Сергей Юрьев - Жемчуг богов

Зеро заставил себя оглядеться, желая найти зацепку, точку опоры, чтобы выкарабкаться из той беспросветности, в которую проклятые колдуны погрузили его сознание. И Тика, и Савел, и даже эта старуха, которая наверняка пьет на завтрак кровь юных девственниц (иначе, откуда в ее возрасте такая осанка, столько бодрости и зубов) — все были в том же положении, что и он сам. А может быть (даже, скорее всего), в таком же состоянии. Нет, на них смотреть тоже не хотелось…

— Красный Беркут дал нам знак! — Вождь, казалось, обращается вовсе не к ним, а к холодным камням за их спинами. — Вам надлежит исполнить его волю.

— Мартин, я тебя умоляю, ну что ты несешь! — очнулся Тика. — Ну что тебе стоит объяснить толком, в чем дело… И прикажи нас развязать. Чтоб тебя Красный Беркут клювом да по темечку!

— Вы свободны. — Мартин, казалось, и не слышал его, а если и слышал, то не счел сказанное достойным своего слуха и величия текущего момента. И не было здесь никакого Мартина. На гладко обтесанном камне сидел, поджав под себя ноги, Седуватахучепанипарду — Сын Красного Беркута Поразивший Серебристого Барса. Одно слово — имя, титул, воинское звание, место под небом, судьба и предназначение.

Зеро почувствовал, что нет никаких веревок, стягивающих запястья. Нет, и не было. Все, что он чувствовал мгновение назад, оказалось продолжением иллюзии, которая его поглотила, как только позади остался порог жилища идолов, святилища Красного Беркута…

— Вы свободны, — повторил вождь совершенно бесстрастным голосом. — Вы свободны в землях ватаху-урду, вы свободны за пределами этих земель, но отныне вы не свободны друг от друга, от пути, который вскоре изберете, и от цели, которую сами себе поставите.

— Мы можем уйти? — Доктор Гобит первой обрела контроль над собой и уже поднялась с колен. А может быть, ей вообще удалось избежать транса или хотя бы какой-то частью сознания удержаться за реальность. То-то она была там, на алом языке беркута, такой полупрозрачной, такой расплывчатой.

— Вы должны уйти. Но вы можете и не уходить. Вы уже принесены в жертву Красному Беркуту, и только Великий Ватаху отныне властен над вашей жизнью и судьбой…

Э. Н., 6 день, 6 ч. 45 м.

— Четыре — скверное число. Нет в нем никакой магии и никакого тайного смысла. То ли дело — три или семь, или двенадцать, или даже тринадцать. — Вовсе не казалось, что Савел чем-то очень уж озабочен, или что-то доставляет ему неудобства.

Посредине поляны высился гигантский папоротник. Четыре небольших рюкзачка, приткнувшись друг к другу, лежали под раскидистыми ветвями — прожиточный минимум на ближайшие несколько дней… Ватахи-провожатые исчезли, как только сдернули черные повязки с глаз недавних пленников — ни шороха, ни шелеста — как будто где стояли — там и растаяли.

Зеро решил, что уже пора — никогда раньше не приходилось никого убивать, но теперь ему вдруг показалось, что иного выхода нет. Вновь оказаться на борту подводного крейсера Гардарики не было никакого желания, а если Савел умрет, они с Тикой будут чисты перед родиной и Департаментом. Если повезет, можно будет закончить работу, получить свое, согласно подписанным соглашениям и обрести, наконец, покой и волю. А про чудище в пещере Савел лихо придумал — сказка для ватахов младшего, среднего и старшего возраста. Но это ему не поможет… Зеро нащупал в кармане костяную заточку, которую нашел на площади перед храмом — она-то и натолкнула его на мысль…

Останется только выбраться хотя бы к Хавли — а там пусть кто угодно задерживает… Вот только одно непонятно: как Роза сюда угодила. Савел врет, что ее сюда привезли, чтобы в пещеру слазила за дочкой команданте, а она с монстром сразилась, и тот ее по стенкам размазал, а потом появилась мать Сандры и отправилась в лобовую атаку — чушь какая. Интересно, что он теперь скажет, когда не перед ватахами надо будет объясняться. Хотя нет, не успеет он ничего сказать, и не надо, чтобы успел, а то еще вывернется…

Зеро приблизился к Савелу почти вплотную. Еще пара шагов — и все. Может быть, Тика сообразит помочь. Вы его подержите — я его зарежу! Ха!

