Ли Бреккет - Пришествие землян

— Позже, Селден. Пока потерпите. Я не могу довериться вам, и все мы в смертельной опасности, не только вы… Хотя вы — более чем кто бы то ни был. — Он наклонился вперед. — Так нужно, Селден. Поверьте.

— Не просто нужно, — добавил Альтман, согнувшийся крючком под потолком кабины, — а жизненно необходимо. Потом вы поймете, позже.

— Не знаю, поймет ли, — резко сказала Лелла.

— Если не поймет… — проговорил Альтман, — да поможет им всем Бог. Всем, ибо тогда не поймет никто.

В кабину вошла миссис Альтман с ворохом тяжелых плащей. Все они переоделись после того, как Селден потерял сознание; все, кроме Леллы, которая только набросила сверху накидку из натуральной шерсти. Миссис Альтман теперь была в наряде жительницы Нижних Каналов, Фирса Мак облачился в алую тунику, схваченную на бедрах широким поясом. Альтман же словно родился в своем кожаном костюме кочевника. Наверное, он слишком высок, догадался Селден, чтобы сойти за жителя Джеккары. Альтман носил свой наряд пустыни с такой естественностью, словно давно сроднился с ним.

Селдена поставили на ноги и завернули в плащ. Тут он заметил, что его тоже успели переодеть в охряно-желтую тунику, а голые руки и ноги натерли чем-то черным. Потом они опять привязали пленника к креслу и принялись ждать, пока вертолет совершит посадку.

Спина у Селдена затекла от напряжения и страха. Он все перебирал и перебирал в уме подробности событий, пытаясь понять, как случилось, что он оказался здесь. Но никакого смысла во всем этом не было. Одно лишь очевидно: Бентам нарочно заманил его в ловушку. Но зачем? Куда его везут, что намерены с ним сделать?

Он попытался заняться психотерапией, однако это было нелегко — вспомнить все те мудрые вещи, которые казались действительно мудрыми, только когда он слышал их, — и пленник все смотрел и смотрел на лица Альтмана и Фирсы Мака.

Что-то странное чувствовалось теперь в них обоих, чего прежде Селден не замечал. Он попытался понять, что именно. Их лица стали суше, подтянутей, чем прежде, а мускулы — жилистей и рельефней, и вообще в их движениях, их повадках сквозила ленивая грация крупных хищников. Но было в них что-то еще, более разящее, пугающее — что-то в выражении глаз, в складках у рта — и Селден понял, что это жестокие люди, которые способны ударить, ранить и, возможно, даже убить. Он боялся их. И в то же время ощущал свое превосходство.

Небо посветлело. Селден уже мог разглядеть мчащуюся под ними пустыню. Вертолет совершил посадку, взвихрив огромный столб песка и пыли. Альтман и Фирса Мак выволокли пленника из машины. Сила их устрашала.

Вертолет улетел.

У Селдена перехватило дыхание от мороза и разреженного воздуха. Кости у него как будто стали хрупкие, а легкие словно ножами кололо. Остальные, казалось, даже не заметили неудобства. Селден закутался в плащ, помогая себе скованными руками, и зубы его лязгали через тряпку кляпа. Неожиданно Лелла протянула к нему руку и резко надвинула капюшон почти до самого подбородка. В нем оказались прорези для глаз, так что капюшон, вероятно, спасал от песчаных бурь, но он натирал лицо и неприятно пахнул. Селден никогда еще не чувствовал себя таким несчастным.

Рассвет заливал пустыню ржаво-красной краской. Цепь изъеденных временем гор, голых, как окаменевшие позвонки доисторического чудовища, тянулась вдоль горизонта на севере. А совсем рядом находилась беспорядочная груда скалистых валунов самых фантастических очертаний, которые выточили ветер и песок. Из-за скал появился караван.

Селден услышал звон колокольчиков и тяжелые шаги косолапых лап. Этих зверей он видал на картинках. В своем истинном виде, покрытые чешуей, шагающие по красному песку со всадниками на спинах, они казались настоящими привидениями из каких-то древних и страшных времен. Монстры подошли ближе и остановились, шипя и переступая лапами и выкатывая на Селдена круглые глаза. Им явно не нравился его запах, несмотря на весь марсианский маскарад. К Альтману они отнеслись спокойно. Возможно, он прожил с марсианами так долго, что уже пахнул, как они.

Фирса Мак обменялся короткими фразами с погонщиком каравана. Встреча была явно запланированной, так как в караване нашлись свободные звери. Женщины легко взобрались на их спины. Селдена едва не стошнило при одной только мысли, что ему придется ехать верхом на такой твари. Однако в данный момент его гораздо больше страшила перспектива быть брошенным в пустыне. Так что он не стал возражать, когда Фирса Мак и Альтман взгромоздили его на седельную подушку. Караван тронулся с места, направляясь к горам на севере.

Спустя час Селдена терзали уже три напасти — холод, жажда и боль в ягодицах от непривычных движений. К полудню, когда путники остановились на привал, он был уже почти в полубессознательном состоянии. Альтман и Фирса Мак помогли ему спешиться, а потом отнесли к скалам, где вытащили кляп изо рта и дали напиться. Солнце теперь стояло высоко, пронзая тонкий слой атмосферы, как пылающий скальпель хирурга. Оно обожгло щеки Селдену, но по крайней мере он согрелся — вернее, почти согрелся. Ему хотелось остаться там, где он есть, и умереть. Но Альтман не ведал жалости.

— Вы же мечтали попасть в Джеккару, — сказал он. — Ну вот, вы и идете… правда, немного раньше, чем планировали, только и всего. Какого черта, мальчик, ты думал, что это будет прогулка — как в Кахору?

И он снова взвалил Селдена, как тюк, на седло, и караван тронулся.

В полдень поднялся ветер. Вообще-то ветер дул постоянно, не прекращаясь ни на мгновение, но очень тихо, как-то устало, бродя в песках, поднимая то там, то здесь горсточку пыли и тут же роняя ее обратно. Он легонько лизал вздымавшиеся утесы, подправляя прорезавшиеся бороздки на их поверхности и немного изменяя узор. Но теперь… Теперь ветер, словно взбесившись от недовольства плодами собственного труда, вознамерился стереть все, что было, и начать заново. Он собрался с силами и с визгом понесся над землей.

Селдену показалось, что вся пустыня снялась с места и полетела подобно блуждающему красному облаку. Солнце исчезло. Альтман и Фирса Мак, которые держали поводья его зверя, пропали из виду. В жалком паническом страхе пленник прижался к седельной подушке, не отрывая глаз от видневшегося кусочка повода: он знал, что, когда тот ослабнет, всему конец. Значит, он безвозвратно заблудился в пустыне.

А потом ветер стих, так же внезапно, как и поднялся, и песок снова неторопливо покатил вперед свои вечные волны.

Вскоре после этого освещенный длинной красной полосой заката караван спустился в лощину — к темной воде, сверкавшей среди одиночества. Вокруг водоема зеленели клочки растительности. В воздухе стоял запах сырости и живых растений, и старинный мост вел через канал в город, за которым вздымались голые горы.