Грег Бир - Смертельная схватка

Непривычное ощущение, так испугавшее вначале Ариса, на самом деле объяснялось очень просто – он впервые за свою жизнь получил малую толику свободы.

А история изначальной Пруфракс продолжалась.

На ее ранних стадиях она, приходя к Клево, с трудом сдерживала гнев. Предложенный им метод познания сбивал ее с толку, угнетал, а он даже не удосужился четко сформулировать конечную цель исследований. Что он в конце концов хочет от нее? Знает ли он сам об этом?

И чего она от него хочет? Они до сих пор встречались скрытно, хотя никто им ничего не запрещал. Теперь, став ястребом, за плечами которого один боевой вылет, Пруфракс пользовалась определенной свободой. В промежутках между упражнениями и боями ее почти не контролировали. В дальних отсеках крейсера не стояло никаких мониторов, и они могли делать все, что заблагорассудится. Они встречались в отсеках, расположенных близко к внешней обшивке корабля, как правило, в орудийных блистерах, из которых были видны звезды.

Пруфракс не привыкла к продолжительным разговорам. Словоохотливость и любопытство среди ястребов не поощрялись. Но Клево, хотя и был экс-ястребом, говорил много и казался ей самым любопытным человеком из всех, кого она знала, включая ее самое, а себя Пруфракс считала необычайно любопытной.

Нередко он приводил ее в бешенство, особенно когда играл в «поводыря», как она это называла. Он вел ее от одного вопроса к другому, словно инструктор, но не расставляя при этом никаких логических ловушек и не преследуя какой-то видимой цели.

– А что ты думаешь о своей матери?

– Разве имеет какое-то значение?

– Для меня – нет.

– Тогда почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты для меня кое-что значишь.

Пруфракс пожала плечами.

– Она была прекрасной матерью. Тщательно подобрала для меня хорошие наследственные признаки. Вырастила из меня кандидата в ястребы. Рассказывала мне всякие истории.

– Любой из известных мне ястребов позавидовал бы такой возможности – слушать истории, сидя на коленях у Джейэкс.

– Не очень-то часто я сидела у нее на коленях.

– Ну это я так – для красного словца.

– Вообще-то она для меня очень много значила.

– Она предпочла остаться матерью-одиночкой?

– Да.

– Значит, отца у тебя нет.

– Она выбирала для меня наследственные признаки, совершенно не интересуясь их носителями.

– Выходит, ты и вправду мало чем отличаешься от сенекси.

– Опять меня оскорбляешь! – мгновенно ощетинилась она, уже собираясь уйти прочь.

– Вовсе нет. На самом деле я все время задавал тебе один и тот же вопрос, а ты так его и не расслышала. Насколько хорошо ты знаешь своего врага?

– Достаточно хорошо, чтобы уничтожать его. – Ей до сих пор не верилось, что он задавал один-единственный вопрос. Подобные приемы в разговоре казались ей довольно странными.

– Не спорю, ты знаешь его достаточно хорошо, чтобы побеждать от сражения к сражению. Но кто победит в этой войне?

– Война будет долгой, – сказала она мягко, отплыв от него на несколько метров. А он раскрутился внутри блистера, заслонив собой размытое созвездие. Крейсер снова готовился к выходу из статусной геометрии. – Они умеют драться.

– Они сражаются убежденно. Ты веришь, что в них заключено зло?

– Они уничтожают нас.

– А мы уничтожаем их.

– Значит, вопрос в том, – заключила она, невольно улыбаясь своей проницательности, – кто первый начал уничтожать?

– Вовсе нет, – сказал Клево. – Я подозреваю, что на этот вопрос теперь никто не сможет однозначно ответить. А наши лидеры, похоже, решили, что это не так уж важно. Просто мы – новое, а они – старое. Старое подлежит замене. Этот конфликт возник из-за того, что сенекси и люди – существа, разные по сути своей.

– И что же, это единственное, чем мы отличаемся? Они – старые, а мы не такие старые? Я что-то не понимаю.

– Я тоже не совсем понимаю.

– Так давай в конце концов разберемся!

– Когда-то очень давно, – невозмутимо продолжал Клево, – сенекси нуждались лишь в газовых планетах-гигантах, вроде тех, которые до сих пор встречаются в их метрополии. Они жили мирно миллиарды лет, до тех пор пока не сформировался наш мир. Но, перемещаясь с одной звезды на другую, они научились использовать миры других типов. Нас поначалу интересовали каменистые планеты типа Земли. Но постепенно мы нашли применение и для газовых гигантов. К тому времени когда мы встретились, обе стороны имели серьезные виды на территории друг друга. Их технологии были настолько непостижимыми для нас, что, впервые столкнувшись с сенекси, мы подумали, что они пришли из другой геометрической системы.

– Где ты все это узнал? – спросила Пруфракс, нахмурившись, обуреваемая какими-то смутными подозрениями.

– Я ушел из ястребов, – пояснил Клево, – но все равно был слишком ценен для них, чтобы меня просто выбросили на свалку. У меня богатый опыт, разносторонние способности. Потому меня направили в отдел исследований. Тем самым они обезопасили меня. Теперь мое общение с боевыми товарищами сведено к минимуму. – Он пристально посмотрел на нее. – И все-таки мы попробуем узнать своего врага хоть чуточку получше.

– Но это опасно, – выпалила Пруфракс не задумываясь.

– Да, опасно. Ты не сможешь ненавидеть того, кого хорошо узнала.

– Мы обязаны ненавидеть, – сказала она. – Это делает нас сильными. Сенекси ведь тоже ненавидят.

– Может быть, – согласился он. – Но вдруг когда-нибудь после очередного боя тебе захочется… сесть и поговорить с одним из их бойцов? Ознакомиться с его тактикой, узнать, как ему удалось в чем-то переиграть тебя, сравнить…

– Нет! – Пруфракс резко устремилась вниз по трубке. – Мы переходим в пористый космос. Мне нужно готовиться в вылету.

– А она умна. Тут же сбежала от него. А он – безумец.

– Почему ты так думаешь?

– Дай ему волю, он приостановит сражение, помешает нанести Удар.

– Но ведь он сам был когда-то ястребом.

– Перчаточники тоже могут сбиться с пути.

– ?

– А ты не знала, что они используют тебя? Как тебя использовали?

– Сейчас этого уже не установишь.

– Если она станет блуждать вместе с ним, то обречет себя на гибель. Постой-ка, что это?

– Кто-то подслушивает вместе с нами.

– Узнал его?

– Нет, он быстро исчез.

Бой обещал быть жарким. Пруфракс сидела одетая в боевой скафандр, задрав ноги, словно готовая кого-то пнуть. Крейсер на полной скорости врезался в пористый космос, и, прежде чем им успели дать специальные препараты для адаптации, разгорелось сражение. У Пруфракс кружилась голова, она потеряла ориентацию во времени и пространстве. Руководству оставалось лишь уповать на магическое действие киборга, компенсирующего недостатки биологического организма.