Владислав Виногоров - Повстанец

— Нет, но…

— Что «но»? — взрываюсь я. — Ты себе представляешь, как себя ведут люди, которые целый год трахаются?

— Нет, — тушуется Арнус, но тут же переходит в наступление: — А ты знаешь?

— Представь себе — да! — огрызаюсь я. — Не так себя люди ведут.

— А как? — У Арнуса проснулось чувство любопытства, а я понял, что наляпал лишнего. В самом деле, откуда четырнадцатилетний сопляк может знать такие вещи?

— Подрастешь — узнаешь, — ядовито бросаю я в ответ и решительно поднимаюсь, давая понять, что разговор закончен.

— А ты куда? — спрашивает Арнус.

— Срать на провода и делать замыкание! — рявкаю я и решительно иду прочь.

Сиреневый вечер медленно переходит в ночь. Собственно, еще вполне сносно видно, но уже только силуэты. Я понимаю, что выпил лишнего, что мешать дерьмовое вино с теплым пивом явно не стоило и что нужно выбросить из головы всяческие глупые мысли и идти домой спать. Люблю я все понимать. Только вот от этого понимания почему-то никакого проку — все понимаю, отлично знаю, как надо поступить, но делаю все не так, как надо. Взять, к примеру, переворот. Понимал, что надо было начинать с ареста Президента? Понимал. Почему же тогда пошел на поводу у кретинов, которым не терпелось начать пораньше? А хрен его знает. Смотрим дальше. Понимаю, что сейчас надо валить домой и ложиться спать? Прекрасно понимаю! Более того — всей своей сущностью ощущаю, что надо! О! Каламбурчик получился.

Сущностью ощущаю, Это надо же такое сморозить… Так о чем это я? Ага: понимать-то я понимаю, но вместо того, чтобы идти домой, иду нетвердой походкой к Уклус… На фига? Понятия не имею. Ну что я ей скажу? Здравствуй, детка, я из-за тебя подрался. И буду выглядеть как законченный идиот. Или спросить, а с кем это она уже целый год трахается и на меня все это дело валит? Опять идиотизм. Так чего я туда плетусь? Может, матом обложить? А что? Хорошая мысль. Чтобы, дура рыжая, понимала, что можно ляпать, а что нет… Или… так я уже пришел.

Дом, в котором живет Уклус, находится в десяти минутах хода от моего. Живет она на втором этаже, и окно ее комнаты выходит во двор. Откуда я это все знаю, лучше не думать. Особенно после того, как я расколол Арнуса. Окно, кстати, светится. Прекрасно, ну и что теперь? Можно подняться на второй этаж, позвонить в дверь и попросить, чтобы Уклус вышла ко мне на лестничную клетку. А дальше? Есть второй вариант — посвистеть под окнами. Но тут надо быть честным с самим собой — свистеть я никогда не умел. Так что свист получится… гм… и не свист это будет вовсе, а шипение какое-то. Она же не гадюка, чтобы на шипение отзываться!

Я размышляю, сидя на скамейке и глядя на окна Уклус, при этом чувствую себя последним дураком. Ну чего я здесь высиживаю? А может, я опять упускаю очередной шанс? Или опять хватаюсь не за тот шанс? Или…

— Санис! — приглушенный девичий голос. — Санис, ты чего там сидишь? Поднимайся.

Озираюсь вокруг, чувствуя себя теперь уже полным законченным идиотом: во дворе ни души. Неужели в вино что-то добавили и у меня галлюцинации?

— Санис, не торчи там! — Голос идет сверху и становится более требовательным. Поднимаю голову. Уклус, наполовину высунувшись из окна, яростно машет мне рукой. Халатик на ней весьма соблазнительно распахнут. — Да сколько тебе можно орать. Сейчас весь двор перебудим. Поднимайся, я дверь открою.

Уклус исчезает в глубине комнаты, а я стою под ее окном и хлопаю глазами. Ну и что теперь делать? Можно сбежать, а можно… ноги уже сами несут меня в подъезд.

Пулей взлетаю на второй этаж, дверь открыта, и темную площадку освещает яркий прямоугольник света. А в этом прямоугольнике… Я буквально задохнулся. Как она хороша! Где-то в глубине сознания внутренний голос делает слабые потуги намекнуть, что очень может быть не так хороша Уклус, как во мне играет смесь вина и пива, но я ничего не хочу слышать. Еще секунда — и она в моих объятиях…

— Пусти, дурак!

Раскат грома в ясный день. Взрыв оружейного склада посреди большого города. Удар палкой по голове… Но протрезвел я моментально.

— Иди в дом. Нечего меня на лестнице лапать!

Уклус поворачивается и, не дожидаясь меня, идет в глубь квартиры, покачивая бедрами. Как загипнотизированный иду за ней.

— Дверь закрой. — А тон какой повелительный. Надо же!

Нашариваю у себя за спиной ручку двери и с силой толкаю. Щелкает «собачка» замка. Я еще некоторое время стою, затем спиной опираюсь на закрытую дверь. Ноги как ватные, кажется, что не смогу сделать больше ни шагу. Да что же со мной творится? Я же здоровый мужик! У меня же… Почему так стучит сердце? Не хватало еще «первой любви». Не слишком ли?.. Я не успеваю додумать, как руки Уклус обвивают мою шею.

— С днем рождения, Санис!

Я ничего не успеваю ответить — ее губы закрывают мне рот поцелуем. По-детски неумелым и трогательным. Пожалуй, насчет года спанья с кем-то — это из разряда фантастики. Я бы даже сказал, что ненаучной фантастики. Зато нужного эффекта она достигла. Да, давненько я не целовался с молоденькими девочками.

Осторожно отстраняю от себя Уклус и смотрю ей в глаза. Есть! Глаза с поволокой, губы слегка приоткрыты, дыхание порывистое… Симптомы чего? Правильно — девка втрескалась по уши. В меня. Какой ужас! Говорили мне в свое время, что «за педофилию» — это не тост, а статья Уголовного кодекса. И что теперь делать?

— Я тебя весь вечер ждала, — говорит, как положено, с придыханием. — А ты все не идешь и не идешь. А мне так… Я ведь…

Понятно. Пора это дело прерывать, иначе меня ждет длительное и путаное объяснение в любви. Ну какого черта? Если бы это первый раз, а то ведь с самого детства… С первого детства… Да уж. Прерывать будем путем обучения технике поцелуя. И — прямо сейчас.

Вместо того чтобы выслушивать объяснения, молча притягиваю Уклус к себе и впиваюсь губами в ее губы. Когда она перестает сопротивляться, осторожно ввожу свой язык ей в рот. Она уже явно не против, но все ее тело напряжено, как будто ждет какой-то гадости. Постепенно она успокаивается и начинает неумело отвечать мне. Ничего, девочка, у тебя еще вагон времени, еще научишься…

С сожалением отрываюсь от прильнувшей ко мне девушки и смотрю ей в глаза. Сейчас начнется неприятная часть. Я ведь здесь для этого… Наверное…

— Уклус, а родители…

— Уехали. — Она улыбается беззаботно-счастливой улыбкой. — Будут послезавтра. У нас с тобой вся ночь впереди…

— Нет у нас с тобой впереди ночи! — Я беру ее под локотки и слегка встряхиваю, чтобы привести в чувство. — Что ты придумала?

— Я хочу тебя…

— Стоп! — Мне очень не хочется этого говорить, но проклятое обостренное чувство справедливости берет свое. — Насчет хочу… Ты, оказывается, со мной уже год спишь. Это как понимать?