Юрий Брайдер - За веру, царя и социалистическое отечество

С транспортом никаких проблем не возникало. Билет на авиарейс из Урги в Верхнеудинск и обратно стоил полсотни, а, кроме того, хватало и попутных самолетов, где одно посадочное место обходилось в литр коньяка.

Пока посетитель закуривал из золотого портсигара и осматривался по сторонам, к нему вальяжной походкой приблизился метрдотель-туземец, чье плоское луноподобное лицо по пьянке можно было принять за поставленный на ребро бронзовый поднос (а именно такие были в ходу у местных официантов).

Витиевато поздоровавшись, метрдотель осведомился о цели визита столь достойного гостя (некоторые клиенты заглядывали в «Серебряный омуль» вовсе не из гастрономических интересов, а с целью заказать девочек или приобрести травку).

— Намереваюсь перекусить, — ответил тот. — Кенигсбергский городской голова Роман фон Кнобель однажды рекомендовал мне вашу ресторацию.

— Романа Карловича мы хорошо знаем. — Метрдотель улыбнулся, и глаза его при этом совершенно исчезли. — Сердечный человек. Однажды хрустальной посуды в буфете на двести рублей побил.

— Это у него не отнимешь. — кивнул гость. — Тевтонская кровь. Рыцарь скандального образа.

— Вот только с вашим размещением затрудняюсь. — посетонал метрдотель. — У нас, как видите, аншлаг. Свободных столиков в наличии нет.

— Не беда. Я согласен подсесть к какому-нибудь достойному гражданину.

— А не лучше ли к гражданке? — метрдотель понизил голос.

— Нет — нет. Я, знаете ли, устал с дороги. Предпочитаю помолчать в компании мудреца, чем развлекать пустоголовую дурочку.

— Мудрецы к нам, каюсь, не часто захаживают. Но достойные люди всегда имеются. Не без этого… — Метрдотель окинул взором зал. — Обратите внимание на мужчину за угловым столиком. По-моему, вполне приемлемая кандидатура. В годах, одет прилично. Пьет умеренно.

— А он никого не ожидает?

— Вряд ли. Накрывать велел на одну персону… Подождите минутку, я осведомлюсь.

Все той же вальяжной походкой татарского баскака метрдотель приблизился к угловому столику и, поклонившись, заговорил о чем-то с мужчиной средних лет, державшим на вилке маринованный гриб. Тот мельком глянул в сторону бесприютного гостя и небрежно кивнул, заодно сделав метрдотелю упрек, касавшийся, впрочем, не качества блюд, а свежести роз, украшавших столик (весь букет незамедлительно заменили).

— Матвей Ильич Зряхин, журналист. — представился гость, усевшись на предназначенное ему место. — По служебной надобности из Петрограда.

— Репьев, — кивнул его визави, судя по всему, обосновавшийся здесь надолго. — Никита Петрович. Человек свободной профессии.

В мгновение ока появился официант, азиатский лик которого тоже можно было спутать со столовой посудой, но уже не с подносом, а, скорее, с супницей.

Для затравки он предложил гостю стандартный набор блюд — омуля под пикантным соусом, вологодский сыр, салат «Дары Байкала», рыбное ассорти, икру двух видов, заливной олений язык, жаркое из глухаря, молочного поросенка, фаршированного гречневой кашей, и медвежью отбивную «по-каторжански». Из горячительных напитков — тифлисское вино, крымский коньяк и варшавскую водку.

— Неси. — милостиво позволил Зряхин, но тут же уточнил: — А водка точно варшавская? Не шанхайская?

— Как можно! — воскликнул официант. — Натуральная «Збожжовая». Китайским товарам у нас давно бойкот объявлен.

— А сам ты часом не китаец? — Зряхин взыскующе уставился на официанта.

— Упаси боже! Я коренной россиянин. Крещеный к тому же. Могу предъявить специальное удостоверение от министерства национальностей и культов.

— Ну, смотри у меня… — Зряхин погрозил ему пальцем. — Икру на льду подашь, и лимончик к ней не забудь.

Когда официант удалился. Репьев флегматично молвил:

— Врет, шельма… Тут каждый третий косоглазый — китайский шпион. Купит себе родословную у бурята или якута, и ходит гоголем. Коренной россиянин! Поди разбери, какой он породы на самом деле. Давно пора закон о генетической экспертизе гражданства принять. Почему Дума с этим тянет?

— Уж больно закон несовершенный, — сказал Зряхин. — Я его проект читал. Невинные люди могут пострадать. Например, потомки тех китайцев, которые в сороковых годах прошлого века бежали к нам от преследования коммунистов.

— Как сюда прибежали, так пусть и обратно бегут. Обойдемся без них. — Из батареи бутылок, стоявших перед ним, Репьев выудил одну, еще не початую. — Выпейте пока моей водочки, если не брезгуете. Я вам в ликерную рюмку налью.

— С превеликим удовольствием.

Чокнувшись, они выпили, а потом закусили муссом из раковых шеек (Репьев от блюд стандартныx давно перешел к особенным).

Тем временем и заказ Зряхина подоспел. Tо, что не поместилось на основном столе, официант сгрузил на приставной.

— Я, как патриот, целиком и полностью поддерживаю бойкот китайских товаров. Но, как гурман, страдаю от отсутствия пекинских жареных уток, — вздохнул Репьев. — Ведь у нас их, откровенно говоря, готовить не умеют. Или недосолят, или на огне передержат, или специи не те положат. Конфуз получается, а не пекинская утка.

— Истинная правда! — поддержал его Зряхин. — Не дано нашим поварам постичь тонкости пекинской кухни. А все потому, что они душу в это дело не вкладывают. К халяве привыкли. Так и норовят словчить. Голову даю на отсечение, что это жаркое приготовлено не из глухаря, а из обыкновенной индейки. Разленился народ. Более того, разбаловался.

— Сия пагубная тенденция прослеживается во всех аспектах нашей нынешней жизни, — наливая себе коньяка в фужер, молвил Репьев. — Жаркое из фальшивого глухаря это еще куда ни шло. Я вам про другой случай расскажу, совершенно плачевный. Недавно в одном готовом для запуска космическом корабле государственная комиссия обнаружила сигаретный окурок. И не где-нибудь, а в святая святых — навигационном блоке! Прежде бы за такое по головке не погладили, а нынче сошло. Кого-то из наладчиков лишили премиальных, а главному инженеру проекта объявили устное замечание. Просто профанация какая-то!

— Законы пора ужесточить, — кивнул Зряхин. — Тут двух мнений быть не должно. Но сами понимаете — демократическое общество, парламентская форма правления, разделение функций власти. За что боролись, на то и напоролись. Левая оппозиция в Думе провалит любой законопроект, направленный на изменение существующего Уголовного кодекса. Вот если бы либералы объединились с кадетами, тогда совсем другое дело. Но боюсь, сие невозможно.

— Да, павлина и осла в одну упряжку не поставишь. — согласился Репьев.

— Впрочем, я полагаю, что следующие выборы все расставят по своим местам. Пора бы уже народу прозреть.

— Не забывайте о том. что выборы могут и не состояться в связи с введением военного положения. А до этого рукой подать! — Репьев для наглядности резко выбросил вперед правую руку, и едва не сбил цветочную вазу.