Джеймс Дуэйн - Капер

Редер и Барак переглянулись поверх ее головы. Было очевидно, что оба подумали: «Покупать подарки. Это так по-женски!»

С другой стороны, идея была хорошая, и Редер определенно хотел в ней поучаствовать.

– Если ты займешься покупками, – сказал он Айе.

Она с улыбкой кивнула, а глаза ее сказали: «Не понимаю, как можно покупки не любить. Это так по-мужски!»

– Ладно, ребята, надо идти, а в восемнадцать ноль-ноль увидимся, – сказал Питер. Айя и Алонсо кивнули, и коммандер с легким сердцем пошел искать своих техников.

– Салют, подруга! – поприветствовал Гивенс очень мало этим обрадованную младшего лейтенанта Маннинг. Из противоположного конца камбуза ему снисходительно улыбнулся Кушнер, чьи голубые глаза так и искрились, пока он наблюдал, как невысокий пилот пытается приятно провести время с его партнершей. Это было куда занимательней, чем сражаться в неравном бою с нестандартным автоповаром, на первичной кулинарной плате у которого, похоже, имелась особенно зловредная разновидность неосуматрийца. Кушнер сам любил риксдафель, но только не напичканный ялапеньями.

– Подруга? – переспросила Маннинг. Если представить себе слово в виде грязного подгузника, то это она как пить дать держала за самый уголок, причем одними ногтями. – Я так понимаю, ты свою дискету не изучил? – убийственным тоном вопросила она.

– Лады, чувиха, – исправился Гивенс, уверенно кладя руку десантнице на плечо и придвигаясь поближе. – Для занятий время ищо найдется, чуешь? А теперя давай выпьем, закусим и по полной оттянемся. Ну чо, катит?

– Отвали, мандюк! – рявкнула Маннинг. Услышав ее тон и увидев взгляд темных глаз, Адольф отдернул руку. – Если не по кайфу раз-другой дюлей огрести, держись за свои мудихалы. – Увидев его не на шутку озадаченную физиономию, Пегги осклабилась. – А перевод, Адольф, смотри на дискете. – Затем, с ядовито-сладкой улыбкой, она отвернулась и пошла прочь.

Гивенс смотрел, как Маннинг уходит, и вид у него был потрясенный и озадаченный.

– Я так болт к носу прикидываю, – пророкотал у него за спиной Сэр Кушнер, – что ты ей, лейтенант, типа по вкусу. В натуре, без бэ.

Адольф повернулся посмотреть на улыбающегося блондина.

– Правда?

Кушнер посмотрел, как Пегги наливает себе чашку кофе.

– Зуб даю, – сказал он. – Она ведь тебе лыбилась, усек? Но скажу тебе, корефан, лучше ты в тему врубись, а то у младшего лейтенанта на такого лохаря, как ты, времени нет.

– На лохаря? – хмурясь, переспросил Гивенс. Звучало это как-то не слишком заманчиво.

– Ну да, – кивнул Сэм, благожелательно улыбаясь. – А то еще раз завалишься сюда таким мудилищем безмазовым, и эта давала тебе живо коки оттяпает.

Некоторые выражения перевода не требовали. С несколько вымученной улыбкой Гивенс заверил десантника:

– Заметано, корефан.

Сара Джеймс отвернулась, и ее глаза встретились со взглядом в равной степени развеселившегося Редера. Только так она смогла в полный голос не расхохотаться.

– Этот чувак а-вэ целует, – тихо заметил Питер.

– На моей дискете этого не было, – сказала Сара. – Что это еще за а-вэ? Что-то из анатомии?

Редер рассмеялся.

– Может быть. Но на моей дискете это означало трогать антиводород, а значит терпеть катастрофу в ухаживании.

Сара критически повела бровью.

– Думаю, Пегги была очень великодушна. Гивенс вел себя скорей как педрила, чем как мандюк.

Редер развел руками и спросил:

– А в чем разница?

– Мандюк – просто придурок, а педрила – полный обормот.

Он покачал головой и опять развел руками.

– А тут в чем разница?

Сара рассмеялась.

– Разница есть. Небольшая, но существенная.

– Так он был лохом? – спросил коммандер. У него не было времени так внимательно изучить свою дискету, а потому с таким же успехом можно было воспользоваться услугами одного из лучших умов в помещении.

– Нет-нет. Лох – это такое действие. Когда кого-то в дураках оставляют. Глагол для него – лохануть. А лохарь – это тот, кого лохануть можно. – Тут Сара прищурилась. – А как там ваша дискета, коммандер?

– Там был длинный кусок с этим пиратским сборищем. – Питер покачал головой. – Все выглядело примерно как студенческая вечеринка для психотиков.

Сара пожала плечами.

– Большинство студенческих вечеринок такие.

– Нет-нет, – замотал головой Питер. – Там настоящие психотики были. Вам бы не захотелось в одном из таких мест официанткой работать. Черт побери, вам бы и хозяином в таком месте быть бы не захотелось. Пытка, а не развлечение…

Она с интересом на него посмотрела.

– Вы хотите сказать, они в самом деле…

– Нет, я не об этом, – быстро уточнил он. – Но такого жуткого ансамбля я еще никогда в жизни не слышал…

Сара фыркнула, закатила глаза и отошла в сторонку.

– Она не понимает, – сказал Алонсо Барак, передавая ему чашку кофе. – А вот мне попался тот же самый клип, и я согласен. Если нужны доказательства того, что эти люди полные дегенераты, одной музыки вполне достаточно.

– Не могу поверить, что они этот ансамбль оставили в живых, – согласилась Айя, подходя сзади.

– А кто сказал, что они его оставили в живых? – спросил Питер. – Возможно, они просто дожидались, пока музыканты перестанут играть, чтобы их же инструментами до смерти их забить.

– Сомневаюсь, что я смог бы дождаться, – пробормотал Алонсо.

– Я тоже, – поддержала его Айя.

– Следи за своей грамматикой, – заметил Барак.

– Ну и я, – послушно исправилась она.

– Мы должны показать этот клип всем, у кого его на дискетах нет, – сказал Редер.

– Это будет расценено как излишняя откровенность, – сухо прокомментировала Айя.

– Но там ведь все-таки не мужской туалет, – с ухмылкой заметил Редер.

– А вот я, к несчастью, именно это и получила, – сообщила им Сара, возвращаясь с чашкой чая в руке.

– Ф-фу! – фыркнула Вишневская и вся передернулась.

А Сара всего лишь скорчила недовольную гримаску.

– Нет, все было не так скверно. По крайней мере, запаха не ощущалось. Но я слышала ансамбль на где-то фоне и, откровенно говоря, ближе с его звучанием познакомиться бы не желала. – Она отхлебнула из чашки. – Никогда не думала, что мне выпадет счастье наблюдать за происходящим в мужском туалете скверного бара.

– Люблю женщин, которые знают, как видеть в жизни светлые стороны, – галантно сказал Алонсо.

– Давал, то есть, – уточнила Айя.

Барак удивленно на нее посмотрел.

– Ты о чем?

Вишневская рассмеялась.

– Учитывая наш новый словарь, тебе следовало ее назвать просто давалой.

– А, понятно.

– Так давала означает женщину? – спросил Редер.

– Не обязательно, – сказала Сара. – Персону, которая тебя привлекает. Любого пола, которого ты предпочитаешь. – Тут она явно задумалась. – На самом деле нам надо быть поосторожнее в использовании лишнего жаргона. Когда все время такой бред несешь, сам становишься дегенератом.