Федор Березин - Экипаж черного корабля

Даже сейчас, через множество циклов после смерти папы, Тутора— Рора мучит загадка того происшествия. Была ли то случайность или все-таки зрелый, переступающий через личное расчет? Ведь достанься «изолирующий» матери — Тутор бы не спасся: не смогли бы они вырваться из полосы оцепления, созданной армией собственного Федерального Союза. Понятно, мера вынужденная, дабы не дать «Вонючке-6» (так официально, оказывается, называлась зараза) расползтись вширь и разгуляться на южном континенте по-настоящему. Ходили слухи, что Эйрарбия, опасаясь адекватно-увесистого ответа, прислала на Брашпутиду сыворотку — эдакая братско-человечная помощь, переступающая барьеры враждебности перед общим природным врагом. Но слухи, они слухи и есть, может, их сами эйрарбаки задним числом и распустили.

Тутор плохо помнил, как они с отцом преодолели санитарный рубеж. Слишком это было страшно, и детская память во избежание помешательства стерла подробности. Смутно припоминаюсь, как они с папой лежали среди небольшой горы трупов, маскируясь такими же. И как бросили мать с братишкой, правда, похожи на себя они уже не были. «Вонючка-6» производил у зараженного человека полное тромбирование легких. Люди ловили ртом воздух, вдыхали, но там, внутри, что-то нарушалось, и кислород не усваивался. Рассказывают, что «Вонючка» выводил из строя альвеолы, он хотел жить и размножаться, но благодаря своей активности повышал давление в этих микроскопических органах, а потому кислород переставал попадать в артерии. Можно сказать, вся кровь становилась венозной. Ну а для того, чтобы проскочить через БС.К (боевой санитарный кордон), по крайней мере в одном случае, потребовалась мужская сила — мама бы не справилась. Им, точнее, папе — Тутор давно от усталости превратился в транспортируемый груз, — пришлось выкапываться из захоронения. К счастью, яму не успели заровнять бульдозерами — техники не хватало, танки ведь подошли позже. После того как выбрались наверх, пришлось пройти еще не один десяток километров, дабы наверняка оставить позади зону заражения вирусом и уничтожения бациллоносителей.

Эту фазу похода Тутор не помнил совсем, похоже, он потерял сознание, и отец тащил его на руках. Он очнулся только потом, от боли, когда папа стаскивал с него защитную маску — в некоторых местах резина за трое суток прикипела и снималась с кожей. Еще им повезло, что противогазы в их семье были «свежие», совсем накануне ЖЭК начал обновление фонда. В комплекте имелись специальные трубчатые баллончики с водой. Разумеется, в процессе «похода» папа отдал ему свой запас. Жалко, конечно, что у ЖЭКа не хватило «изоляторов», тем более детских размеров, с ними почему-то был особенный дефицит. Но трудно сказать, смогли бы они так же незаметно проскочить вчетвером.

В общем, капитану «Сонного ящера» было за что ненавидеть Эйрарбию. Но все это случилось так давно.

В весе «боевой горы» была одна диспропорция, нарушающая таинственную гармонию числовых соотношений. За предшествовавшие тысячи циклов пронизанных острием религии культур человеческий разум сразу чувствовал эти отклонения, тем более в случаях, когда соотношения были так близки к идеальным. Диспропорция веса заключалась в том, что на миллион тонн массы танка приходилось полтора миллиона килограммов живого веса его экипажа. Конечно, с точки зрения убежденного рационалиста, это были высосанные из пальца цифры, ведь во входных люках «Сонного ящера» не прятались пружины, взвешивающие каждого входящего-выходящего «муравья». Да и сама «боевая гора», конечно, не тянула именно на столько: много раз за время службы, она подвергалась модернизациям, капитальным ремонтам и прочему. В основном ремонт вел к увеличению массы: навешивались на корпус добавочные антенны или дополнительные слои активной брони. Однако иногда происходило обратное. Так, шесть циклов назад сильно уменьшился главный калибр — более чем двухметрового диаметра чудища отправили в переплавку. Правда, при этом новые стволы вытянулись в длину, а запас снарядов в бункере удвоился, так что вес качнулся к легкости совсем ненамного, но все-таки.

Еще, продолжая спор с магическим цифрами, нужно было подумать, к какой области относить вес продовольствия и питьевой воды, находящихся на борту «Спящего ящера», к человеческой или же к машинной? Так что по большому счету завораживающая магия цифр являлась дутым пряником для любителей волшебства. Тутор-Pop к ним не относился, но гордость оттого, что под его началом находится столь тяжеленная металлическая вещь, столь бешеная сила, гипнотизировала даже его. Как истинный командир, он любил свою «боевую гору» и давно не представлял жизни без ответственности за нее.

Если бы Тутора-Рора спросили и он имел возможность .. ответить прямолинейно, он бы признал, что для его души миллион тонн этого подвижного железа гораздо ценнее мелочи веса экипажа. Безусловно, по здравому рассудку, без команды «гора» была ничем, однако сколько раз за время ее существования этот самый людской коллектив менялся не только частично, но и полностью. Люди, как какой-нибудь болт, линолеум или продырявившийся лист обшивки, были сменным материалом. Даже командиры менялись, Тутор-Pop был восьмым по счету. А вот, например, основной реактор заменили только однажды, а резервный атомный — еще ни разу. Это, кстати, вызывало у генерал-канонира озабоченность. Несмотря на доклады экспертов о полной пригодности Резервного, он не стал бы запускать его по доброй воле.

Так вот, с точки зрения командира, «боевая гора» была куда живее впаянных в ее механизм людей. Они были вялыми микробными тенями на фоне ее статичной, великанской мощи. С этого угла прицеливания само появление магических соотношений могло вызвать только кривую усмешечку. Однако Тутор-Pop скрывал ее внутри собственного черепа. Как и многое-многое другое, разумеется. Например…

Например, то происшествие… Однажды, много циклов назад, во время дежурства на контрольном посту главного учебного корпуса Начальной Танковой Бронеакадемии имени адмиралиссимуса Цетада-Буба. Тутор-Pop, тогда еще просто Тутор — слушатель второго курса, до бронзы погон броне-лейтенанта еще глаза выпучишь. Вот именно тогда, в забытую цифру не только числа, но и месяца, судьба подбросила ему нужного человека. В тот период он совсем скис, толкающая по жизни вперед ненависть к Эйрарбии поувяла, старинная детская трагедия затянулась паутиной мелочных жизненных катаклизмов. Да и как было не увянуть? Ведь они с отцом строго-настрого договорились никому не пересказывать тот бросок прочь с местности, подвергнутой заражению. Наверное, правильно сделали, может, знай приемная медкомиссия Академии о том случае, могла бы заподозрить в Туторе скрытого бациллоносителя, и плакала тогда его военная карьера. А так — здоров, в пределах санитарных норм, принятых через некоторое время после Второй Атомной.