Яна Дубинянская - Проект «Миссури»

Зеленые глаза электронных часов светились симметричными цифрами — 02:20. Затем левый глаз подмигнул — 02:21.

За стеной до сих пор орала музыка, забивая смазанные, словно следы кроссовок в слякоть, голоса. Грохнул очередной залп хохота; после полуминутной паузы — 02:22 — еще один. Но ведь когда-нибудь они лягут спать, им же тоже с утра на пары… 02:23.

Она повернулась на бок, чтобы не видеть часов. Глаза уже давно свыклись с темнотой. Рубашка Андрея, раскинув рукава, смутно белела на полу; из-под нее выглядывал фрагмент брюк, стянутых, оказывается, прямо вместе с трусами: вон цветастая резинка за кожаным хвостиком ремня. И рядом — смятый квадратный пакетик с рваным краем.

Снова заворочалась. На животе, лицом в подушку, было удобно от силы пару мгновений — потом захотелось дышать. В который раз перевернулась на спину и, едва помещаясь на самом краю кровати, сухими бессонными глазами уставилась в лысую лампочку под потолком. Мимо наискось пробежали лучи от автомобильных фар.

Музыка вдруг утихла, и она успела вздохнуть с облегчением, прежде чем нестройные девичьи голоса потребовали: «Включи!», — и кто-то немедля исполнил их требование.

Вот тут-то и захотелось плакать.

Все должно было произойти совсем-совсем не так. Не здесь и, наверное, не сейчас. И не… она прикусила губу, обрубая Щупальце незваной, холодной и скользкой мысли

С ним. Только с ним.

И ей совершенно не было больно…

Андрей сказал, что так тоже бывает. И вовсе не сразу уснул: они долго разговаривали про любовь и про жизнь и даже о том, как после института — пять вечных лет! — можно будет пожениться… Просто он-то не первый раз ночует в общежитии. Он привык, что музыка за стеной и зеленые часы прямо в глаза…

02:30. Полтретьего.

Она опять повернулась на бок — теперь уже лицом к Андреевой спине. Теплой, тихонько посапывающей. На узкой пружинной кровати нос почти касался его кожи; от щекотки захотелось чихнуть.

И вдруг она взвилась в диком, неправдоподобном ужасе.

Отшатнулась, едва не потеряв равновесие. Расширенными глазами смотрела на эту смуглую, поросшую редкими кустами курчавых волос, абсолютно чужую спину.

И он — не Андрей!!! — зашевелился, перекатился на другой бок, сотрясая пружины, и приподнялся на локте. Короткая шея в буфах волосатых плеч, маленькие сонные глазки на орангутаньем лице. Утробный зевок, переходящий в ухмылку. И тянущиеся к ее груди толстые пальцы с обкусанными ногтя…

05:45.

Она вросла взглядом в зеленые цифры, не веря, что проснулась.

В рассветном полумраке комната Андрея была похожа на старую черно-белую фотографию. Темно-серый шкаф с покосившейся дверцей, чуть посветлее стол у окна. Вторая кровать — голая, без матраса. Большой плакат на стене: какой-то голливудский спаситель мира с шерстью на могучих плечах… н-да. И ни единого звука; общежитие таки сдалось и заснуло.

Ее все еще сотрясала нервная дрожь. Как в детстве после кошмарных снов, было страшно шевельнуться. Маленькая, испуганная, одинокая девочка… нет.

Теперь она не одна.

Одеяло сползло с нее, разделив их с Андреем. Холодно. Она потянула на себя одеяльный угол, придвинулась, прижалась к теплой спине, обняла за плечи. Андрей что-то пробормотал, не просыпаясь, заворочался и вслепую нашарил ее грудь.

Она медленно убрала его руку. Села на краю кровати; смаргивая, щурясь, рассматривала в упор его безмятежное лицо с полосками светлых пушистых ресниц и трещинкой на губах. Его лицо…

Это было как ледяная вода, как зовущее дыхание колодца. Ночной кошмар показался просто корявой шуткой по сравнению с…

Он был НЕ ТАКОЙ. Чужое лицо, чужое тело. Посторонний человек, с которым она никак не могла… она вообще никогда его не знала.

Андрей. Это — Андрей?..

— Андре-е-е-ей!!!

Ей казалось, что от крика сотрясаются стены… Как всегда — во сне.

05:50.

Симметричные зеленые глаза.

Международный Институт Интеллектуальных Стратегий Управления и Развития Общества

Впервые!

Объявляется набор студентов на универсальные специальности Будущего в сферах политики, международных отношений, экономики, информации, науки, культуры и пр.

Вступительные экзамены:

Математика Экономическая география

История Иностранный язык (по выбору)

Сочинение

Индивидуальное собеседование

Медалисты и льготные категории абитуриентов допускаются к экзаменам на общих основаниях. Прием на контрактной основе строго ограничен. Студенты обеспечиваются стипендией в размере прожиточного минимума, иногородние — общежитием.

МИИСУРО — институт, доступный каждому, кто обладает интеллектом!

Наши выпускники — люди, от которых зависит Будущее!

Именно они изменят мир!

— Гэндальф, — представился я,

Только не подумайте, что я толкиенутый. То есть творчество Профессора, конечно, уважаю и на игрушках пару раз был — но не фанатею, как некоторые. Просто меня все так зовут. И друзья, и в школе… звали. И вообще, согласитесь, «Гэндальф» звучит значительно круче, чем «Саша». И запоминается сразу. Могу себе представить, сколько здесь Саш.

Всего на курс набрали двести пятьдесят человек. Я слышал, первый набор три года назад был семьдесят, но с тех пор МИИСУРО раскрутили до невозможности. Когда приеду на каникулы домой, стану миллионером: столько народу спорили со мной на десятку, что не поступлю. Все-таки восемь с половиной на место. И мама пыталась повлиять, она у меня панически боится армии, хотя вообще прогрессивная.

Не то чтобы мне было стыдно идти на наш местечковый филфак к ней под крылышко, как она думала. Просто, знаете ли, тянет прочувствовать, как это: от тебя лично зависит будущее, то есть Будущее с большой буквы. Да и в мире я, честное слово, кое-что с удовольствием бы изменил.

Конечно, я в курсе, что реклама — двигатель торговли и т.д., и т.п., но способ узнать правду по-любому один — проверить самому. Ну и не без того, чтобы всем наглядно доказать, что Гэндальфу не слабо.

Математику я списал гениально. Не со шпоры или бомбы, а из толстенной книжки для двенадцатого класса. Когда грымзы из комиссии ходили по рядам, прижимал ее коленом к столу: там по периметру бортик сантиметров десять — как раз. Конечно, бортика могло и не оказаться — если б, скажем, посадили не в той аудитории, где была консультация, — но кто не рискует, и далее по тексту.

С географией проблем не было — я ее всегда любил, из-за карт. А вот с историей вышел облом: я-то привык на экзаменах выезжать на нестандартных трактовках событий и личностей, а тут сдавали по тестам, сплошные даты.