Джоан Виндж - Пешка

— Мерзкий извращенец, — пробормотал я.

Аргентайн нахмурилась:

— Он покрывает тебя. Берет на себя всю вину. Как ты этого не видишь? Он защищает тебя от уголовного наказания. Знаешь ли ты, в какой заднице ты бы засел, если бы не он?

— Он надувает Харона и набивает себе цену, — устало сказал я, дотрагиваясь до распухшей щеки и вздрагивая от боли. — Пошел он… Пусть делает что хочет. Я свое получил.

— Он мог бы этого и не делать. У него будут большие неприятности. Ты даже допустить не можешь, что он способен на достойный поступок?

— Нет, пока он его не совершит. — Я покачал головой, и комната завертелась у меня перед глазами. Аргентайн отвела взгляд.

— Известно, — говорил Мандрагора, — что Транспорт Центавра выиграл бы в финансовом плане больше, чем все остальные корпорации, поддерживающие дерегуляцию. Вы член этого борта, и все же вы не только дискредитировали Соджонера Страйгера, но и сами проголосовали против дерегуляции. Что заставило вас голосовать в ущерб интересам корпорации?

— Шантаж, — прошептал я так тихо, что даже Аргентайн не услышала.

Дэрик слегка распрямил плечи и стоял, теребя манжету.

— Есть вещи, — с достоинством, какого я не ожидал в нем увидеть, сказал он, — поважнее денег.

— Например его собственная шкура, — ухмыльнулся Мика и поднял бокал. — За тебя, выродок, — сказал он и выпил одним глотком все содержимое. Потом он сел, потянулся и рывком вытащил себя из подушек, загородив своим телом экран. И я не увидел, что сделал Дэрик потом. Мика отлично контролировал каждое свое движение, хотя и пил, не останавливаясь, целый вечер.

Мне еще не доводилось встречать людей, которые, напившись, так хорошо соображали бы и быстро трезвели, как Мика.

— Похоже, он оплатил счет. Думаю, это значит, что Рынку придется сделать то же самое. — Мика передернул плечами, глядя на меня сверху вниз. — Похоже, сегодня в выигрыше все. Но, возможно, Правителю все равно придется послать кого-нибудь слегка пнуть его под зад, — так просто, чтоб он понял, как он счастлив. — Мика улыбнулся, прикидывая, уж не внести ли ему такое предложение. Аргентайн помрачнела, но промолчала. Мика протянул мне руку, и мы скрестили большие пальцы.

— Пока, малыш! Это было настоящее.

Я улыбнулся уголком рта и кивнул. И вдруг меня захватила одна-единственная мысль: попросить у него то, что я клялся не просить больше никогда. Но взгляд Мики и то, что лежало за ним, заморозили слова прямо у меня в горле. Я опустил глаза, напомнив себе, что на пластине еще осталось целых три красных кружка. Я снова поднял голову.

— Спасибо.

Мика показал мне шрам на ладони:

— В любое время, брат.

Вскинув руку в прощальном жесте, я глядел Мике вслед, пока он не вышел из клуба. Повернувшись к Аргентайн, я обнаружил, что она исчезла. Рядом со мной какая-то незнакомка с полосатой кожей и длинным полосатым языком лакала из кувшина сироп. Я съел пару булочек с мясом и залепил анестетиками те места, где сквозь перевязку начинала просачиваться сукровица. Полосатая незнакомка пригласила меня на танец, но я отказался — мне было не до танцев. Улегшись обратно на мягкое ложе, я стал рассматривать проплывающую над пустой сценой бесконечную череду кадров: повторы, интервью, ретроспективные заставки. От неподвижности мое тело онемело.

Пока я слушал Дэрикову исповедь, в клуб вошел Дэрик во плоти. Я чувствовал, как он идет по клубу, как пробирается сквозь толпу к Аргентайн, которая в этот момент остановилась, чтобы снова посмотреть на его изображение.

