Федор Березин - Экипаж черного корабля

— А вы, Мурашу, не боитесь, что я, будучи на Острове, доложу о ваших высказываниях куда не надо?

— Конечно, доложите, мой милый генерал Тутор, еще как доложите. Там к вам применят такие методы дознания, что вы не только это, вы всю свою жизнь припомните и запротоколируете в голове. Жалко, правда, ненадолго. — Мурашу-Дид растянул улыбочку еще шире, практически до ушей.

— Ладно, шутки шутками, но когда будете отправлять меня .«тянитолкаем», — посоветовал генерал-канонир с полной серьезностью, — не забудьте сразу же переместить «Ящер» километров на десять, если не хотите получить в борт мегатонн десять.

— Вы так за меня волнуетесь, благородный Тутор-Pop? — продолжал пахнуть розами друг Меча. — Ах да, не за меня, за вверенный под крылышко личный состав. Ой нет, ошибся. За вверенную в управление железяку — «боевую гору». Так? Знаю, знаю, что так. — Мурашу-Дид привстал с кресла и приблизил голову к лицу генерал-канонира. — А может, Тутор, мы проведем здесь, на борту «Сони», предварительное дознание? Немного развеем туман неизвестности. Как вы думаете? Наличие боевой обстановки позволяет. Вдруг ваш заговор — только первый акт, и вот-вот грянет второй? Мне никак нельзя допустить полного разложения на борту, за это верхи Наблюдательного Комитета по темечку не погладят. Да и время терять нельзя. Пока туда, на Остров, пока распоряжения оттуда. Тоска. Да и где он сейчас бродит-ходит, тот Остров? Где дрейфует? Может, он с противоположной от нас стороны Геи, а? Нельзя, нельзя времечко терять. Начнем мы расследование прямо-таки сейчас, друг Тутор. Ничего не поделаешь. Вроде бы и неудобно старшему по званию-должности надоедать, да никуда не денешься — служба. А дабы не разлагать нижние чины, придется мне самому за дело браться. — Чернозубая улыбочка Мурашу-Дида внезапно приобрела волчий оскал. Тутор-Рор вспомнил, что эрэнкашник любил лично принимать участие в допросах. А там, где были допросы, там обычно имели место пытки. Правда, до сего момента пытки применялись только к враждебной расе эйрарбаков, но кто мешал раздвинуть диапазон вширь? В сегодняшней ситуации абсолютно никто.

Иногда в процессе вроде бы осмысленных, но по большому счету бестолковых перемещений по коридорам, складам и даже вентиляционным трубам он натыкался на людей. Тогда он вскидывал свою тяжелую двенадцатистволку и держал их на мушке, пока они не исчезали за поворотом, дверью либо еще чем-нибудь. Конечно, гораздо чаще он делал это сам. Хуже было, когда на его пути вставала темная форма друзей Честного Меча. Тогда все зависело от обстановки и ничего от собственных нейронов в голове. Если врагов оказывалось много, а он, скрючившись, дремал в вентиляционной нише, в, насколько это возможно, обтекающем воздушном потоке, их можно было пропустить мимо, считая секунды и молясь, чтобы никто из них не повернул головы. Но если он сам был на виду, то никакое соотношение сил не имело значения — он сразу начинал стрелять и делал это, пока не падал последний из встретившихся. А дважды вообще складывалась удобнейшая для безнаказанного убийства ситуация — он встречался с эрэнкашниками один на один. Вот только они это не ждали, а может, просто плошали в самый важный для жизни момент. Ну, а двенадцатиствольный пехотный игломет творил свое дело быстро.

Для чего он этим занимался? А что еще оставалось в столь бесперспективной ситуации? Мог ли он осуществить то, что должна делать вся штурмовая группа? Тем более теперь, когда ясно, что кто-то выдал их план? Ведь недаром на склад прибыли те трое, укокошенные первыми поклонники Честного Меча? Ведь не гига-снаряды они пришли красть. В карманах, что ли, они бы несли пятидесятитонные бомбы? Они явно проверяли помещение на присутствие гостей и уже знали, что скорее всего их там не будет, иначе бы «друзья» явились гораздо большей и настороженной кучей. Видно, случившееся на внешней броне событие было для них не новостью, и они или их начальники были уверены, что в помещение вряд ли кто-то реально проник. Предательство налицо. И, значит, по большому счету уже стало вообще совершенно неясно, с кем теперь нужно воевать, а кого щадить.

«Лучший выход, в теперешнем положении — покончить самоубийством, — отрешенно размышлял Тутор-Pop, попривыкнув к пристегнутым наручникам, — но ведь не дадут же, гады». Он обвел взглядом вовсе не пустую, но, на его привыкший к информационной перенасыщенности взгляд, совсем полую комнату: ученик Честного Меча у входа его не занимал, а кроме него, в каюте не было ни одного предмета сложнее откидной полки. «Хоть бы подшивку оперсводок принесли, пусть даже за прошлый месяц, — помечтал генерал-канонир. — О чем я думаю? — невесело улыбнулся он про себя. — Скучно? А каково будет там — в мире, из которого вынырнул Мертвый Драконий Глаз. Кстати, не видно теперь неба ни в какой телескоп: интересно, может быть, он снова потух? Странные штуки звезды, если смотреть с точки зрения науки. Неужели правда, все три, столь разные светила одной природы? Где-то он о такой теории слышат. Бред, конечно. Но в принципе, если объединить Рыжую Мать, Кровавый Пожиратель и этот Драконий Глаз — что у них общего? Понятно дураку — излучение энергии вовне. Неужели у них внутри и правда идет непрерывный подрыв водородной бомбы? Вот это мощность!»

Совсем еще не старый генерал несколько загрустил. Он подумал, что со своим увлечением тактикой и погружением в хозяйственную жизнь «боевой горы» не успел узнать о строении Вселенной самого главного. «Может, попросить почитать учебник астрономии? — прикинул он вариант предсмертного развлечения. — В качестве последней просьбы приговоренного. Вдохновиться перед уходом в мир иной и нагрузиться отрешенностью под завязку перед пытками? Вряд ли дадут, сволочи. Да и есть ли на борту „Ящера“ такой учебник?»

Тутор-Pop снова растянулся на откидной койке. Со сцепленными руками лежать было неудобно, но, слава Рыжей Матери, «браслеты» защелкнули впереди, и можно даже завалиться на спину, подложив под голову перехлестнутые руки. Допустимо еще поспать. Правда, совсем недавно он уже делал это, но можно ведь было продолжить получение бесплатного удовольствия. Кто мешал? Раньше, в суматошном командирском бытии, это как-то не очень получалось. Однако как можно спать? Как можно наслаждаться чем-то, когда где-то в недрах гига-танка какие-то из отсеков уже превратились в камеры пыток? Там уже корчатся, выплевывая кровавую пену, молодые ребята, бывшие соучастники заговора. Как можно наслаждаться сном, пусть и на незастеленной, твердой, бесперинной коечке, зная, что это ты их втянул в историю, в так хорошо продуманную и законспирированную на первый взгляд, но в действительности, как оказалось — авантюру чистой воды? И главное, что пытать их Мурашу-Дид может, не нарушая никаких пунктов своего устава Честного Меча. Правда, что есть эти пункты в боевой отрешенности «Сонного ящера»? Так, словесная завеса. Даже его, генерал-канонирское тело не сильно они прикроют, а что говорить о мальчишках-офицерах? Мурашу-Дид может вообще отдать их на растерзание ученикам Честного Меча, а у тех прыти и азарта не занимать — план с перевыполнением и в сжатые сроки.