Филип Дик - Симулакрон

- Послушайте-ка меня, пожалуйста. Сегодня вечером, а точнее, этой ночью, должно состояться что-то вроде их фестиваля. Взрослых. В их общем доме, в лесу, совсем неподалеку отсюда, на той стороне дороги, где красные скалы; этот дом принадлежит им всем, их общине, они им регулярно пользуются. Там будет очень много танцев и пения. Как раз всего того, за чем вы так охотитесь. Намного больше того, что вы найдете здесь. Подождите и записывайте там сколько вашей душе угодно. А этих детей оставьте в покое.

- Мы сделаем и то, и другое, - сказал Нат и дал сигнал Джиму подвести "Ампек Ф-A2" к самому кружку, образованному детьми.

- Я проведу вас туда ночью в их общий дом, взмолилась Бет Конгросян, поспешив вслед за ним. - Это будет очень поздно, около двух ночи. Они поют просто замечательно. Слова разобрать трудно, но… - Она схватила ребенка за руку. - Ричард и я, мы стараемся воспитывать нашего ребенка подальше от этого. У детей в таком юном возрасте еще очень мало тех черт, что становятся наиболее характерными у взрослых; от них вы не услышите ничего по-настоящему стоящего. А вот когда вы увидите взрослых…

Она осеклась и закончила совсем уже упавшим голосом:

- …Вот тогда-то вы и поймете, что я имею в виду.

- В самом деле, давайте подождем, - сказала Молли, обращаясь к Нату.

Тот в нерешительности повернулся к Джиму Планку. Джим кивнул.

- Ладно, - согласился Нат. - Но вы обязательно проведете нас на их бал. И сделаете так, чтобы нас туда пропустили.

- Хорошо, - закивала она. - Обязательно сделаю. Благодарю вас, мистер Флайджер.

Я чувствую себя так, как будто это я во всем виноват, отметил про себя Нат. Однако вслух сказал только:

- Ладно. И вы… - но тут чувство вины совсем его захлестнуло. Черт, не нужно вам нас туда водить. Мы останемся в Дженнере.

- Меня это очень устраивает, - призналась Бет КОнгросян. - Я ужасно одинока. Мне нужно общество, когда нет Ричарда. Вы даже представить себе не можете, что для нас означает, когда люди… из внешнего мира заглядывают к нам сюда, пусть даже ненадолго.

Дети, заметив взрослых, неожиданно перестал петь и теперь смущенно, широко открытыми глазами глядели на Ната, Молли и Джима. Их теперь вряд ли удастся уговорить снова вернуться к своим детским забавам, понял Конгросян.

- Вас это пугает? - спросила у него напрямик Бет Конгросян.

Он только пожал плечами.

- Нет. Нисколько.

- Правительство знает об этом, - сказала он. - Здесь побывало великое множество этнографов и одному Богу известно кого еще, их всех посылали для обследования ситуации в этой местности. Все они хором утверждают, что, по их мнению, в доисторические времена, в эпоху, предшествовавшую появлению кроманьонцев… - она замолчала, не зная как правильнее выразиться.

- Они скрещивались, - закончил за нее Нат. - На что указывают также и скелеты, обнаруженные в пещерах в Израиле.

- Да, - кивнула она. - Возможно, это можно сказать обо все так называемых подрасах. Расах, которые якобы вымерли в процессе борьбы за существование. Они просто были поглощены "Гомо сапиенсом".

- Есть и еще совершенно иное предположение, - сказала Нат. - Мне, например, более правдоподобным кажется, что так называемые подрасы были мутациями, которые существовали очень короткий срок, а затем вырождались вследствие недостаточной приспособляемости. Наверное, в те времена также бывали периоды повышенной радиации.

- Я с этим не согласно, - возразила Бет Конгросян. - И работы, проведенные с использованием аппаратуры фон Лессинджера, только подтверждают мои предположения. Согласно вашей гипотезе, они что-то вроде каприза природы. Но я уверена в том, что это настоящие, полноценные расы… Я считаю, что они эволюционировали, каждая раздельно, он некоего одного первоначального примата, от гипотетического проконсула. И в конце концов сошлись вместе, когда "Гомо сапиенсу" стало тесно, и он начал забредать в их охотничьих угодьях.

- Можно еще чашечку кофе? - попросила Молли. - Мне так холодно. Мне очень неуютно в здешней сырости.

- Не мешало бы, пожалуй, вернуться в дом, - согласилась Бет Конгросян. - Да, вам трудно привыкнуть к здешней погоде. Я это прекрасно понимаю. Я еще не забыла, каково нам самим было поначалу, когда мы сюда переехали.

- Плавт родился не здесь, - заметил Нат.

- Не здесь. Как раз из-за него мы и были вынуждены сюда переехать.

- А почему бы правительству не забрать его у вас? - спросил Нат. Оно открыло специальные школы для жертв радиации.

Он старался избегать точного термина, который в правительственных кругах звучал как "каприз радиации".

- Мы сочли, что здесь ему будет лучше, - сказала Бет Конгросян. Большинство их - чап-чапычей, как называют их в народе, да и они сами не возражали против такого названия, - живет здесь. Они собрались здесь за последние два десятилетия практически со всех уголков земного шара.

Они все вчетвером вернулись в сухое тепло старинного дома.

- Он, в самом деле, прелестный малыш, - заметила Молли. - Такой славный, такой смышленый несмотря на…

Она запнулась.

- Челюсть и неуклюжую походку, - сухо произнесла миссис Конгросян, которые еще полностью не сформировались. Это начинается в тринадцать лет.

В кухне она стала кипятить воду для кофе.

Странно, отметил про себя Нат Флайджер, что же это мы собираемся привезти из этой поездки? Совсем не то, что мы с Леей ожидали поначалу.

Интересно, задумался он, хорошо ли это будет раскупаться?

Чистый приятный голос Аманды Коннерс, неожиданно раздавшийся в интеркоме, привел в состояние полной растерянности д-ра Эгона Саперба. Он в это время как раз проверял расписание своих завтрашних встреч.

- Доктор, вас хочет видеть джентльмен, назвавшийся мистером Уайлдером Пэмброуком.

Уайлдер Пэмброук! Д-р Саперб тут же напряженно выпрямился, не поднимаясь со стула, и непроизвольно отложил в сторону свою записную книжку. Что нужно в такое позднее время этому высокому полицейскому чину?

Он сразу же инстинктивно насторожился и произнес в микрофон интеркома:

- Одну минутку, пожалуйста.

Неужели он заявился сюда, чтобы в конце концов прикрыть той кабинет?

Тогда я, должно быть, уже принял, сам о том не догадываясь того, особого пациента. Того пациента ради обслуживания которого я существую. Хотя вернее было бы сказать, что я его так и не обслужил. Ибо у меня, наверное, ничего с ним не получилось.

От таких мыслей пот выступил у него на лбу. Значит, сейчас заканчивается моя карьера, и мне суждено разделить судьбу всех остальных коллег и сбежали в коммунистические страны, только вряд ли им там лучше.

Некоторые эмигрировали на Луну и на Марс. А немногие - хотя таких "немногих" на самом деле оказалось удивительно много - стали проситься на работу в "АГ Хемие" - организацию больше других достойную осуждения за свою деятельность против психоаналитиков.