Александр ЛАЗАРЕВИЧ - Червь

— Это был проект ракеты для перелета с околоземной орбиты к Марсу. Но ее еще надо собрать на околоземной орбите. Детали для нее должны доставляться с Земли, а для этого нужна челночная транспортная система.

— Система 'Энергия-Буран' подойдет? На территории бывшего СССР хранятся в законсервированном виде по крайней мере два полных комплекта.

Андрей задумался. «Видите ли, дело в том, что 'Буран' не летал уже тридцать лет. Даже если он хранился в очень хороших условиях, в чем я сомневаюсь, гарантийные сроки на все оборудование истекли еще четверть века назад. Да и вообще это была экспериментальная система, которую так и не успели довести до кондиции. Если взять его за основу, над ним придется еще основательно поработать. Нужны толковые, знающие люди. Очень много людей».

— Если Вы имеете в виду кого-нибудь конкретно, пишите список — мы их разыщем.

Через пол-часа список был готов. Старший Брат показал его подошедшему сотруднику МЭДа.

— Ну, этих всех мы доставим, — сказал МЭДовец, скользя пальцем по списку — они у нас все сидят по разным лагерям экологического перевоспитания. А вот этого больше нет, — ткнул он пальцем в одну из фамилий.

— Как это нет! — удивился Андрей — Сегодня утром, когда мы подъезжали к Кремлю, я случайно увидел его. Он шел по тротуару напротив.

— Его больше нет, — повторил МЭДовец — Год назад мы ему стерли память амнезином.

Через пять месяцев, к маю 2019 года, работы уже подходили к концу. В обычных условиях это заняло бы лет двадцать. Андрею и его команде удалось сделать невозможное. Тому было много причин. Им помогали все государства на территории бывшего СССР. Почти во всех этих государствах стояли у власти 'зеленые', все они были напуганы роботами, и многим из них достались в наследство от Союза ядерные боеголовки, от которых они хотели бы избавиться. К счастью, сохранилось еще довольно много заводов космической отрасли и всех их удалось задействовать на выполнение этого проекта. Но самая главная причина была в людях, истосковавшихся по работе, соответствующей их знаниям и способностям. Инженеры, которым впервые в жизни доверили настоящую работу, требовавшую от них всей их изобретательности, делали чудеса.

Людей с техническим образованием не хватало — все тридцать лет после падения советской государственности институты готовили юристов и бизнесменов, и почти не занимались подготовкой инженеров и ученых. Андрею пришлось привлечь к работе выпускников советских национальных школ, и эти ребята, не имевшие официального инженерного диплома, внесли решающий вклад в успех проекта. Наследники великой технической цивилизации — советской цивилизации — создавшей в 50-х годах ХХ века первую водородную бомбу, первую атомную электростанцию, первое судно на подводных крыльях и, наконец первый спутник, потрясший весь мир, они снова совершили чудо, создав, что называется 'на коленке', ядерный двигатель для полета на Марс. Андрей был потрясен этим неожиданно мощным всплеском советского инженерного гения, которого он, в душе своей, давно уже, оплакивая, похоронил.

Двигатель и каркас корабля, в который должны были закладываться ядерные боеголовки для стерилизации Марсианской поверхности, были собраны на околоземной орбите еще в апреле. И тут встал самый деликатный вопрос: транспортировка боеголовок с Земли на околоземную орбиту. Несмотря на то, что команда Андрея Ладогина основательно поработала над системой 'Энергия-Буран', она по прежнему оставалась весьма ненадежной. Авария 'Бурана' с грузом ядерных боеголовок на борту могла бы обернуться грандиозной экологической катастрофой, и тогда Андрею и его товарищам не избежать шприца с амнезином. И все же Андрей рискнул. Три запуска прошли успешно. Во время четвертого старта произошло событие, после которого Андрей начал подозревать, что у него есть какой-то ангел-хранитель на небесах (или где там еще ангелы живут?).

За три секунды до старта произошел внезапный сбой бортового компьютера. Старт отложили, стали разбираться. Сбой был вызван замыканием одного провода — почему-то пробило изоляцию — но поломка была не опасной, эта система была продублирована. Во время поиска причины, совершенно случайно обнаружили еще и течь в трубопроводе, не имевшую никакого отношения к сбою компьютера, но которая неминуемо привела бы к взрыву ракеты через минуту после старта, и распылению радиоактивного груза на территории в несколько десятков тысяч квадратных километров. Так одна случайная пустяковая неполадка предотвратила катастрофу. После этого случая Андрей вообще перестал чего-либо бояться. Он понял что его ведут силы, недоступные его пониманию, и что он им нужен.

Команда Андрея Ладогина жила на старом космодроме Байконур, временно предоставленном Московии по межправительственному соглашению, под неусыпным надзором охранников из МЭДа. Весь проект держался до поры до времени в страшной тайне. Если он удастся, Старший Брат объявит о нем, представив себя победителем техницистской заразы, олицетворяемой марсианскими роботами. Это повысит его шансы в борьбе с неолуддитами. Если же не удастся — все эти запуски ракет будут представлены как результат заговора совков с целью проделать в небе еще одну дырку…

В середине апреля произошел инцидент, неприятно врезавшийся Андрею в память. Один из инженеров поссорился с охранником, и в сердцах сказанул ему, что сбежит с космодрома, и раскроет тайну всей этой «шарашки». В тот же вечер Андрей зашел по делам в кабинет начальника охраны космодрома и случайно заметил у того на письменном столе под стеклом список инженеров. Возле фамилии провинившегося красным карандашом была поставлена галочка. Через несколько дней этот инженер исчез. По космодрому поползли слухи, что будто бы кто-то видел как его уводили в направлении вертолетной площадки два МЭДовца, причем они держали его под руки, и вели очень медленно и осторожно, как водят младенца, учащегося ходить. Лицо его было лишено всякого осмысленного выражения — характерные симптомы обработки амнезином. На следующий день после исчезновения Андрей снова зашел в кабинет начальника охраны. Фамилия, отмеченная галочкой, была перечеркнута все тем же красным карандашом…

В середине мая Андрею пришлось съездить в Москву с докладом о ходе работ. В конце беседы Старший Брат произнес несколько странных фраз: «Кажется неолуддиты что-то пронюхали о нашем проекте, и хотят представить его как мою измену зеленому движению. Я вынужден принять меры… Андрей Палыч, Вы хоть и совок, но чем-то Вы мне нравитесь. Мне очень жаль, поверьте, очень жаль»… Старший Брат стал сосредоточенно разглядывать бумаги на своем столе, давая понять, что аудиенция окончена.