Андрей Дворник - Голому – рубаха

– Люди гибнут, – сдавленно сказал Порнов. – Хоть враги, а все равно жалко.

– Ты лучше нас с тобой пожалей, – сказала Мич. – Нас-то волной не заденет?

– Не знаю, – пробормотал Порнов. – Я не думал, что они в поле сунутся; посчитать надо…

– Так посчитай; разнюнился тут!

Соревнуясь со стрекотом метеоритов по броне, Порнов застучал по клавишам.

– За одним прикинь, что будет, если вся эскадра начнет по нам из фазеров стрелять. И фотонные торпеды посчитай!

– Да брось ты, – не прекращая работы, возразил Порнов. – У них там по курсу дюжина перехватчиков толчется; уйма народу…

– Пфе, – фыркнула Мич. – Даже в голову не бери; смело считай их за булыжники!

– Волна нас догонит через десять минут; это на самом выходе из астероидов, – Порнов закончил расчет и вновь взялся за штурвал. – Там придется развернуться… Короче, не бойся; как-нибудь прорвемся.

– А про эскадру что? – не унималась Мич.

– Про эскадру ничего, – сказал Порнов. – Где она сейчас, я точно не знаю; обзор я убрал, антенны втянул. Да они и без надобности; через кирпичную кладку мы еще глядеть не научились. Надеюсь, и они нас не видят.

Словно в ответ на его слова, в кабине стало белым – бело; светофильтр порновского шлема среагировал мгновенно, затеняя все окружающее.

– Все-таки… – начал Порнов, наблюдая беспросветную серую мглу.

– Фазер, – закончила Мич. – Судя по силе потока, главный калибр. Радуйся, что не попали; кажется, они и впрямь нас не видят.

– Я радуюсь, радуюсь… – живо отреагировал Порнов. – Вот только рулить как? – поинтересовался он. – Я же не вижу ни фига!

– Интересно, а как вы обычно летаете?

– Обычно мы на исправных катерах летаем; там кабина автоматически затеняется… Долго он еще так сверкать будет?

– Пока батарейки не сядут.

– Попробую включить затемнение вручную. То есть на ощупь.

Главное, – не промахнуться…

Мич почувствовала, как ее рвануло вверх; одновременно в динамике раздалась раздраженная ругань Порнова.

– Что случилось? – спросила Мич.

– Колпак открылся… сдуру, – проворчал Порнов. – Ты там хорошо держишься?

– Надо было раньше спрашивать…

Только тут Мич испугалась по-настоящему.

– А если бы я улетела? – воскликнула она. – Что бы я стала делать?

– Нашла бы себе подходящий астероид; стала бы на нем жить – поживать, – сказал Порнов. – Розу бы стала выращивать; в одной нашей сказке принц жил на астероиде и выращивал розу…

– Слушай, хватит на сегодня сказок; а если серьезно?!

– Почем я знаю, если серьезно… Огурцы, наверное, выращивал; или помидоры, – глубокомысленно заметил Порнов. – У меня мать, например, папайю выращивает и эту… как ее… уругулу!

Все, не мешай; мне крышу на место вернуть надо; хватит вшей вымораживать.

– Это ты про Вставалкина? Тогда уж блох… Если не мышей.

– Ч-ч-черт! Про штурмана-то я и забыл; вот интересно, его в космос не унесло?

– Вряд ли; ты его основательно… прибил.

Несколько минут Мич слышала лишь частое нервное дыхание Порнова; внезапно он опять возопил и выругался.

– Что-то опять не так? – участливо спросила Мич. – Уж вроде больше «не так» и быть не может?

– Чуть себя не катапультировал, – пожаловался Порнов. – Гонял бы сейчас среди астероидов на кресле-каталке…

– Ты там полегче, – забеспокоилась Мич. – Куда я без тебя? Я этой бандурой управлять не умею!

– Я больно умею, – сказал Порнов. – Электроника хренова; напридумывали тут. Вот раньше пилотам лафа была – рычажки, штурвальчики; всегда Робуру Завоевателю завидовал…

– Что, много завоевал?

– Да нет; завоевал-то совсем немного; так, все воздушное пространство Земли.

– Ого!

– Представляешь? Несешься ты, куда глаза глядят, и ни одна зараза тебя догнать не может…

– Очень актуально! Как я понимаю, и это тоже сказки?!

– Это научная фантастика! – гордо заметил Порнов. – Все, крышку я закрыл; а как затемнение включить – так и не понял; ничего, похоже, у ребят на эскадре как раз весь запал вышел.

В кабине и в самом деле посветлело; вскоре Порнов мог различить не то что индикацию на пульте, но и иней, блестящей коркой покрывший шкуру вервольфа.

– Ни хрена ему не сделалось, – констатировал Порнов. – С такой шерстью он теперь на снегу спать может… А чего это у него морда обледенела? Он что, все-таки дышит?

– Может, и дышит, – ответила Мич. – Я в зомби плохо разбираюсь; я все больше по высшим чувствам специализировалась; помнить – забыть, полюбить – разлюбить…

– … убить – оживить, – подхватил Порнов. – Я знаю. И про полюбить знаю; в смысле высоких чувств… Анекдот такой есть.

Тут он услышал, как Мич принялась отщелкивать присоски и возопил:

– Молчу уже, молчу! Пристегнись немедленно! Сейчас переворот будем делать!

– Смотри у меня, – запальчиво произнесла Мич. – Так; а сам-то куда потопал?

– Вот хочу штурмана закрепить, – ответил Порнов, направляясь к креслу с оборотнем.

– Боишься ты его, все-таки, – сказала Мич с удовлетворением.

– Бои-и-ишься!

– Боюсь, – согласился Порнов. – Боюсь, что он при перевороте со своей жердочки свалится; хорошо, если хладным трупом; а если оживет?

Устал я уже вас разнимать и по разным углам растаскивать…

И Порнов накрепко приторочил человековолка ремнями к креслу.

– Точно; раньше бы я тебя за такие слова убила, – задумчиво произнесла Мич. – А теперь вот лежу – и ничего!..

– К хорошему быстро привыкаешь, – сказал Порнов. – Сейчас станет еще веселее; полминуты полного кайфа; выключаю маршевый!

Сразу стало легко и приятно; незаметная и изматывающая, как хроническая болезнь, перегрузка растворилась, исчезла.

– Здорово! – восхитилась Мич. – Дальше так и полетим?

– Увы, – вздохнул Порнов. – Я и рад бы тебя побаловать; но каждая секунда на счету.

Работая маневровыми двигателями, катер совершил разворот.

– Теперь, как порядочные люди, поедем, – сказал Порнов, – лицом вперед. Держись, включаю двигатель.

Тело опять налилось вместо крови ртутью; Мич заныла от разочарования.

– Слушай, я женщина хрупкая, кость у меня тонкая; долго мне тут еще расплющенной камбалой лежать?

Она не удержалась и добавила: – Сам там в кресле отдыхает!

– Махнем, не глядя, – с готовностью предложил Порнов. На экранах перед ним небо очистилось от камней; катер выходил из метеоритов.

– Отцепляйся от пола и попробуй встать, – обернулся он к Мич. – Хотя бы на четвереньки.

– Ни за что, – запротестовала Мич. – Ни на четвереньки, никак.

Я девушка не только хрупкая, но и гордая. Ты потом где-нибудь напьешься и будешь всем хвастаться: «Вот, была у меня одна знакомая принцесса. Поставил я ее…»

– Гм! – прервал тираду Порнов. – Чего только человек не наговорит, лишь бы пальцем лишний раз не шевельнуть…