Андрей Егоров - Сапожник

Засаду на дороге предложил устроить Фантон Сапожник. Прозвали Фантона так за то, что всех, кого грабил, он оставлял без обуви. Жаден был до невозможности. И настолько же горд своей персоной. Еще бы — ведь он возглавлял шайку самых отъявленных головорезов.

Познакомились мы недавно. Зато за неполную неделю успели ограбить кожевенную лавку, пару ростовщиков, и одного богатого купчишку с окладистой бородой, чьи красные сапоги с загнутыми носками теперь носил Фантон. Бородатый купец уковылял куда-то босиком, а вместе с ним и незадачливые охранники. Они побросали оружие сразу, как только услышали суровый крик нашего главаря: «Сдавайтесь, и мы оставим ваши жалкие жизни!»

— Значит так, — говорил Сапожник, когда мы решили устроить засаду на дороге, — вы, парни, спрячетесь в той роще. Мы с Буйволом укроемся в овраге напротив. Как только покажется обоз, бегите ему наперерез и орите, что есть сил. Вид у вас безобидный, так что они ничего не заподозрят. Решат, что вы просто парочка свихнувшихся от голода крестьян…

Мне-то что, я человек не обидчивый, а старика Стилета, в прошлом злодея, каких свет не видывал, слова Сапожника порядком тронули.

— Эт’ты врешь, — сказал он и глаза его блеснули огнем прежней отчаянной славы, — Хромой, — так они меня называли, — может, и сойдет за голодранца, а у меня взгляд гордый, как у орла, и стать настоящего мужчины. Они во мне сразу угрозу признают!

Фантон Сапожник на старика посмотрел скептически, но возражать не стал. Репутация, как я уже говорил, у Стилета была самая что ни на есть серьезная. Кто его замшелый разум знает. Опустится на землю ночь, возьмет старик, да и прирежет главаря шайки, будучи не в силах пережить жестокую обиду.

— Ну, хорошо, — согласился Сапожник, — значит, будем действовать так. Ты, Хромой, раз пошел такой расклад, будешь сидеть в роще один. Когда увидишь обоз, беги наперерез и кричи, что есть сил. Вид у тебя безобидный, так что они ничего не заподозрят. Просто еще один, — на этом слове он сделал акцент, — свихнувшийся от голода местный крестьянин. Ясно? — уточнил Фантон и глянул на меня с призрением.

— Да, — ответил я. Чего неясного. План как план. Большинство грабежей, которые обделывали разбойничьи шайки на торговых трактах Южного побережья, проходили по той же схеме.

— Вот и ладненько. Как только они замедлят ход, мы выбежим из засады, скрутим их, и… — Лицо его сделалось задумчивым. — Заберем сапоги…

— А деньги? — буркнул Стилет.

— И деньги, само собой.

— А если они не замедлят ход?! — вмешался Буйвол. Среди нас четверых он был самым молодым, крепким и задиристым. С ним старался не спорить даже склочный старик Стилет. Мне уже довелось видеть Буйвола в деле. Удар у парня был такой, что при желании он мог бы пробить кулаком каменную стену. А людей укладывал за милую душу, одного за другим. Только и видели все вокруг, как его пудовые кулаки мелькали, словно мельничные жернова. К тому же, он здорово стрелял из арбалета, и у нас в отряде числился стрелком.

— Замедлят, — уверенно сказал Фантон. — Ты только посмотри на Хромого. Где еще встретишь такого урода? Да возничий как только увидит его согнутую спину и перекошенную физиономию, непременно захочет остановиться, чтобы подивиться на подобную красоту. — Сапожник хохотнул.

Я и в этот раз не стал возражать. Уродство мое не столь очевидно, как кажется некоторым. Лицо, может, и кривовато, зато ум живой. Бывают и случаи, когда я выгляжу настоящим красавцем. Если вы любите магические безделицы так же, как люблю их я, то прекрасно знаете, как можно добиться того, чтобы красавцем тебя считали все пышные красавицы в округе. Впрочем, у моих магических безделушек другое предназначение.

Обоз показался ближе к вечеру, что было нам только на руку. Сумерки уже опускались окрест серой вуалью, скрывая таящихся в кустарнике у оврага разбойников.

Я, как и было задумано, заковылял из рощицы, завывая не своим голосом:

— Помогите, господа. Помогите! Помогите, господа…. — И так без остановки.

Не все путешественники одинаково безобидны. Опасаясь выстрела из арбалета, я на всякий случай предварительно повернул один из зубцов амулета. Пусть отводит железо от тела. Господа бывают крайне скоры на расправу. Не разберутся — и ну палить во все, что движется.

Но эти стрелять не стали. Сопровождающий обоз всадник приподнялся на стременах и крикнул:

— А ну, стоять, именем закона. Ближе не подходи! — уточнил он, поскольку я продолжал хромать по направлению к ним…

— Помогите, господа. Помогите!

Тут прямо в голову ему угодил арбалетный болт. Он повалился с коня. И с телеги тут же метнулось несколько гибких фигур — наемники.

— Сдавайтесь, и мы вас не тронем, — крикнул Фантон. — Вы все на прицеле.

Ввязываться в драку ему не хотелось. Обычно те, кто сопровождал обоз, тоже не собирались рисковать шкурой, складывали оружие и убирались восвояси. Но не на этот раз. Оба воина и не думали расставаться с мечами. Один приблизился, перевернул носком сапога убитого, высматривая, где скрываются налетчики.

— Как хотите, — крикнул Сапожник, — вы только что себя похоронили!

Разбойники помедлили пару мгновений, ожидая, что благоразумие возьмет верх. Затем щелкнула тугая тетива арбалета.

Болт охранник отбил мечом, да так умело, что перенацелил на меня. Я к тому времени подошел слишком близко, подставился под удар. Конечно, он не попал. Амулет никогда не подводил. Но мне совсем не нравилось испытывать, сколько раз еще он послужит, а когда даст осечку. Поэтому я упал в траву и отполз подальше. Позиция наблюдателя всегда предпочтительнее. Пусть сами расхлебывают. Я сразу понял, что это атланты — воины с улучшенными рефлексами. С такими лучше не связываться — и понять не успеешь, что происходит, а уже возносишься к небесам.

Фантон, должно быть, и сам смекнул, что дело запахло жареным. Но врожденная жадность не давала ему убраться восвояси без добычи. Любой мало-мальски сообразительный грабитель смекнет: если атланты охраняют обоз, значит везут что-то стоящее.

Атланты обменялись парой реплик на незнакомом наречии. Один из них пошел к оврагу, держа наизготовку обоюдоострый меч, второй, вооруженный одновременно мечом и кинжалом, двинулся ко мне. К несчастью, они сочли меня достойным противником.

Шел он быстро. Я закусил губу, судорожно соображая, что я могу противопоставить атланту. Такого надо бить наверняка — любое неверное движение может стоить жизни. Из полезных магических штуковин у меня к тому времени мало, что оставалось. А отмахиваться от мастера меча простым кинжалом — чистой воды самоубийство. Я вспомнил, что припрятал в нательной суме одноразовую звездную пыль — штука полезная, но непредсказуемая.