Выхватить заточку одним резким движением не удалось — карман оказался тесноват. Когда треснула ткань, и орудие убийства все-таки вырвалось на волю, навстречу подбородку уже летел кулак советника Бакса. Бывшего советника… Папоротник перед глазами повалился набок, а почти все поле зрения занял ботинок, большой, коричневый, с высокой шнуровкой.

— Я же говорил, что четыре — скверное число… — Бакс присел перед ним на корточки и подул на сбитые костяшки. — Зеро, дружище, это бесполезно… Даже если пушкой разживешься — не советую…

— Советник хренов… — Зеро ощупал подбородок — челюсть была не месте.

Рядом оказался Тика и помог ему подняться, но Зеро, постояв пару секунд, вновь опустился на траву — голова гудела, а спешить было некуда. Ни картой, ни компасом, ни оружием ватахи их не снабдили, а искать дорогу обратно было бесполезно: даже пройдя в трех шагах от резиденции Мартина-Седуватахучепанипарду, они бы ничего не заметили без позволения хозяев… Иллюзии, иллюзии… А если и то, что происходит здесь и сейчас — тоже иллюзия? Хотя нет — челюсть-то болит…

— Я полагаю, нам хотя бы на некоторое время стоит забыть все взаимные претензии и просто постараться выбраться отсюда как можно быстрей. — Тика мгновенно вошел в роль дипломата. — Совершенно ясно, что всем нам, кроме, может быть, доктора Гобит, нельзя показываться на глаза нашему дорогому начальству. А тебе, Савел, должно быть известно, что все уважающие себя спецслужбы уничтожают засветившихся агентов, и тут на заслуги никто не смотрит. Засветился — под нож. У нас у всех только один выход…

— Тика, замолчи. — Бакс уселся рядом с поверженным Зеро и обхватил голову руками. — Бред… Тика, ты бредишь. Ты прекрасно знаешь, что и вы с Валлахо теперь можете вернуться под крылышко дженти Гресса, и мне, если выберусь отсюда к своим, ничего не будет, кроме почета и вознаграждения за труды… Особенно если доктора доставлю. — Он взглянул на Лолу, и та слегка попятилась. — Да, доктор Гобит, вам есть чего бояться. Мне очень хочется вас придушить, но я сдержусь. Сейчас все это не имеет значения… Хотим мы этого или не хотим, но сейчас мы — одна команда, и Красный Беркут позаботится о том, чтобы мы сделали все, как надо.

— И ты веришь в эту чушь? — не сдержался Зеро, хотя челюсть еле двигалась, а перед глазами продолжали плясать электрические разряды.

— Верю ли я? — Бакс все еще сидел рядом, не меняя позы. — Да я просто боюсь не верить. Не знаю, что тебе там привиделось, а мне показали достаточно, чтобы я поверил. Пусть не в Беркута, а хотя бы в то, что в этом что-то есть. И еще я видел того кретина из Бездны. Мне хватило. Меня мои страхи никогда не подводили… Однажды мне предложили службу в Департаменте, и я побоялся отказаться. Потом гардарикцы меня подловили на пустяшной интрижке… На ерунде. Ну, перевели бы меня в курьеры года на два — и все. Нет — побоялся светиться, биографию пачкать. Зато теперь два оклада — один в фунтах, другой — в гривнах, один — на карманные расходы, другой — на черный день, если раньше не подвесят… Так что, верю я или нет — это никого волновать не должно. Все равно вы все со мной пойдете. А если кто артачиться будет… — Он вытащил из бокового кармана черный пистолет и приставил ствол ко лбу старого приятеля Зеро Валлахо, специалиста по спасению цивилизации от природы и природы от цивилизации, независимого эксперта в изгнании.