Лев Петров - Пепел Бикини

Ошеломленные рыбаки некоторое время еще смотрели в ту сторону, затем переглянулись и заговорили все разом.

– Что это? Уж не солнце ли?

– Солнце утром на западе? Ерунда… И потом это гораздо больше солнца!

– Я знаю, что это! Это маневры – стреляли линкоры!

– Разве это пламя похоже на орудийную вспышку?

– Это атомная бомба – вот что это такое, – заявил Мотоути.

– А где же грибовидное облако?

– Его не разглядеть в темноте. Но это был атомный взрыв, бьюсь об заклад…

Все повернулись к капитану. Но Одабэ был растерян не менее других. Он пожал плечами и механически поднял к глазам часы. Светящиеся стрелки показывали без десяти четыре. Что же это могло быть? Сэндо шептал заклинания, отгоняя беду. Кубосава, сняв очки, протирал стекла краем головной повязки. Он раскрыл рот, чтобы сказать что-то, и в этот момент до «Счастливого Дракона» докатился грохот. Он не был похож ни на гром, ни на пульсирующий гул артиллерийской канонады. Чудовищный вал густого, тяжелого звука обрушился на шхуну, и она заметалась в его протяжных раскатах. Мелкой дрожью тряслась палуба, скрипела обшивка, дребезжали Стекла в иллюминаторах рулевой рубки. Рыбаки зажимали уши, падали на колени.

– Кувабара! Кувабара! [ 24] – завывал сэндо, схватившись руками за щеки.

Но вот кончился и этот звуковой ад. Все стихло. Снова зашелестел ветерок в снастях, снова стал слышен плеск мелких волн у бортов «Счастливого Дракона». Одабэ, бледный, с трясущимися губами, спрятал часы в карман. От момента вспышки до звука прошло не менее десяти минут. Первым опомнился сэндо.

– Выбирай сети, живо! – заорал он.

Работали все, даже радист и капитан, молча и торопливо. Никто больше ни о чем не спрашивал. Было ясно; случилось такое, чему они не должны были быть свидетелями. Нужно уходить отсюда и как можно скорее.

Около семи часов, когда восток уже окрасился мягкими красками ясного погожего утра, кто-то крикнул:

– Что такое? Смотрите!

Серая туманная пелена обволакивала небо с запада. Она медленно распространялась навстречу восходящему солнцу, размывала и поглощала четкую линию горизонта, плотной завесой вставала между глазами и изумрудным небом. Но это был не туман. Прошло несколько минут, и на палубу, на сети, на руки и плечи стала оседать мельчайшая беловатая пыль. Она беззвучно падала сверху и покрывала корабль, клубилась в ленивой теплой воде океана вокруг шхуны. Ее становилось все больше и больше, и вот уже не стало видно ничего, кроме массы медленно падавшего порошка, похожего на рисовую пудру. И порошок этот был горячий!

– Небо горит! – суеверно прошептал сэндо. – Пепел горящего неба! Они подожгли небо, и его пепел сыплется на нас! Пепел горящего неба! Скорее! Скорее! – перешел на крик сэндо.

Рыбаки, чихая и кашляя, размазывая белый порошок по потным лицам и отхаркивая его из легких, с удвоенным рвением принялись за работу. Через два часа сети были подняты. «Счастливый Дракон», неся на палубе полуметровый слой «небесного пепла», полным ходом пошел на север. И из рулевой рубки лишь с трудом можно было различить бушприт, зарывающийся в непроницаемую мглу.

«Счастливый Дракон» вернулся в порт четырнадцатого, марта. Опытный взгляд Нарикава, всегда самолично .выходившего встречать свои шхуны, сразу определил: дело плохо. Шхуна с хорошим уловом не может иметь такую мелкую осадку. Опасения его подтвердились, когда стало возможно различить лица рыбаков; они были угрюмы и не выражали должной радости по случаю благополучного возвращения. Было в этих лицах и еще что-то, странное и необычное, но что именно – Нарикава никак не мог определить.

Через четверть часа шхуна пришвартовалась к пирсу, и команда устремилась на берег. Послышались радостные восклицания, расспросы, смех и шутки. Нарикава вздохнул и неторопливо пошел к борту. Сэндо Тотими и капитан Одабэ помогли ему взойти на палубу.

Капитанская каюта на стотонной шхуне – далеко не лучшее помещение для деловой беседы. Узкая дверь из рулевой рубки ведет в душную прямоугольную каморку с крохотным иллюминатором в дальней стене. Света от иллюминатора мало – снаружи его загораживает выхлопная труба дизеля. Слева расположены одна над другой две койки-ящики для капитана и сэндо, справа – ящик, похожий на шкафчик, служащий одновременно и столом. На нем в беспорядке разбросаны карты, старые газеты, документы. Проход между койками и шкафчиком доступен только не очень полному человеку. Но Нарикава был слишком раздосадован и обеспокоен новой неудачей. К тому же в свое время он сам был капитаном, и каюта на «Счастливом Драконе» была ему не в диковинку. Поэтому он решительно втиснулся в проход и грузно опустился на койку. Одабэ и Тотими расположились на столе-ящике напротив. С минуту хозяин молча глядел на них.

– Ну? – спросил он наконец. – Чем порадуете? Капитан понурил голову. Сэндо смущенно пригладил жесткие волосы ладонью, обмотанной грязным бинтом, и сокрушенно вздохнул.

– Должен с большим сожалением сообщить, – начал он, – что…

– Постойте-ка, – перебил вдруг Нарикава, нагибаясь вперед и всматриваясь в их лица. – Что это вы так почернели? Загар, не загар… Никогда не думал, что человек может так загореть.

Капитан и сэндо переглянулись и пожали плечами.

– Не Знаю, – пробормотал капитан. – Мы все почернели, вся команда. Загар, разумеется, Нарикава-сан. Ведь мы ходили далеко на юг, за Маршальские острова.

– Нет, это не загар, – сказал Нарикава. – А что у тебя с руками, Тотими-сан?

– Нарывы, – неохотно отозвался тот. – У многих высыпали гнойники… почти у всех. Под ногтями, в ушах, в волосах. Замучились совсем. Думали, уж не бери-бери ли это…

– Может, бери-бери, а может, и нет, – сказал Нарикава, нахмурившись. – Видел я уже такое бери-бери, когда в позапрошлом году ездил в Нагасаки. Не гэнбакусё ли это – заболевание от атомной бомбы? Только откуда оно могло взяться у вас?

– Какая там еще атомная болезнь! – досадливо махнул рукой сэндо. – Поедим свежего лука – и всю дрянь как рукой снимет. Это все пустяки; Вот нам придется огорчить вас, Нарикава-сан.

– Говорите.

– Нам удалось взять всего-навсего девять тонн тунца.

Нарикава резко откинулся назад, сильно стукнувшись головой о край верхней койки. Впрочем, боли он не почувствовал.

– Всего девять тонн? Вшестеро меньше обычного? Да что это с вами?

– Всего девять тонн. И это еще не все… – Сэндо прямо, с мужеством отчаяния взглянул хозяину в глаза. – Мы потеряли половину наших сетей.

Несколько минут прошло в тягостном молчании. Нарикава думал. Затем спокойно сказал:

– Ну что ж, бывало и хуже. Только… Это все, что вы хотели рассказать мне?