интересным. Грезить разрешается в любое время, по желанию. Надо закрыться изнутри, установить переключатель на тот мир, о котором хочешь грезить, раздеться, вложить в рот металлическую пластинку и крепко прикусить ее. Грезы придут очень скоро. В грезах у тебя появится новое тело и новые навыки странных бессмысленных занятий. Я не могу научить тебя, как достигается умение менять тело и свободно перемещаться в мирах грез. Этому ты должен будешь научиться сам. Все учатся быстро, но как это делается — словами не выразить. Ты будешь грезить до десяти часов в одном сне, и в конце сна машина разбудит тебя. Чтобы снова заснуть и грезить, рекомендуется дождаться следующего дня.

Рол не удержался от вопроса:

— Когда светильники в стенах и на уровнях ярко пылают, мы называем это время днем, а когда они почти все погашены, мы называем это ночью. Для этого существует какая-то особая причина?

Рука Джода Олэна соскользнула с голого плеча Рола.