Дмитрий Веприк - Карты рая

— Как?! — переспросил Хейл, брови которого полезли на лоб.

— Гуингмами, — повторила она. — А что?

— Ничего, — сказал Хейл. Выражение его лица категорически не соответствовало утверждению. — А что было дальше?

— Я выздоровела. Хорошо помню тот день, когда впервые выбралась из нашей хижины. Я была еще слишком слабой, когда рядом со мной опустился жеребенок. То есть они называли все по-другому, у них был совсем не похожий на наш язык… но я не собираюсь утомлять тебя незнакомыми словами. Мы как-то сразу поняли друг друга, и я переползла ему на спину. Даже сесть не пыталась, — Сато улыбнулась, — а просто осталась лежать, держась за шею. Он вывез меня наружу, и я закричала от неожиданности, увидев яркий свет. Потом я узнала, что эту езду верхом посчитали у них очень предосудительной, но в тот момент никто ничего нам не сказал. Помню, было утро. Даже не растаяла роса.

В один из дней, когда воспоминания о долгом плавании в бесконечной пустоте потеряли прежнюю болезненную остроту, букинист достал оставленную незнакомцем книгу, стоявшую сейчас на полке между тяжеловесных гримуаров. Снова раскрыв книгу наугад, старик принялся за чтение. Он сам не понимал, зачем это ему нужно. Вообще говоря, букинисты — люди нелюбопытные, если дело не касается специфических областей их профессии, но у него возникло ощущение, что он недопонял что-то весьма важное, с этой книгой связанное.

Итак, старый букинист раскрыл книгу наугад.

«И именно Дейзи начала это приключение, круто изменившее их жизнь, — прочел он. — Она всегда была очень любопытной, ее интересовало все непонятное и странное…

— Ты знаешь, я нашла ключ, — сказала она в то утро. — Гляди какой!

Ключ был и вправду внушительный, массивный, из какого-то ярко-желтого металла. Сначала Малыш не оценил сообщения.

— Ну и что? — спросил он.

Сидя на нагретом солнцем песке, он следил, как двое крабов угрожающе машут друг другу клешнями на полосе прибоя.

— Глупый ты! — сказала Дейзи. — Ты знаешь, от чего он? От четвертого лифта!

Вот теперь Малыш заинтересовался:

— Почему ты так думаешь?

— Ага! — сказала Дейзи. — А у нас есть еще что-нибудь, что открывается таким большим ключом? А ну покажи!

— Обойдешься! — И, держа ключ за разукрашенное завитками кольцо, демонстративно почесала кончик курносого носа. Нечасто, но иногда она вела себя вызывающе, на правах старшей — ей было на несколько месяцев больше. На этот раз Малыш не решился поставить ее на место.

— Ты уверена? — спросил он.

— Можно проверить, — сказала Дейзи. — Пошли? Двух увлеченных спором крабов смыла набежавшая волна, оставив только спутанный комок водорослей.

— Пошли, — согласился Малыш.

И они отправились к лифтовой камере, поросшему мхом приземистому сооружению у подножия Больших Деревьев. Лифты, поднимающие к их вершинам, можно бы считать очень странным архитектурным изыском, но двум ребятишкам, никогда не отлучавшимся из Тихой Долины, не с чем было сравнивать. Поэтому они считали вполне нормальным, что домики обитателей долины находятся на верхних ветках, соединенные между собой лестницами и балюстрадами.

— Может, сначала позавтракаем? — вдруг спросил Малыш.

Ему вспомнились обещанные буфетом пирожные.

— Может, еще и пообедаем? — сказала Дейзи, презрительно дернув плечом. — Давай лучше нарвем яблок. Это лучше всяких пирожных.

Малыш не был согласен, но не стал спорить. Будь он старше и искушенней в общих выводах, он знал бы, что люди по природе своей предпочитают то, что могли бы иметь, тому, что уже имеют. Набив карманы яблоками, он поторопился следом за Дейзи к лифтовой камере. Низкая тяжелая дверь подалась с натугой и скрипом.

— А ты знаешь, куда ведет четвертый лифт? — спросил Малыш.

Повеяло подземным холодком. Два лифта поднимали на большие деревья, третий находился внутри и нужен был только для подъема на чердак. А вот назначение четвертого, в подвале, долго оставалось загадкой.

— Вниз, конечно, — ответила Дейзи. — Дензил говорил, что внизу пещера, а в ней живет дракон. Правда здорово?

— Дензил всегда врет, — сказал Малыш, привыкая к полумраку после яркого света.

— Ну, не всегда. Зато он много знает.

Это было правдой, но, к сожалению, побывав за пределами Тихой Долины, Дензил окончательно зазнался, и говорить с ним стало совершенно невозможно. Долину отделяла от остальной суши сплошная цепь непроходимых гор, и, каким образом Дензил попадал на ту сторону, оставалось тайной. Сам он, когда его спрашивали об этом, с важным видом принимался плести ерунду. К его чести будет сказано, он никогда не повторял два раза подряд одно и то же и иногда даже пытался свое вранье рифмовать.

— Вот этот, — решила Дейзи, показывая на один из двух ящиков, стоящих у входа.

Ящики напоминали старинные сундуки, деревянные и окованные железом. Еще два таких ящика стояло на чердаке, под соломенной крышей. Найдя замочную скважину, Дейзи вставила ключ. Потом с некоторым напряжением его повернула. Замок звучно щелкнул. В тот же миг из подземелья донеслось какое-то звяканье и тихое гудение.

— Пошли? — предложила Дейзи. — Надо только найти факелы.

— Тут есть, — сказал Малыш, недовольный тем, что Дейзи с самого утра во всем оказывалась первой. — Целых две связки.

Они зажгли по факелу и спустились вниз. Могло показаться, что было очень беспечно пускаться в неизвестность почти с пустыми руками, но ведь они выросли в долине, где-ничто-не-могло-случиться. И все-таки, перекидывая через плечо свою связку факелов, Малыш ощутил робость, когда лифт, поскрипывая и неровно двигаясь, начал опускать их вниз. А Дейзи была невозмутима.

Одна из стен шахты исчезла, и кабина остановилась. Впереди была пещера, продолжение которой скрывалось в темноте. Очень быстро забыв свои тревоги, ребятишки двинулись вперед.

— Ну и где твой дракон? — спросил Малыш.

Серые стены пещеры были неровными, в белесых потеках. Если чем тут и пахло, то не драконами, а сыростью, плесенью и пылью.

— Посмотрим, что будет дальше, — ответила Дейзи. Дальше пещера стала шире. Ее заливал ровный тусклый свет, идущий от больших округлых бугров, сплошь устилавших пол. Малыш не сразу сообразил, что бугры — это просто шляпки огромных приземистых грибов. Самый маленький из них был размером с широкополую шляпу, а самый большой — с обеденный стол на четыре персоны.

— Вот это да! — вырвалось у него.

Грибы росли от стены до стены, так что приходилось переступать со шляпки на шляпку. Они приятно пружинили под ногами. Выбрав особенно большую, Малыш прыгнул, заботясь только о том, чтобы приземлиться в ее центре.

Она подбросила его с упругостью хорошего батута. Дейзи что-то крикнула, но он не расслышал и, взлетая чуть ли не под потолок, взвизгнул от восторга.