Александр ЛАЗАРЕВИЧ - Червь

— У Вас, очевидно, никаких. А у меня там много дел.

Старший Брат медленно, но верно приближался к точке кипения: «Андрей Палыч, давайте начистоту. Что конкретно Вы от нас хотите?»

— Ничего.

Старший Брат наконец взорвался: «То есть как это — ничего? Вы что, всерьез думаете я поверю, что человек располагающий более чем половиной мирового ядерного арсенала, и имеющий возможность сбросить его на голову кому угодно и когда угодно, ничего от меня не хочет?!»

Андрея удивила такая постановка вопроса. У него просто еще не было времени посмотреть на ситуацию с такой точки зрения. Он совсем забыл про бомбы. Все что его интересовало до настоящего момента — это ядерный двигатель для полета на Марс.

«Что Вы молчите!» — рявкнул Старший Брат — «Выдвигайте Ваши требования, но только не запрашивайте чересчур много, помните, что триста километров над поверхностью Земли не так уж и высоко, и мы тоже можем Вас достать боеголовкой баллистической ракеты». Это был чистейший блеф. Если бы они взорвали орбитальную стройплощадку, радиоактивные обломки посыпались бы в атмосферу Земли.

— Я пытаюсь сообразить, чего бы мне потребовать. Что можно потребовать от Земли, этой планетки, такой маленькой и такой несчастной? Может быть потребовать, чтобы все люди на Земле стали людьми?

— Что Вы имеете в виду?

— Вот уже тридцать лет как ваши предшественники, а теперь и вы, пытаетесь убедить людей, что смысл жизни состоит исключительно в том, чтобы заработать на кусок хлеба, поесть, поспать, и, когда придет время, благополучно сыграть в ящик. Но вы обманываете людей. Мечта — это единственное, что по-настоящему отличает человека от животных. Человек без Мечты — та же обезьяна, только в штанах. Но невозможно заставить мечтать из-под палки. Мои предки пытались — ничего не вышло. Мы, советские, больше в такие игры не играем. Человечество само должно дорасти до Советской Мечты. Так что требовать мне от Вас вроде бы нечего. Прощайте, и не звоните мне больше — у меня сейчас дел по горло и мне некогда с Вами разговаривать, — Андрей повесил трубку.

Дел действительно было много. Первым делом надо было рассчитать траекторию полета. Андрей заложил данные в компьютер и оставил машину считать. Затем, с помощью манипулятора — большой механической руки, укрепленной на 'Буране' снаружи, и управляемой из кабины пилота — он сначала переложил боеголовки из грузового отсека 'Бурана' в ячейки ракеты, а затем начал отсоединять от ракеты блок с ячейками, более чем наполовину заполненный боеголовками. Это заняло довольно много времени — он был прочно привинчен и составлял большую часть массы ракеты. Но именно поэтому Андрей хотел от него избавиться — ему не нужен был лишний груз в пути. Наконец блок с боеголовками отделился и повис в невесомости неподалеку от ракеты.

Затем он вставил жилой модуль в грузовой отсек 'Бурана'. Модуль пришелся точно в пору, что было не удивительно — в свое время модуль был доставлен на околоземную орбиту именно в этом отсеке. После этого он взял массивный свинцовый экран, защищавший жилой модуль от радиации, постоянно идущей от боеголовок, и закрепил его впереди ядерных двигателей — чтобы защититься от их излучения, когда они будут работать. Кроме того, при помощи этого экрана, развернув ракету соответствующим образом, можно будет спрятаться от космических лучей, весьма опасных в открытом космосе, вдали от магнитного поля Земли. Экран был довольно тяжелый, но взять его было совершенно необходимо. Впереди экрана Андрей закрепил 'Буран' с жилым модулем в грузовом отсеке. Створки грузового отсека 'Бурана' Андрей оставил открытыми, чтобы в «теплицу» мог свободно проникать свет. Ну вот кажется и все — корабль для экспедиции на Марс, пусть не очень красивый, и собранный наспех из подручных материалов, был готов. И весил он, благодаря выкинутым боеголовкам, все равно меньше, чем первоначальная ракета, а значит мог лететь побыстрее.

