Джон Варли - Фея

Самолет прополз последние метры перед соприкосновением с землей; от выхлопа взметнулись целые снежные облака. Усеянный сугробами, Офион выглядел не слишком многообещающей посадочной площадкой, но небольшой машине вполне хватило каких-то тридцати метров чистой полосы. Низкая гравитация и плотная атмосфера Геи обеспечивали отличный маневр, и самолет буквально порхал как бабочка. Прозрачные крылья были из пластика. Когда снег осел, Трини разглядела в крыльях несколько темных пятен и решила, что это либо лазеры, либо пулеметы. Легкий и не слишком новый самолетик модифицировали для воздушного поединка.

Из кресла пилота выбралась Сирокко. С другой стороны вылез кто-то еще — примерно ее роста.

Вернувшись к своей небольшой плите, Трини зажгла газ под кофейником. На это задание вольная художница пошла добровольно — хотя ни она, ни кто-то из людей в Гее ничего Сирокко не задолжали. Просто она услышала, что Фее нужна человеческая помощь в спасательной миссии, которая разыскивала Робин из Ковена. С того дня как Робин уехала, Трини не могла выбросить девушку из головы. Она решила, что ей больше по нраву ждать в убежище, чем спускаться по лестнице на встречу с Тейей. Так что ее забросили сюда заодно с упаковками съестных припасов, одеял, медикаментов и сжиженного газа, чтобы привести давно заброшенное убежище в жилой вид на случай, если здесь объявится кто-то из пропавших. Строение было все еще крепким, и ветер в убежище не проникал. Сирокко помогла ей вновь наладить работу маяка, но, кроме этого, делать здесь было почти нечего. Почти все время Трини проводила у окна с книгой, но только она отошла, как вдруг почувствовала, что башня слегка вибрирует. Кто-то карабкался по лестнице.

Теперь башня вибрировала куда ощутимее. Сирокко и ее спутник явно спешили. Трини открыла им дверь. Фея сразу же направилась к Робин, которая спала под целой грудой одеял. Опустившись рядом с ней на колени, Фея тронула лоб девушки и встревоженно обернулась.

— Она вся горит.

— Она выпила немного бульона, — сказала Трини, отчаянно желая хоть что-то добавить. Но добавить было нечего.

Пассажир Сирокко был знаком Трини — как и любому, что когда-либо проводил время в Титанополе. Ларри О'Хара был единственным врачом в Гее. Среди людей, разумеется. Он оказался там потому, что на Земле ему запретили практиковать. Но это никого не волновало, никто ни о чем не спрашивал. Возможно, в операциях на открытом сердце он звезд с неба не хватал, но вполне квалифицированно мог вправить кость или залечить ожог, а кроме того — ничего за это не просил. С собой Ларри неизменно носил черный чемоданчик без единого грамма электроники внутри. Теперь, снимая шубу, доктор поставил чемоданчик на пол. Со своей черной бородой и здоровым румянцем Ларри скорее напоминал лесоруба, чем врача. Пока он проводил осмотр, Сирокко отошла в сторону. Времени доктор не пожалел.

— Она может потерять несколько пальцев на ногах, — заметил он в процессе осмотра.

— Ерунда, — отозвалась Сирокко, чем весьма удивила Трини.

Впервые толком рассмотрев Фею, женщина с еще большим удивлением поняла, что на ней, как и всегда, выцветшее кирпично-красное одеяло с дыркой посередине. Одеяло свободно драпировало ее тело, доходя до колен, и выглядело вполне пристойно, когда Фея стояла на месте, Когда же она двигалась, пристойного было мало. Ноги Сирокко было босы. Налипший на них снег быстро таял.

«Что же она за существо?» — подумала Трини. Для нее давно не было секретом, что Сирокко не как все, но она все же думала, что Фея, по крайней мере, по-прежнему человек. Теперь же она засомневалась. Да, не как все — но на вид различия были незначительны. Самым заметным представлялось то, которым щеголяла и Габи Мерсье. В Гее такими рождались все темнокожие. Но Габи и Сирокко всегда выглядели так, будто только что загорели.

Наконец Ларри отвернулся от Робин и взял кружку кофе, предложенную Трини. Улыбнувшись ей в знак благодарности, он сел и принялся согревать руки белой кружкой.

— Ну что? — спросила Сирокко.

— Хотелось бы ее отсюда забрать, — сказал доктор. — Но пока что лучше ее не тревожить. Да и в Титанополе я, наверное, немногим больше смог бы для нее сделать. Несколько обморожений и воспаление легких, но девушка она молодая и сильная. Кроме того, титанидское снадобье, которое я ей ввел, воспаление легких лечит как зверь. При должном уходе она прекрасно выправится.

— Пока не выправится, ты останешься здесь, — заявила Сирокко. Ларри покачал головой.

— Невозможно. Моя забота — практика в Титанополе. А о ней можешь позаботиться ты — или Трини.

— А я говорю… — С отразившимся у нее на лице усилием Сирокко остановилась. Потом ненадолго отвернулась. Ларри казался заинтересованным — и не более. Трини знала, что уговорить его невозможно. Раз решив, он будет выполнять свой долг и даже спорить с тобой не станет. Что бы там ни приключилось с ним на Земле, в Гее к своей клятве Гиппократа О'Хара относился крайне серьезно.

— Извини, что я на тебя рявкнула, — сказала Сирокко. — Сколько ты еще сможешь здесь пробыть?

— Думаю, оборотов двадцать, если нужно, — заверил ее Ларри. — Но на самом деле я тебе за десять-пятнадцать минут могу рассказать, что делать. Лечение старо как мир.

— Она недавно заговорила, — сообщила Трини. Сирокко резко к ней повернулась — и Трини на мгновение показалась, что она сейчас схватит ее за плечи и начнет трясти. Но Фея удержалась. Только сверлила женщину глазами.

— Кого-нибудь из остальных она вспоминала? Габи? Криса? Валью?

— Да она еще толком и не очухалась, — ответила Трини. — По-моему, разговаривала она с Тейей. Тряслась от страха, но Тейе этого показывать не хотела. Бред один.

— Тейя, — пробормотала Сирокко. — Господи, как же она проскочила Тейю?

— Мне казалось, ты ожидала, что кто-то проскочит, — заметила Трини. — Иначе зачем было меня здесь высаживать?

— Чтобы задействовать все базы, — рассеянно ответила Сирокко. — Ты здесь прикрывала минимальную вероятность. Понятия не имею, как ей удалось там пробраться — тем более, что… — Она нахмурилась и пристально посмотрела на Трини.

— Мне не хотелось, чтобы это так прозвучало. Надеюсь, ты…

— Все в порядке. Я очень рада, что оказалась именно здесь.

Лицо Сирокко помягчело, и, в конце концов, она даже улыбнулась.

— Я тоже. Я знаю, ты здесь была долго, и очень это ценю. Непременно позабочусь, чтобы ты получила…

— Мне ничего не нужно, — быстро сказала Трини. И снова эти глаза принялись ее сверлить.

— Хорошо. Но я все равно этого не забуду. Доктор, можно ее разбудить?

— Зови меня Ларри. Лучше ей пока отдохнуть. Она очнется в свое время, но не обещаю, что сразу начнет говорить что-то внятное. У нее сильный жар.