Дэвид Вебер - Выбор Шивы

Прескотт машинально выполнил приказ. В этот момент он вновь взглянул на бездушный дисплейчик внутри своего шлема и заметил, что изображенный на нем спасательный маячок светится красным, – в космосе очень трудно найти одного человека, дрейфующего даже с включенным спасательным маячком. Без маячка же его ни за что не найти!

Адмирал посмотрел на равнозначное смертному приговору красное условное обозначение и с ужасом понял, что совершенно спокоен и не желает гибнуть смертью, которой, положа руку на сердце, больше всего боятся все астронавты. Он не желал без конца падать в ледяную бездну, один-одинешенек, ожидая, когда кончится кислород…

С мыслью об этом Прескотт потянулся к одному из клапанов своего скафандра.

Если бы Ирма Санчес не бросилась в погоню за паучьей канонеркой, она не заметила бы поврежденный космический челнок. Теперь она форсировала двигатель, пытаясь настичь «паука». Ее вдавило в кресло, у нее потемнело в глазах, и она свирепо оскалила зубы.

У нее не было времени для атаки по всем правилам. Чтобы сбить эту канонерку, ей придется подлететь к ней почти вплотную!

Системы поврежденного челнока работали плохо. Первая попытка пилота катапультироваться вместе с пассажирами не удалась.

Прескотт удивился и на мгновение оставил клапан в покое.

Потом кто-то крикнул, что паучья канонерка вот-вот даст залп. Прескотт приготовился к легкой мгновенной смерти.

Потом пилот челнока закричал о каком-то истребителе…

Завыла сирена, и на дисплее истребителя Ирмы замигали красные огоньки, предупреждавшие о том, что паучья канонерка навела на него свое оружие. Ирма и так это понимала. Ей было некогда командовать компьютеру целиться в канонерку, и она открыла огонь на глаз, хотя все инструктора школы пилотов в Брисбене в один голос и утверждали, что в современной космической войне это невозможно.

За несколько долей секунды до того, как гетеролазеры Ирмы разнесли на куски паучью канонерку, та успела дать ракетный залп.

На второй раз катапульта сработала. Прескотт чуть не потерял сознание от колоссального ускорения, а все коммуникационные системы его скафандра окончательно вышли из строя. Теперь адмирал плавал в космической бездне, в которой гасло пламя уничтоженной канонерки.

Благодаря своему высокому званию, он был эвакуирован первым, и старомодный взрывной заряд под креслом вышвырнул его в космос. Однако даже эта примитивная система была повреждена, и Прескотт, кувыркаясь, летел куда-то в сторону. Потом челнок взорвался у него за спиной.

У Прескотта защемило сердце. Он оплакивал всех, кому не удалось покинуть «Риву-и-Сильву», Амоса Чанга, Жака Бише и остальных на борту челнока, погибших, ожидая своей очереди катапультироваться, пока он – живой мертвец без спасательного маячка – уже летел в космос лишь из-за того, что был такой важной птицей.

Заряд иссяк, Прескотт машинально отстегнул кресло и раздраженно оттолкнул его от себя, глядя на то, как оно, кувыркаясь, медленно летит куда-то в сторону. В душе адмирала воцарилась бездонная пустота, очень похожая на вакуум, в котором он очутился. Сквозь поврежденный щиток шлема адмирал проследил за тем, как кресло исчезло в бездонном мраке, который вскоре поглотит и его. Странно, что все произойдет именно так – в тишине и безмолвии! Почему-то Прескотт всегда думал, что погибнет так же, как Энди, – мгновенно сгорит вместе со своими мужественными «фаршатоками» в самый разгар боя под раскаты взрыва антивещества, соединившегося с веществом. Он и представить себе не мог, что его тело будет вечно дрейфовать в космосе, как легендарный Летучий Голландец.

Скафандр Прескотта не предназначался для длительного пребывания в открытом космосе. Возможности его двигателей и систем жизнеобеспечения были строго ограничены. А теперь на дисплейчике внутри его шлема и так уже светилось множество предупреждающих желтых огоньков, – а какая, собственно, разница, без спасательного маячка его не найдут и за тысячу лет! И все же Прескотт потянулся к органам управления двигателями скафандра – системы жизнеобеспечения скафандра скоро истощатся, но пока они действуют, он не желает болтаться в космосе, как тряпичная кукла!

Прескотт осторожно погладил рукой кнопку управления двигателями, и, как ни странно, двигатели послушно заработали. Он перестал кувыркаться и полетел вперед, – когда конец будет близок, он высмотрит сквозь поврежденный щиток какую-нибудь далекую звезду и будет глядеть на нее, пока не придет смерть…

Ирма умудрилась вовремя катапультироваться. Она сама не понимала, как ей это удалось. Не помнила она и момент гибели своего любимого истребителя, который так долго верой и правдой служил ей, пока его не разнесли на куски паучьи ракеты.

Сейчас, кувыркаясь в космическом пространстве, она боролась с головокружением и, чтобы сохранить рассудок, думала только о мощнейшем спасательном маяке, которым оснащались скафандры всех пилотов.

На самом деле скафандры пилотов были намного совершеннее тех, что носили в бою экипажи космических кораблей. Дело было даже не в том, что скафандры пилотов могли поглотить гораздо больше испражнений до момента перегрузки ассенизационной системы, после чего обладатель скафандра тонул в собственных нечистотах. Гораздо важнее было то, что его двигатели были гораздо мощнее, чем у стандартной модели.

Подумав об этом, Ирма взяла себя в руки и, манипулируя двигателями, полетела по прямой. Потом она выключила двигатели, чтобы не расходовать сжатый газ. А куда ей, собственно, лететь?! Она с философским спокойствием подумала о том, что сейчас ей двигатели не помогут. Вся надежда только на спасательный маяк! Впрочем, и на него не стоило особо надеяться – сражение продолжалось теперь где-то в стороне, где мелькали маленькие, как светлячки, огоньки взрывов. Они не представляли никакой опасности для жизни Ирмы, но теперь она не могла ни до кого докричаться. Коммуникационное устройство в ее шлеме было слишком слабеньким. Поэтому Ирма решила просто дрейфовать в пространстве – а что еще делать?! Дрейфовала она очень долго. В конце концов она перестала поглядывать на хронометр внутри своего шлема. Время от времени она посасывала питательный концентрат, циркулировавший в системе жизнеобеспечения ее скафандра: он не даст ей сдохнуть от голода, но на вкус – чистая верблюжья моча!

Неизвестно сколько времени прошло перед тем, как Ирма внезапно заметила еще один дрейфовавший в пространстве скафандр.

«Это, наверное, кто-нибудь с челнока, – подумала она. – Скорее всего в скафандре покойник… А вдруг он еще жив? Почему же я не слышу сигнала его маячка? Конечно, на нем обычный скафандр, но с такого расстояния я услышала бы и его слабый сигнал… А что если его маячок не работает? Тогда этого человека никто вообще не найдет!»