Дмитрий Веприк - Карты рая

— Что ты называешь второй природой? — спросила она. Может, ее и не очень-то занимала тема разговора. Она только что вернулась из очередного рейда по станции, принесла в зубах последний недостающий разъем, а теперь отходила от пережитых страхов. На обратном пути ее пыталась преследовать одна из тварей, которых она до дрожжи боялась. Судя по описаниям крысы, они были похожи на пауков.

— Второй природой я называю то искусственное окружение, которое создали вокруг себя люди, — пояснил Вольф и подумал, насколько непонятно может это звучать. — Оружие, инструменты, одежда, транспорт, жилища, — добавил он. — Потом они принялись компенсировать несовершенство своего мозга. Для начала изобрели способ сохранять информацию в виде знаков. Это называлось «письменность». Наверное, где-то в те же времена, пара-тройка столетий не в счет, изобрели первое вычислительное устройство. Оно называлось «абак». Ну потом потребовалось тысячелетия три, чтобы создать первый компьютер.

Бросив взгляд на крысу, он понял, что та слушает его внимательней, чем казалось.

— Такой, как этот? — спросила она.

— Ну не совсем. Такие появились не сразу. Хотя этот тоже далеко не вершина.

— Я поняла, что ты очень хорошо разбираешься в них. Вольф отметил мимоходом, что за считанные дни ее запас слов вырос на порядок. Не надо удивляться, рассеянно повторил он себе, логика пасует в мире, в котором возможно все.

— Да, довольно-таки неплохо. Я вообще один из редких людей, способных вручную чинить электронную технику. Я знаю только еще одного такого. В обычной жизни это бесполезное умение. Все равно что быть мастером по изготовлению каменных топоров. Это совершенно не нужно в мире, где машины давно ремонтируются самими машинами.

— Ты долго учился? — спросила крыса.

— Довольно-таки долго. — Вольф поскреб пальцами обросшую щеку. — И мне потом казалось, что я совершенно зря потратил время.

— А в самом деле, для чего ты учился тому, чем всегда занимаются машины? — спросила крыса.

— Интересный вопрос.

— Ты хотел сказать — странный вопрос?

— Напротив, я хотел сказать то, что сказал.

Вольф запаял разъем и отключил паяльник.

— Послушай, — спросил он, — а почему ты заговорила со мной?

— Я долго за тобой наблюдала, — призналась крыса. — И поняла, что ты не такой, как другие.

— Приятно слышать, — заявил Вольф. — А я вот тебя не замечал.

— Я постаралась, — сказала крыса. — Помню, я как-то раз застала тебя спящим. Ты разговаривал во сне.

— Вот как? И что же я говорил?

— Я не очень поняла. Речь шла о каком-то маленьком острове, какой-то Тихой Долине, Заоблачном замке. — Она исподтишка наблюдала, как лицо человека вытягивается в непритворном удивлении. — А еще ты называл имя. Кажется…

— Стоп! — быстро перебил ее Вольф. — Вот его-то повторять и не надо.

Некоторое время он молча занимался подборкой разъемов.

— Может быть, ты все-таки что-нибудь расскажешь? — предложила крыса. — Как-никак, но я знаю о тебе куда меньше, чем ты обо мне. Несправедливо.

Крыса-мутант была полна загадок, каждая из которых начиналась словом «откуда». Откуда, к примеру, она могла приобрести такой приличный словарный запас? Когда она увлекалась разговором, то создавалось впечатление, что она знала больше, чем старалась показать.

— Я сделаю по-другому, — сказал Вольф. — Я расскажу сказку.

— Сказку? — переспросила крыса.

— Верно, — подтвердил он. — Сказкой обычно называется интересная история, которой не было на самом деле.

— И о чем же эта сказка? — поинтересовалась крыса.

— Про маленький остров, про Тихую Долину, про Заоблачный замок, — ответил Вольф, чрезвычайно внимательно рассматривая шину данных. — Про двух маленьких детей и про кое-кого еще.

— Рассказывай, — согласилась крыса. — А этой истории вправду не было на самом деле?

Человек помедлил с ответом.

— В каком-то смысле ее действительно не было, — сказал он.

Остров действительно был небольшим: несколько утесов, деревья и полоса пляжа, едва достаточная, чтобы посадить маленький самолет. В конце пробега он сломал шасси, но это уже не имело значения. Ночью штормило, за стенами дома ветер сбивал пену с верхушек волн и рвал в клочья облака. Джеки проснулась чуть-чуть раньше. Открыв глаза, Рамос увидел, как она запахивает халат.

— Мы с тобой перешли на ночной образ жизни, — сказала она. — Как кошки. Но мне нравится. Что с тобой? — спросила она, увидев его лицо.

— Да так, — сказал он. — Я вдруг подумал — а что если ты настоящая?

— Что? — Джеки удивленно застыла, держа в пальцах кончики пояса.

— Нет, ничего. — Рамос снова закрыл глаза. — Я еще не проснулся. У тебя никогда не возникает мысль, будто все вокруг фата-моргана, мираж и обман, а на самом деле существуешь только ты сама?

— Может, так оно и есть, — сказала Джеки. — Мы не можем точно знать, что вокруг истинно, что ложно. Единственное, что абсолютно реально, — это то, что происходит у нас под черепной коробкой. Все остальное под сомнением. — Она вдруг рассмеялась и порывисто села рядом, прильнув к нему. — Самое главное, что здесь и сейчас я существую.

— Да, — согласился Рамос. — Ты существуешь. Здесь и сейчас. Но в том, что ты существуешь вообще, я по-прежнему сомневаюсь.

— Теперь, когда официальная часть закончилась, — сказал Хейл, — я жду приличествующих объяснений.

Его корабль вынесло из подпространства в окрестностях какой-то желтой звезды. Не сумев сразу определить координаты, Хейл произнес самые немыслимые проклятия. Он постарался особенно никого не обделить, но Сато показалось что именно о ней он позаботился больше всех. Она осторожно потрогала разбитый в кровь уголок губы — еще одно свидетельство, что официальная часть прошла далеко не гладко.

— Я хочу сначала позавтракать, — заявила она. — Нет у тебя чего-нибудь вроде жареной курицы?

— Или печеного страуса, сказал Хейл, левая щека которого казалась значительно темнее правой. — Мне нравится твоя наглость. Синтезатор в соседнем помещении. А я пока посмотрю, что можно сделать с гробом, в который по твоей милости превратился мой корабль.

Из семи экранов обзора работали только два.

— Ко всему прочему, — добавил Хейл, когда девушка поставила на стол два вместительных блюда, — повреждены маневровые двигатели и нет ни одной целой антенны. В общем, кому-то из нас неминуемо придется выходить наружу, так как ремонтный кибер у меня только один. Выходить будешь ты.

— Ты очень вежлив, — заметила Сато.

— Да, ты права, я жутко невежлив и имею на то основания. Не забудь, что по твоей милости я оказался вне закона, и, если мы не отремонтируем корабль, я рискую пропустить встречу с друзьями.