К этому времени компьютер закончил расчеты по «фирменной», Андрея Ладогина, траектории, которую он называл «двойной пертурбационный маневр в системе Земля-Луна». Если использовать гравитационное поле Луны, для того, чтобы развернуть траекторию полета почти на 180 градусов и снова подойти к Земле из открытого космоса, можно использовать гравитационное поле Земли для дополнительного разгона корабля. В принципе, потом можно снова направить корабль к Луне, снова с помощью Луны развернуться и вернувшись еще более разогнать корабль в земном поле тяготения, и таким образом забрать у Земли столько кинетической энергии, сколько нужно. Однако в данном случае, благодаря мощным двигателям, для того, чтобы достичь Марса в рекордно короткий срок — за три месяца — было достаточно одного прохода мимо Земли…

К Луне корабль подошел через двое суток. «Вся прелесть облета Луны» — подумал Андрей — «состоит в том, что у Луны нет атмосферы, а значит можно на второй космической скорости лететь сколь угодно низко над поверхностью, если конечно не боишься врезаться в горы»… Андрей проложил траекторию так, чтобы она проходила на высоте не более двух километров над интересующей его точкой в Море Спокойствия, и приготовил автоматическую фотокамеру с телескопическим объективом.

Луна приближалась. Андрей привык думать о Луне как о небольшом космическом теле, с диаметром почти в четыре раза меньшим чем у Земли, и в восемьдесят раз меньшей массой. И только теперь, глядя в иллюминатор, он начал понимать какой огромный, неизведанный мир крутится почти под самым боком у Земли. Чем ближе была Луна, тем все более ничтожной песчинкой, затерянной в мироздании, начинал чувствовать себя Андрей. Лунные кратеры, с диаметром в десятки, а то и сотни километров, увиденные не сверху, а сбоку, на бреющем полете, казались стадионами, построенными для гигантов высотой с десятиэтажный дом. Стадионы вырастали из-за горизонта один за другим, толпясь и тесня друг друга, но ни на трибунах, вздымавшихся на несколько километров, ни на гладком, залитом темной лавой поле никого не было, и это создавало настроение невыразимого одиночества.

Глядя на испещренную кратерами, вздыбившуюся километровыми горами поверхность, можно было только догадываться, какая вакханалия слепых сил природы здесь когда-то разгулялась. И каким ничтожным, рядом с этими гигантскими силами, показалось Андрею самое могучее оружие людей — водородная бомба, которая в лучшем случае могла бы оставить здесь воронку не более километра в диаметре, практически незаметную среди всех этих величественных кратеров.

Корабль шел совсем низко над поверхностью. Гравитационное поле Луны вцепилось в него и начало изгибать его траекторию. И тут он стал скрипеть под воздействием приливных сил: разные части огромного корабля находились на слегка различных расстояниях от центра Луны, а значит и по разному ею притягивались, и как ни ничтожна была эта разница, она начала растягивать и изгибать корабль. Наспех собранная конструкция, скрипела как старый пиратский фрегат, попавший в шторм. Скрип был с отчетливыми металлическими нотками. Андрей затаил дыхание. Прислушиваясь к скрипам, он чуть не пропустил то, ради чего он подошел к Луне так близко. Пролетев над нагромождениями скал и кратеров, корабль вышел к так называемому Морю Спокойствия — огромной равнине, залитой застывшей еще миллиарды лет назад лавой. Он несся над ней со скоростью свыше десяти километров в секунду. В иллюминаторе все слилось от скорости и отчетливо был виден лишь горизонт — линия отделяющая залитую солнцем равнину от чернильно-черного неба. Разглядеть что-либо было невозможно. И все же… На фоне неброских тонов лунной почвы, на тысячную долю секунды мелькнула вдруг цветастая точка… и исчезла.