В мозгу Дэрика, как и всегда, творилось что-то невообразимое. Пройдя через комнату, он остановился позади Аргентайн, наблюдая, как она стоит не шевелясь и пристально смотрит в его голографическое лицо.

Дэрику захотелось обнять Аргентайн, доказать и себе, и ей, что он живой, доказать им обоим, что она все еще его любит… Но он сдержался и лишь слегка дотронулся до нее — просто чтобы она обернулась. Протянув ей переходник, он пробормотал несколько ни к чему не обязывающих фраз.

Аргентайн взяла переходник и вставила его в гнездо. Потом она спросила Дэрика, как у него дела, сказала, что она очень рада, что все закончилось благополучно. Но, произнося эти слова, она чувствовала их гулкую пустоту. Аргентайн рассказала Дэрику о том, как прошел сеанс в Сети, а затем, как будто не сдержавшись, — о том, что испытала за этот час она… Руки ее вытянулись вперед, как у лунатика, и стали ощупывать воздух. Вот они коснулись его груди… скользнули вниз и обвились вокруг его талии. И уже не было для нее пути назад, когда его ладони легли ей на плечи, а мысли Дэрика проникли в те потайные глубины внутри нее, где все эти долгие, бесконечные дни пряталась боль.

Я бросил наблюдать за ними, бросил чувствовать. Я не понимал, кто вызывает во мне большее отвращение и почему я не удивился увиденному.

Оглядывая сцену и голографические картинки на ней, я поджидал Дэрика, зная, что он обязательно подойдет.

Наконец он пришел, и самодовольная ухмылка сползла с его лица, как только я поднял голову. Увидев мое лицо, Дэрик вздрогнул.

— Смойтесь, — приказал он сидящим вокруг меня людям. Они послушно ушли. Дэрик сел и, превратившись в саму серьезность, спросил:

— Теперь ты удовлетворен?

— Ты выполнил свою часть, — выдавил я из себя.

— А что насчет Черного рынка? Они видели? Они тоже удовлетворены? Получил я свою жизнь назад?

Я пожал плечами, и у меня заболели все мускулы — и спины, и груди.

— Ну? — нетерпеливо спросил он.

— Да. На этот раз.

Дэрик кивнул, но продолжал смотреть на меня, напряженно прищурившись:

— И ты будешь держать рот закрытым? — Я нахмурился, трогая разорванную губу. — Я защищаю тебя! Я беру на себя вину за все, что произошло, а ты — чистенький! Но, Бог свидетель, должно же это стоить хотя бы нескольких приличных ушибов и синяков! Ну хорошо, я разозлился, хотел увидеть твои страдания — ведь и ты меня заставлял страдать. Признаюсь. Но я не хотел, чтобы это заходило так далеко. Думал, что могу его контролировать. Я не думал, что он будет… Он всегда останавливался до того… — Дэрик наконец признался — мне и самому себе, — что он был так же бессилен остановить Страйгера, как и я. Он опустил голову, вспоминая, как он испугался, поняв, что Страйгер вырвался из-под контроля.

Я пожалел, что на этот раз Дэрик не лгал. Я отвел взгляд, а он старался заглянуть мне в глаза и понять, что у меня на уме. Он никогда не узнает, что он сотворил со мной на самом деле. А если сказать ему правду, то мне будет еще тяжелее переживать все это.

— Хорошо, — прошептал я, — если хочешь и дальше жить своей ложью — живи. Возможно, я даже и не виню тебя. — Я понял, что, если бы передо мной встал такой выбор, я поступил бы точно так же. Посмотрев на Дэрика одним глазом с обычным, круглым зрачком, я продолжал: — Знаешь, на минуту я поверил, что ты почувствовал что-то настоящее, подавая все это дерьмо в Сеть. Что, может быть, ты наконец понял, почему так важно именно сейчас осадить Страйгера. Что это для тебя — лично для тебя — важно. — Коснувшись головы, я скорчил гримасу. — Но, должно быть, у меня просто сотрясение мозга.