Юрий Брайдер - Гвоздь в башке

— Подозрения твои были вполне обоснованными. Я пришел сюда из далекого будущего по лестнице поколений. От сына к отцу, от отца к бабушке и так далее. Это стало возможным только благодаря тому, что я породнился с тобой. Ариадна действительно родила ребенка от меня.

По мере того, как я говорил, внимание Астерия постепенно слабело. Последние слова, которые он пробормотал уже в полусне, были таковы:

— Ты рано радуешься… Я еще жив… А ты лишь бестелесный призрак… У тебя нет способа убить меня… Наша схватка еще впереди.

Я не стал спорить с Астерием, а терпеливо дождался того момента, когда он безвольной тушей откинется на подушки. Настромо заснул еще раньше.

И вот я стал, пусть и на время, единственным хозяином этого могучего, но сломленного наркотическим дурманом тела. С кем меня можно было сейчас сравнить? Разве что с ребенком, севшим за руль автомашины, у которой утеряны ключи зажигания, пуст бензобак и проколоты шины.

Я попытался шевельнуть рукой, но вместо этого выпустил кишечные газы. Захотел встать на ноги — и бревном рухнул на пол. Пополз к дверям, а оказался под ложем.

Между тем время работало не в мою пользу. Надо было действовать, иначе другого столь удобного шанса мне могло и не представиться. В конце концов я овладел таким малораспространенным способом передвижения, как перекатывание. Началось долгое и мучительное продвижение к выходу.

За дверями ждала подмога. Бородатый мажордом, наверное, отходил от них только по нужде. Увидев, как я извиваюсь на полу, он побелел от страха.

— Что случилось, мой господин? Вы ранены?

— Нет, — прохрипел я. — Меч… Принеси сюда мой меч… Когда это распоряжение было исполнено, я отдал следующее:

— Помоги встать… Вот так… А теперь веди меня к сестре.

— Позвать на помощь слуг?

Не надо… Никто не должен знать об этом… Только ты и я… Веди меня к сестре…

Не знаю, что бы я делал без помощи этого маленького, но крепкого, как пони, человечка. Стены так и норовили толкнуть меня в плечо, а пол много раз пытался расплющить нос.

Ариадна сидела у прялки и сматывала в клубок уже готовую нить. Возможно, она предназначалась для Тесея. Какого-нибудь другого Тесея, которого попутный ветер обязательно принесет к берегам благодатного Кипра.

В дальнем углу комнаты мальчик с типичными чертами кефалогерета играл с глиняными зверушками.

При виде меня Ариадна вскочила, уронив прялку, а мальчик заплакал. Наверное, он не любил своего дядю.

Отшвырнув мажордома, я враскорячку двинулся на них, все выше поднимая меч, зажатый в правой руке. Для пущего эффекта надо было что-то сказать, но слова застревали в горле, словно комки колючей соломы.

— Отойди… — это уже была не членораздельная речь, а клокотание адской смолы. — Я не трону тебя… Мне нужен только этот выродок…

Когда мне осталось сделать всего три или четыре последних шага, Ариадна тигрицей бросилась вперед и почти без борьбы овладела мечом, на что, собственно говоря, я и рассчитывал.

— Это не поможет… — клокотание перешло в утробное шипение. — Я перегрызу его глотку зубами…

— Никогда! — звонко крикнула Ариадна. — Никогда тебе не причинить ему вреда! Получай, чудовище!

Слава богу, что я не ошибся в ней. Это была достойная дочь своего народа — быстрая, решительная и беспощадная. Меч с капустным хрустом вошел мне в грудь по самую рукоятку. Разрубленное пополам сердце затрепетало и остановилось.

Великая вещь наркотики, а равно и любая другая сильнодействующая «дурь». Под кайфом и смерть не страшна. Вместо боли я ощутил что-то вроде щекотки. Настромо и Астерий вообще не успели ничего ощутить…

…Вывалившись в ментальное пространство, я почувствовал себя по меньшей мере воздушным шаром, потерявшим гондолу. Неведомые силы подхватили меня и понесли в неизвестном направлении. Куда? Зачем? Что это — конец всему? Или начало чего-то совсем иного?

Гардарика — древнескандинавское название Руси. (Это я, Олег Наметкин, внушил ему такую мысль, памятуя об обещании везде оставлять памятные знаки. А разве сын со столь странным для древнего скандинава именем не памятный знак?)

Лохланн — Норвегия, «страна озер»

Миклагард — Византия

Сигурд и Хельга — герои древнескандинавского эпоса.

Виса — песня-импровизация, весьма популярная у древних скандинавов. Чаще всего воспевала собственную воинскую доблесть, но иногда сочинялась и ради выкупа.

Великая Зелень — так древние египтяне называли Средиземное море.

Палестра — школа в Древней Греции, где обучались мальчики и юноши.

Этеокритяне — «истинные критяне», коренное население острова, сильно отличавшееся от пришельцев-греков.

Наше море — так древние греки называли Средиземное море.

Нанизм — ненормально низкий рост, карликовость.

Промахес — у древних греков — боец, сражающийся впереди строя.