Джек Вэнс - Исс и Старая Земля

— Шатторак охраняется?

Глауен посмотрел на Каткара.

— Что вы можете сказать по этому поводу?

— Вы ставите меня в крайне неудобное положение, — надулся, как индюк, Каткар. — Даже если Симонетта обошлась со мной дурно, я не могу сказать, что отныне я разделяю ваши убеждения. В первую очередь мы должны уничтожить Хартию — а вы, кажется, намерены длить ее вечно.

— Да, такие уж мы негодяи, что собираемся и далее поддерживать идею Консервации, — спокойно отпарировал Вук. — И, честно говоря, сейчас я вообще вижу одно-единственное решение, которое удовлетворило бы всех. Вы нам ничего не говорите, а мы отправляем вас обратно и сажаем туда, откуда забрали. Сколько флаеров мы сможем поднять в воздух, Чилк?

— Четыре новых, три учебных, два грузовых и Скайри. Но наша проблема — это шпионаж. Смонни донесут о первых же передвижениях, и она приготовится. Кстати, вы вовремя мне напомнили о шпионах — я немедленно доберусь до Бенъями — и одним шпионом станет меньше.

— Каткара тоже можно рассматривать как шпиона, а потому необходимо изолировать до нашего отбытия на Шатторак, — обратился Вук к Эгону.

— Хорошо, я запру его в сарае, там он будет в безопасности. Идемте, Каткар, это всего лишь необходимость, налагаемая обстоятельствами.

— Нет! — отчаянно закричал Каткар. Я вовсе не хочу снова оказаться где-то запертым и не хочу вообще возвращаться на Шатторак! Я скажу все, что знаю!

— Как хотите. Где проходит линия обороны?

Есть пара пулеметов по обеим сторонам лачуги, которая служит конторой. Еще два по бокам ангара. Если вы отправитель туда дорогой Глауена, через реку, там склон крутой и можно избежать обнаружения и самим уничтожить контору без особого риска, не считая, конечно, пулеметов. Это все, что я могу для вас сделать, поскольку большей информацией не владею.

— Отлично, — согласился Вук. — Мы не возвращаем вас на Шатторак, но изолировать вас все же придется. По объективным причинам.

Каткар снова запротестовал, но без толку, поскольку Эгон и Глауен все-таки заперли его в сарае на берегу.

Тем временем Вук отправил наряд Бюро Б для ареста Бенъями, но, к великому разочарованию Чилка, того нигде не нашли. Вероятно, шпион уже покинул станцию на борту космического корабля «Диоскамедес Транслюкс», рейсом, связывающим Хлыст с Уотертауном на Андромеде 60111V.

— Увы, — вздохнул Чилк. — У него были опасные лисьи усы. И я сомневаюсь, что мы когда-нибудь увидим этого молодчика снова.

В самые тихие и темные ночные часы между полночью и рассветом четыре патрульные флаера, вооруженные самой современной техникой, покинули Станцию Араминта. На предельной скорости они мчались через Деукас, над Западным океаном, затем снизили высоту и пошли над Эссе. Вверх по реке они летели, едва не задевая брюхами волны, дабы избежать лучей радаров, которые могли действовать в районе Шатторака.

Глауен посадил Скайри, и вся экспедиция веером полетела над болотами вверх по склону вулкана. Скоро показалась тюрьма.

Через двадцать минут операция была закончена. Контора разрушена единственным метким попаданием. В ангаре обнаружилось семь флаеров, включая и те два, что были недавно похищены с Араминты. Персонал сопротивления не оказал, и было взято двенадцать пленных: девять йипов из элитного полицейского подразделения — умпы в черной форме. Оставшиеся трое оказались механиками из других миров. На вопрос, почему они так быстро сдались, ни один из йипов не мог дать вразумительного ответа, но один механик заявил, что побег Шарда и Чилка наряду с таинственным исчезновением Каткара не возбудил никакого подозрения, тревоги или хотя бы попытки усилить бдительность. Охрана чувствовала себя в таком уединении абсолютно недосягаемой и защищенной, а преграды к побегу непреодолимыми. Кроме того, через две недели должна была состояться оккупация Мармионского побережья, и поэтому все флаеры перевооружались всем, что было под рукой. Словом, лучшего времени для атаки было и не придумать.

А в это время на Араминте Хранитель в компании Бодвина Вука и Шарда Клаттука подвергал Каткара самому тщательнейшему допросу.

Кроме того, Эгон Тамм вызвал в Домик шестерых Варденов из Штромы, дабы сообщить им новость чрезвычайной важности.

Встреча состоялась в гостиной, сразу же по прибытии. Присутствовали на ней также Бодвин Вук, Шард, и, по настоянию Эгона, Глауен Боллиндер. Джелвинк и Фергус Варджены сидели по одну сторону, а Клайти Вердженс, Джойри Сискин — оба жемеэсовцы — и Лона Йон, придерживавшаяся нейтралитета, — по другую.

Хранитель в официальной мантии призвал собрание к порядку.

— Возможно, это самая главная встреча, на которой вы когда-либо присутствовали, — заявил он. — Нам угрожала чудовищная опасность, которой мы избежали лишь по случайности — я имею в виду вооруженное нападение йипов на станцию, поддержанное вторжением на Мармионское побережье еще тысяч йипов, что, несомненно, повлекло бы за собой конец Консервации.

Как я уже сказал, мы предотвратили эту акцию и захватили семь вражеских флаеров вместе с большим количеством вооружения.

В этой связи я с грустью вынужден сообщить вам, что один из ваших членов оказался виновен в преступлении, очень близком к предательству, хотя, я уверен, она станет оправдывать свои действия исключительно идеализмом. Я говорю о даме Клайти Вердженс, и отныне я исключаю ее из числа клана Варденсов.

— Это невозможно и просто незаконно! — взревела Клайти. — Я избрана всенародным голосованием!

— И тем не менее, мы следуем статьям Хартии. Мы не имеем права работать на ее разрушение. Все вышесказанное приложимо и к Джойри Сискину, также члену ЖМС. Я уже подписал приказ о его исключении. А теперь я вынужден просить вас, Варден Йон, поддержать Хартию вне каких-либо условий — в противном случае вы тоже будете исключены из Общества. Отныне мы не имеем более возможности наслаждаться роскошью противоречий и несогласий. Хартия в опасности, и нам надо действовать решительно.

Лона Йон, высокая худая женщина за сорок, с коротко обрезанными седыми волосами, еще больше подчеркивавшими костлявость ее лица, вдруг заявила:

— Мне не нравится та авторитарная позиция, которую вы заняли, и я не намерена публично признаваться в тех или иных своих мыслях. Однако, я понимаю также и то, что ситуация не стандартная и я должна так или иначе занять чью-либо сторону. В таком случае, вот что я вам скажу. Я считаю себя независимым человеком, не склонным ни к какой партизанщине и интригам и все-таки пребываю в убеждении, что Хартия должна быть сохранена, равно как и концепция Консервации. Тем не мене, я верю, что положения Хартия не должны пониматься буквально или условно, но каждый случай требует отдельного подхода и рассмотрения.