Юрий Брайдер - Враг за Гималаями

Пора было позаботиться о собственном спасении. Едва кони вынесли нас, уже слегка обожженных, за пределы лагеря, как человек в накидке из тигровых шкур, от которого разило смолой, серой и другими зажигательными средствами, захлопнул ворота и подпер обе створки бревнами.

Теперь, когда на полуострове Индостан осталось считанное количество пандавов, нам пора было объясниться.

— Прощайте, доблестные витязи, — сказал я своим спутникам. — Возвращайтесь в родные края и возблагодарите богов за то, что уцелели в этой братоубийственной бойне. Научитесь жить по-новому, ибо наш мир очень скоро изменится, и скорее всего не в лучшую сторону. К сожалению, я не могу последовать за вами. Меня ждут кое-какие неотложные дела. Боевого коня, доспехи и оружие я оставляю вам. Надеюсь, все это мне больше не понадобится.

Расставание не затянулось надолго. У дваждырожденных не принято горевать по поводу разлуки, в том числе и вечной.

Когда мы остались наедине, если не принимать в расчет пандавов, заживо сгоравших за высоким частоколом, я задал человеку в тигровой накидке следующий вопрос:

— Как соотносится все сделанное нами сегодня с общечеловеческими ценностями, идеей абсолютного добра, или хотя бы с притчей о слезе ребенка, равноценной всеобщему счастью?

— Неужели ты собираешься начать диспут прямо здесь? — усмехнулся он. — Увы, но мне отвратителен запах горелого мяса, а от дыма слезятся глаза. Давай лучше немного проветримся. Прошу в мою колесницу. Как говорится — эх, прокачу!

В темноте заржали кони, и, сделав в том направлении несколько шагов, я различил смутное светлое пятно, подобно медузе все время менявшее свое очертание.

— Белые кони Арджуны. — догадался я.

— Они самые. И тарантас тоже его. Подарок на память.

— Признайся, ты сознательно спас Арджуну и его братьев?

— Есть такое дело.

— Интересно, за какие заслуги?

— Личная привязанность, ничего не поделаешь.

— Позволил, значит, себе слабинку?

— Виноват, кто же спорит.

А как насчет моего вопроса? Я все еще надеюсь получить на него ответ.

— Это ты про общечеловеческие ценности и слезу ребенка? Но мы ведь с тобой не люди. Мы скитальцы в ментальном пространстве. Бесплотные и бессмертные призраки, вкалывающие для вящей славы человечества. Заметь, не отдельного человека, а всего человечества как биологического вида. Угробив здесь сотню тысяч, мы спасем миллионы в других странах и других веках.

— Разве арифметика тут уместна?

— Конечно, нет. А где взять другие доводы? Мы сделали дело. Страшное дело. Но не сделай мы его — было бы еще страшнее. Кто может нас осудить или оправдать? Никто. Совершилось деяние космического порядка. И привычные нормы морали уже не годятся. Как ни печально, но это факт.

Наш экипаж мчался сквозь ночь, и ему не нужны были ни фары, ни габаритные огни, ни стоп-сигналы.

Божественный возничий Кришна, считавший аватарой вседержителя Вишну, а на деле оказавшийся лишь очередным воплощением студента-недоучки Олега Наметкина (попробуй разберись во всех этих тонкостях!), изо всех сил нахлестывал коней.

На месте, предназначенном для непобедимого Арджуны. восседал я, Геннадий Донцов, бывший старший следователь особого отдела и бывший майор, аватарой которого, выражаясь в рамках местной терминологии, был некто Ашваттхаман, приемный сын брахмана Дроны и последний союзник кауравов.

Плохо ли, хорошо ли — но мы выполнили свое предназначение. Еще немного — и телесные оболочки обоих ариев, верой и правдой прослужившие нам столько лет, перейдут во владение их законных хозяев. Интересно, как они распорядятся своей мрачной славой?

А нас ждут иные миры, иные времена и иные воплощения! Нас ждет ментальное пространство.

Аватара — земное воплощение бога.

Арджуна — пандав, активный участник сражения на поле Куру.

Асуры — небесные демоны, противники богов.

Ачьюта — «Вечный», эпитет Вишну и Кришны, титул раджи.

Ашваттхаман — сторонник кауравов, участник предательского нападения на лагерь панданов.

Бхагавадгита — «Божественная песня», философская поэма, относящаяся к эпосу «Махабхарата».

Бхима — пандав, активный участник сражения на поле Куру.

Васудева — царь Лунной династии.

Гандива — волшебный лук, якобы дарованный Арджуне ботами. Сделан то ли из дерева Ганди, то ли из носорожьих рогов.

Гуру — духовный наставник.

Дваждырожденный — эпитет, обычно применяемый только к представителям высших каст.

Дрона — брахман, знаток военных искусств, сторонник кауравов.

Дурьиолхана — каурав, активный участник сражения на поле Куру.

Дхарма — одно из важнейших понятий индийской философии, весьма многозначное понятие, в данном случае — «Священный закон».

Дхриштадьюмна — сторонник пандавов, активный участник сражения на поле Куру.

Кауравы — сыновья царя Дхритараштры, двоюродные братья и антагонисты пандавов.

Кришн а — сторонник кауравов, участник предательского нападения на лагерь пандавов.

Критаварман — сторонник кауравов, участник предательского нападения на лагерь пандавов.

Кришна — сторонник пандавов, одно из земных воплощений бога Вишну.

Курукшетра — поле Куру.

Кшатрии — каста воинов и правителей.

Нирвана — высшее состояние отрешенности, цель человеческих стремлений.

Пандавы — пять братьев, отцом которых формально считался царь Панду, двоюродные братья и антагонисты кауравов.

Поле Куру — равнина возле города Дели, одно из священных мест Индии.

Ратхин — воин, сражающийся на колеснице.

Ригведа — сборник древнеиндийских религиозных гимнов, ценный источник для изучения индуистской мифологии и истории.

Риши — мудрец, наставник, а также сочинитель гимнов.

Сахаде в а — пандав, активный участник сражения на поле Куру.

Юдхиштхира — старший из братьев-пандавов, активный участник сражения на поле Куру.

Яма — бог смерти.

Фараоново племя — так на Руси называли цыган.

Богарный рис — неполивной.

Шуузим — «Книга документов», древнейший памятник китайской литературы и истории.