Бен Бова - На краю пропасти

Он предпочел упражнениям принятие таблеток и на месте своего дома создал бар «Пеликан» в качестве нелегального пивного заведения для близких друзей. Спустя несколько лет он превратился в круглого пузатого человека с лысиной, которая светилась в фосфорическом свете ламп заведения, и почти беззубой улыбкой. Он часто говорил клиентам, что нашел свое истинное призвание, которое заключалось в содержании этого «милого заведения». Как он называл свою миссию на Луне: «Щедро дарить радость и добрые советы».

Бар располагался на несколько уровней ниже «Гранд Плазы» и занимал территорию не больше двух обыкновенных квартир, вырезанных в лунном камне. Здесь было тихо. Лишь иногда кто-нибудь из посетителей изъявлял желание сесть за старый пыльный синтезатор в углу и что-нибудь сыграть. Единственный звук царил в помещении: непрерывный гул от бесконечных дискуссий посетителей.

Пеликаны были везде. Голографический сюжет за стойкой бара иллюстрировал, как эти птицы плавно пролетают на уровне нескольких сантиметров от поверхности воды безмятежного Мексиканского залива. Вдалеке возвышались башни отелей и бизнес-центров, которые уже давно покоились на дне. Картины с пеликанами покрывали все стены. На каждом столике стояли статуэтки пеликанов, а с потолка свисали чучела птиц. Около компьютера бармена стояла почти метровая статуя пеликана в диковинном блестящем одеянии. Чучело смотрело на посетителей сквозь темные солнцезащитные очки и вызывало улыбку даже у самых мрачных клиентов.

Панчо любила бар «Пеликан». Она предпочитала это тихое место маленькому бистро в «Гранд Плазе», где обычно сидели туристы и местные жители. «Пеликан» казался домом; девушка настолько часто бывала здесь, что уже давно считалась завсегдатаем.

Она обменялась приветствиями с другими постоянными клиентами заведения. Владелец, как всегда, стоял за стойкой бара и с кем-то оживленно разговаривал. Увидев Панчо, он улыбнулся и сделал ее любимый коктейль «Маргарита» с настоящим лаймом из фруктового сада Селены. Несмотря на несколько пустых столиков в глубине комнаты, стойка у бара оказалась почти полностью занята. Стульев не было, и многим приходилось пить стоя, в прямом смысле до упаду; потом более трезвые товарищи отвозили их домой. Таковы правила «Пеликана».

Панчо втиснулась в толпу между незнакомцем и инженером-пенсионером, которого знала под именем Исаак Вальтон. Лицо Вальтона всегда выглядело немного искаженным или даже косым. Одна сторона лица как бы немного не сочеталась с другой. Даже седеющие волосы на одной стороне головы казались гуще, чем на другой Он считался вполне умеренным любителем алкоголя и веселым человеком, однако сегодня выглядел мрачным. Положив локти на стойку, инженер молча смотрел на высокий бокал с прозрачной жидкостью и кубиками льда.

— Привет, Айк! — поздоровалась Панчо. — Почему такое грустное лицо?

— Годовщина, — пробормотал Вальтон.

— А где же супруга?

Исаак бросил на Панчо затуманенный взгляд.

— Не годовщина свадьбы.

— А чего?

Вальтон немного выпрямился. Ростом он был почти с Панчо и весьма гибким для своего возраста.

— Сегодня восьмая годовщина с того дня, как я получил Премию Селены за достижения.

— Премию за достижения? А что это такое?

Тут вмешался в разговор владелец бара:

— Айк, тебе не кажется, что ты уже достаточно выпил?

— Да, ты прав, — отозвался Вальтон.

— Почему бы тебе не отправиться домой к жене и детям? — предложил владелец «Пеликана».

В его голосе Панчо услышала нечто большее, чем дружелюбие.

— Ты прав, дружище. Абсолютно прав. Все, я иду домой.

Сколько я тебе должен?

Владелец бара махнул рукой.

— Забудь. Считай это подарком на годовщину.

— Спасибо! — поблагодарил Исаак и повернулся к Панчо. — Не хочешь проводить меня?

Панчо бросила взгляд на владельца бара, который сегодня выглядел довольно угрюмо, и пожала плечами.

— Конечно, Айк. Я провожу тебя.

Вальтон оказался не настолько пьян, как выглядел в баре. Как только они вышли, она заметила, что он вполне устойчиво держится на ногах и находится скорее в депрессии, чем под воздействием алкоголя. Несмотря на мрачное настроение, Вальтон приветливо здоровался со всеми знакомыми.

— Что это за премия? — спросила Панчо.

— Ну, она немного секретна.

— О-о!

— Я сделал для них невозможное, но сделал это слишком поздно, и теперь мое открытие оказалось ненужным. Они даже не хотят, чтобы кто-нибудь узнал о нем, поэтому, наверное, и дали мне эту премию в качестве взятки, чтобы я держал язык за зубами.

— А что ты должен скрывать? — спросила удивленная Панчо.

Впервые за вечер на лице Вальтона появилась улыбка.

— Мой плащ-невидимку! — прошептал он.

Так, слово за словом, девушка узнала от инженера всю историю в подробностях. Вальтон работал с профессором Циммерманом, гением нанотехнологии, в то время когда бывшая ООН отправила на Лунную Базу свои войска для «наведения порядка».

— Ставенджер всеми силами пытался разработать оружие нового поколения, чтобы жители Базы могли защитить себя, не причиняя войскам ООН существенного вреда, — рассказывал Вальтон, становясь все мрачнее и мрачнее. — Циммерман обещал создать такую одежду, которая может быть невидимой, но негодяи убили его во время атаки. Один из смертников проник в лабораторию и взорвал старика.

— И себя тоже?

— Ну я же сказал: смертник. Короче говоря, так называемая война закончилась довольно быстро, мы получили независимость и из Лунной Базы превратились в Селену.

— Да, знаю.

— Какое-то время я даже не знал, чем заняться. Я был ассистентом Циммермана и после его смерти находился в некоей прострации.

Итак, по прошествии некоторого времени Вальтон продолжил дело Циммермана по поиску метода, который позволит делать солдат невидимыми. И... в результате сумел это сделать.

— Ну и кому теперь надо быть невидимкой? — спросил Вальтон, и прежде чем Панчо успела ответить, сказал: — Только тому, у кого на уме недобрые мысли: убийцам, сумасшедшим, ворам и так далее.

Административный Совет Селены решил законсервировать изобретение Вальтона, упрятать его так, чтобы никто и никогда не узнал о существовании грандиозного изобретения.

— Поэтому они и выдали мне эту премию, чтобы я молчал. Похоже на пенсию. Я могу жить в полном комфорте, но только пока остаюсь на Селене и держу язык за зубами.

— Звучит заманчиво, — сказала Панчо, пытаясь подбодрить его.

Однако Вальтон лишь покачал головой.

— Ты не понимаешь, Панчо. Я гений, и никто даже не подозревает об этом. Я сделал потрясающее открытие, а оно так и не принесет никому пользы. Я даже не имею возможности никому рассказать о нем.