Владислав Виногоров - Повстанец

— Дверь там, — с издевательской улыбкой указал я рукой на выход.

И они ушли. А я сел и задумался. Если так будет и дальше, то я не смогу сколотить сколько-нибудь приличную организацию. Я, конечно, понимаю, что дети рискуют, но с другой стороны — а я не рискую? А остальные? Кроме того, дети рискуют намного меньше, чем взрослые. Уголовной ответственности за то, что мы делаем, для детей моложе шестнадцати не существует, так что и нечего устраивать из этого трагедию! А административная ответственность… Если у нас все получится, то ее не будет. Если же нет — то мне это будет уже абсолютно все равно. Да и простят, я думаю, несчастных деток, которых одурачили злые враги доблестного Президента, каковые враги только и способны на то, чтобы сделать какую-нибудь гадость. А ведь делать гадости всей стране — это же прерогатива Президента и его лизоблюдов! Ай-ай-ай! Как нехорошо, господа путчисты! Крайне нехорошо! Ну да ничего. Им хочется нормальной жизни, нам хочется нормальной жизни. В чем противоречие? В том, что господин Президент и его свита хотят нормальной жизни исключительно для себя, а мы хотим того же, но для нас и остальных жителей этой страны? Хотя если быть до конца честным, то прежде всего для себя, любимых. И я не вижу в этом ничего постыдного: абсолютных альтруистов в природе не встречается, зато абсолютные эгоисты — сплошь и рядом. Так что некоторая толика здорового эгоизма нам не помешает. Для дела. И для того, чтобы это дело можно было сделать качественно.

Впрочем, я отвлекся. Что-то надо действительно делать с моими малолетними болтунами. Но что? Можно их всех собрать и прочитать строгую лекцию о вреде трепа, можно кого-нибудь из них капитально подставить под раздачу от полиции, чтобы показать остальным, как опасен треп. Но если первое не даст никакого эффекта (точнее — эффект будет мизерный), то второе делать нет ни малейшего желания. Я слишком хорошо себе представляю ребенка, который первый раз попадает под пресс полиции. Ему это может поломать психику на всю жизнь. С другой стороны, если ничего не делать, то психика будет сломана у всех. Вот же незадача!

— Ты чего тут сидишь? Делать нечего?

Я аж подпрыгнул от неожиданности. Дверь я точно закрывал. То, что открыть ее можно, я знаю. Но если бы ее как-то не так начали открывать — я бы точно услышал. Или не услышал бы? Поднимаю глаза на говорящего — Арнус. Собственной персоной. Вот это номер!

— Ты тут что делаешь? — в свою очередь задаю вопрос я. — А ну марш домой!

— Ага! Щаз! — нагло заявляет Арнус, плюхаясь на стул и закуривая. Вылитый Ленус!

— Не понял! — Я начинаю притворно медленно подниматься. — Ты как с начальством разговариваешь? В чем дело?

— Да как тебе сказать? — Арнус выпускает в потолок тугую струю дыма. — Предки твои на ушах стоят. Уклус весь телефон оборвала… Вот я и пошел тебя искать. Так домой пойдешь? Или сказать, что ты здесь заночевать собрался?

— Вали уже! — беззлобно говорю я. — Скоро пойду.

— Вместе со мной, — парирует Арнус.

— Чего это ради? — удивляюсь я.

— А ты у нас теперь начальство. — Арнус хмыкает. — А о начальстве положено заботиться и всячески оберегать.

Это он у меня, подлец такой, «разумных» сентенций нахватался. Оберегатель нашелся!

— Дуй домой, оберег ходячий. — Ругаться мне сейчас с Арнусом совсем не хочется. И так настроение ни к черту.

— Без тебя не могу. Я твоим родакам пообещал, — деловито отвечает мой приятель, и я понимаю, что придется-таки идти.

— Ладно. Подожди, хоть отлить зайду. — Арнус кивает, а я удаляюсь в туалет. Паршиво, что я ничего не решил. А дома подумать как следует не получится. Не могу я в последнее время сосредоточиться, если знаю, что рядом еще кто-то есть. Не могу — и все. Наверное, нервы шалят.

Мы идем по ночному Городку. Фонари где горят, а где и не очень. Нас это волнует слабо — идти недалеко. Да и где тут, в Городке, может быть далеко? Я его часа за два насквозь пройду — уже все крысиные норы в округе выучил. А часов за шесть и полностью обойти можно. То ли дело Столица! Но в Столицу пока соваться не следует. Нету у меня еще нормальной организации. Да и в Столице, по слухам, все еще очень даже на этапе становления. Интересно: а в столичном штабе кто-то из наших уже появляется? Или тихонько ждут? И так и так может быть. Но проверять пока еще рано. Странно, что нас «органы» не трогают. Мы, конечно, пришли регистрироваться как молодежная патриотическая организация (моя идея!), но ведь и ежу понятно, чем мы занимаемся. Кстати, похоже, на всю страну я единственный, кто хоть как-то зарегистрировался. Не знаю, почему в Столице этого не сделали. Вероятно, нет возможности, иначе Ленус бы уже извернулся… Если он в Столице, конечно. А ведь он может быть где угодно. Вот и как прикажете в такой ситуации работать?

Когда я дал согласие на участие в организации, Арнус едва без чувств не свалился. А как отошел немного — сразу же побежал остальных порадовать. Я не возражал. Да и смысл возражать? Потом, понятное дело, было общее собрание. Собралось нас пятеро (включая меня). Посмотрел я на это дело и даже пожалел, что ввязался. Я-то губу раскатал, что человек сто придет, а тут — пятеро. Пилус, понятное дело, сразу начал распаляться на тему того, что мы теперь не как-нибудь и крайне некисло будет по этой причине навалять по шее тому-то и тому-то. У него другие темы иногда бывают, но редко. Выслушал я его и сразу же осведомился, какое это имеет отношение к движению «Страна без Президента». Внятно он ответить не смог. Невнятно, впрочем, тоже. Тогда я осторожно поинтересовался иерархией данного объединения. Выяснилось, что ни о чем таком они и не думали. То есть лидерство делили Арнус и Пилус. Арнус — как самый умный, а Пилус — как самый крепкий. Мне такие расклады не нравятся, и я сразу же нагло заявил, что руководить этим безобразием буду лично. Арнус особо не возражал, а Пилус попытался, но напоролся на мой кулак и разом прекратил. Ударил я его, конечно, в шутку, но чувствительно. Для того чтобы сразу же не отпугнуть этих малолетних бунтарей, я назначил Арнуса своим заместителем по работе с массами, а Пилуса — по работе с неодушевленными предметами. К людям его допускать не рекомендуется. Прямо как Ромуса. Да, правы были господа психологи, когда заявили, что типов людей не так уж и много.

Через две недели нас было уже тридцать девять человек. И тут у меня возникла идея о регистрации. Идею поддержали все. А что этим детям еще оставалось делать? Это я калач тертый, а они? Только от мамкиной сиськи и сразу в революцию. Да еще и такую подлую, как мы им с подачи старого козла Альтуса организовали!

Зарегистрировали нас подозрительно быстро — всего за несколько недель. Хотя я строго-настрого запретил любые контакты с городской организацией «Страна без Президента» до того, как нас зарегистрируют, но опасения у меня все-таки были.