Евгений Прошкин - Истребитель «Родина»

В вену вошла толстая игла. Мысль о вытекающей крови Андрея не беспокоила: симбионты все восстановят и сами восстановятся в необходимом количестве.

Приобретя такое счастье, избавиться от него уже невозможно.

— Есть только одна причина, по которой я не звоню в полицию, — заявил врач.

— Это последний раз, когда мы пользуемся вашим гостеприимством, — сказал Серый. — Мы бы и сегодня не приехали, но Катя...

— Не зарекайтесь, я вам еще понадоблюсь. Да, а что с рукой-то? Снимите куртку.

— Может, ты и меня заодно вылечишь? — обратился Владимир к Андрею,

— Потом. Если не передумаешь.

— Голова не кружится? — спросил врач.

— Все в норме, — заверил Андрей. — Еще бы укольчик... или спирта.

— Ну так что, целитель? — настойчиво проговорил Серый. — Руку мне посмотришь?

— Пулю из клешни любой ветеринар вытащит, — отозвался он.

— Нечего вынимать, навылет.

— Тем более. Помажь йодом, само пройдет. Как там Катюха твоя?

— Так же, — ответил за Владимира доктор. — Семьсот миллилитров, — добавил он.

— Наконец-то! Огурчик найдется?

— Какой огурчик? — опешил врач. — Вы о чем это?

— Я про семьсот грамм, а вы?

— Миллилитров! — воскликнул врач, — Крови! У вас уже взяли! Семьсот миллилитров, понятно — нет?!

— Не горлань, тут тебе не стадион.

— Спасибо, напомнили. Будете загибаться — дайте знать.

— Отсигналю кишечником, — пообещал Андрей.

— Анализ готов? — проговорил доктор глухо, куда-то в сторону. — Ну давай, давай, что ты там... Как — третья?! Как — положительная?! Стоп! — завопил он. — Вот теперь ей действительно нужно переливание. Если еще не поздно. Сколько мы успели? Семьсот сорок! Господи, прости. Все, Володя, это все... Я убил Катерину. Я ее убил. Господи, господи!..

У Андрея выдернули иглу и сорвали с головы шапку. Он сощурился: лампы были слишком яркими. В грудь уперлись два ствола, пальцы Серого легли ему на шею. Андрей взял Владимира за лацкан и попробовал привлечь его к себе, но в итоге подтянулся сам.

— Смотри на мое ухо, — сказал он.

— Какое еще ухо? — процедил Серый, сдавливая ему горло.

— Правое.

Плечо у Андрея было залито кровью — подозрительно быстро «состарившейся» и уже начавшей осыпаться с рубашки бурыми хлопьями. Мочка при этом была розовой, без единой царапины, безо всякого следа.

Серый ошеломленно замер и убрал руку.

— Ты в блюдце смешивал? — крикнул Андрей врачу. — Не трясись! Я спрашиваю: ты проверял? Ну вы же всегда это делаете, как его... ну смешиваете кровь, смотрите — чего там и как.

Доктор с трудом разлепил губы:

— Конечно...

— И что? Свернулась? Прокисла?

— Нет, иначе я бы не стал...

— Вот и успокойся. С Катей все будет нормально, — сказал Андрей. — Теперь она сама справится.

Владимир перевел взгляд на соседнюю койку.

— Что ты с ней сделал? — спросил он.

— Это я виноват, я! — Доктор взялся за простыню, но Катя оттолкнула его руку.

— Чего еще?.. — сонно протянула она, переворачиваясь на бок.

Склонившись над кроватью, врач издал какое-то мычание и с громким шорохом осел на пол. По линолеуму прокатилась мелкая автоматная пуля, чуть сплющенная от столкновения с костью.

Владимир бросился к девушке.

— А где рана? — прошептал он, глядя на ее спину. — Где рана? Слышишь, где она?

В ответ Андрей потрогал себя за ухо.

— Что это? — всхлипнул доктор.

— Что? — резко повторил Серый. — Это и есть то, что ты обещал?

— То самое. — Андрей взял со столика свой отрезанный рукав и попытался приладить его на место. — Поехали отсюда.

Катя одевалась сама — двигаясь плавно и неуверенно, не обращая внимания на присутствующих. Мужчины столпились в углу и наблюдали за ней, словно она шла по канату через пропасть. Обнаружив, что майка на спине прострелена и хрустит от запекшейся крови, девушка удивилась, потом как будто начала что-то вспоминать, но в итоге пожала плечами и надела такую — простреленную и хрустящую.

— Всем отвернуться, — запоздало потребовал Серый.

Едва дойдя до автобуса, Катя снова уснула, положив голову Владимиру на колени. Сколько он ни хлопал ее по щекам, она лишь вяло отмахивалась и называла его по-всякому нехорошо. На вид ей было лет двадцать, а то и меньше.

Андрей сидел напротив, разминая правую мочку. Ухо нестерпимо зудело. На крыше минивэна дребезжала, выматывая нервы, пластмассовая пицца.

— Ну так что у тебя с кровью? — спросил Владимир — Третья положительная?

— Ага.

— Но у Кати же...

— Вторая отрицательная, — подтвердил Андрей, — Это неважно, она здорова. Готовь продукты, проснется — будет жрать как прорва. То есть кушать. Много будет кушать. А кровь у меня самая обыкновенная, — добавил он, заметив, что Серый продолжает сверлить его взглядом.

— У меня тоже обыкновенная. Но моя никого не лечит.

— А моя лечит, — спокойно ответил Андрей. — На посторонних ее терапевтический эффект я еще не проверял, Катюха первая. Говорят, даже зубы новые отрастают. Не знаю, это я не пробовал пока.

— Есть шанс проверить, — мрачно произнес Серый. — Ты напрасно думаешь, что сможешь отбрехаться.

Минивэн неожиданно подпрыгнул, наверху громыхнула пицца. Владимир покосился на автомат под сиденьем, затем посмотрел на спящую Катю и не стал ее беспокоить.

— Кто тебя прислал? — спросил он.

— Это тебе известно.

— Вот как? — Серый поиграл бровями. — Госбез. Поэтому мы и ушли.

— Они знали, где и когда ты появишься. Если бы они захотели, тебя упаковали бы еще на пороге.

Владимир снова опустил голову к автомату и начал что-то напевать.

— Дальше, дальше, родимый, — сказал он невпопад. — Я тебя слушаю.

— О чем говорить-то?

— Каким образом ты спас Катюху. И почему.

— Просто пожалел ее, веришь?

— Нет. Как тебя зовут?

— Зови... Волковым. Вообще-то я Андрей.

— Серый и Волков, — усмехнулся Владимир, — У кого-то большие тараканы в башке завелись.

— Хорошие тараканы, правильные.

Владимир сощурился и сжал зубы так, что на скулах проявились лесенки. Чем дольше они ехали, тем сильней ему хотелось достать оружие и тем отчетливей Андрей понимал, что ствол останется лежать на полу.

— Кровь, — напомнил Серый.

— Дело не в крови, а в том, что она содержит. Вернее... кто в ней живет.

— Маленькие добрые хирурги? — фыркнул он.

— Почти угадал. Симбионты. Ущерб от несовместимости тканей они компенсировали, ну а с пулей... ты сам видел.

Серый повертел в пальцах перекошенный цилиндрик.

— И если Катю снова ранят... — вопросительно произнес он.

Андрей покивал:

— Если только не будет значительных повреждений головного мозга. Теперь она такой же носитель симбиотической системы, как и я.

— И она может делиться этим с другими?

— Ты не о том мечтаешь. Лучше поинтересуйся, откуда у меня это взялось.