Джек Уильямсон - Лунная эра

Но Мюллер сделал собственные модели. Аккумуляторы и все остальное внутри. И они не поднялись, а просто исчезли. Вот так — раз, и все, — он щелкнул пальцами, — Мюллер сказал, что модели переместились в другое измерение. А он знает, о чем говорит. Ты можешь попасть в серьезную переделку.

Я поблагодарил Гортона, но его слова только подстегнули мое любопытство. Я рвался в неизвестное. Что, если мне суждено открыть новый мир? Возможно, он не менее интересен, чем эта бесплодная Луна.

Стать новым Колумбом — вот моя мечта.

Когда юноша ушел, я, по настоянию дяди, прилег отдохнуть на несколько часов. И к своему удивлению, моментально уснул.

На заходе солнца мы опять спустились к ангару. Дядя включил механизм, раздвигающий крышу. Последние лучи заходящего солнца оранжевыми бликами играли на металлической обшивке корабля. Произведя последнюю проверку аппаратуры, старик устроил мне опрос, внимательно выслушивая ответы и исправляя ошибки.

Старт должен был состояться около полуночи. У меня оставалось еще достаточно времени, чтобы вернуться в дом и поужинать Я ел рассеяно, почти не замечая прислуги, которую так стеснялся раньше. Дядя вел себя необыкновенно оживленно. Говорил о своей жизни, задавал много вопросов обо мне, отце, которого последний раз видел еще мальчишкой. Но я отвечал невпопад, так как мог думать только о предстоящем полете. Внезапно старик предложил отложить эксперимент. Меня это нисколько не удивило. Я уже давно заметил, как сильно он привязался ко мне.

Когда мы снова вышли в парк, светлый диск Луны свысока мерцал над нами. Я не мог оторвать от него взгляда. Меньше чем через неделю я буду также смотреть оттуда на Землю. Невероятное, но самое удивительное приключение в моей жизни.

Без тени сомнений я подошел к открытому люку корабля. Дядя молча стиснул мне руку. Слезы блестели на его глазах, слегка хриплый голос дрожал.

— Возвращайся, Стефан, обязательно возвращайся.

Я вошел внутрь и огляделся. Все было в полном порядке. Взглянув на часы, я понял, что время пришло. Посмотрел в иллюминатор и ободряюще улыбнулся дяде. Махнув рукой на прощание, он покинул ангар.

Я опустился в кресло у панели управления и на мгновение задумался, держа руку на кнопке «старт». Не остались ли еще какие-нибудь дела на Земле? Готов ли я умереть, если придется?

Я нажал кнопку. Машина отозвалась глухим вибрирующим гулом. Затем поставил ручку реостата на нулевую отметку. Теперь действие гравитации должно быть полностью прекращено.

Мне показалось, будто пол внезапно провалился под ногами. Почти вылетев из кресла, я вынужден был ухватиться за подлокотники. Несколько минут меня мутило. Белые стены кружились, расходясь и сходясь в бесконечной безумной пляске. Больной, беспомощный, жалкий, я слабо цеплялся за кресло. Падаю, падаю, падаю…

И только через какое-то время я с облегчением понял, что это странное чувство было обусловлено отсутствием обычной силы тяжести. Машина работала! Последние опасения были отброшены. Меня охватил безудержный восторг.

Я лечу! Лечу далеко от Земли!

Мысли слились с чувствами. Ужасное головокружение и тошнота дали волю опьяняющему безумию. Как никогда в жизни я ощущал себя полным сил и энергии.

Оставив кресло, я скорее подплыл, нежели подошел к одному из иллюминаторов.

Корабль поднялся уже достаточно высоко. Земля туманной равниной простиралась внизу. Огни далекого города приветствовали меня, но я уже не мог найти свет окон мансарды Энфилда Конвея.

И только тут ко мне пришло полное осознание происходящего. Аппарат вылетел сквозь открытую крышу ангара и теперь направлялся в Космос. Земля все больше напоминала неглубокую серебряную чашу. Минута проходила за минутой, и очертания менялись. Вот передо мной уже часть огромного шара, купающегося в серебристом свете Луны.

Через час, когда приборы показали, что машина уже вышла за пределы атмосферы, я увеличил мощность, передвинув ручку реостата до предела. Согласно дядиным расчетам следующие четыре часа следует лететь с таким ускорением, а затем вернуться к прежнему.

Какое-то время я был занят расчетами, а когда вернулся к иллюминатору, то остолбенел от изумления. Земля, которую я оставил неподвижной серебристой громадой, теперь бешено вращалась в обратную сторону. Континенты мелькали подо мной, состязаясь в скорости. Азия, Северная Америка, Европа. И снова Азия, Северная Америка…

Просто невероятно! Планета совершала полный оборот за несколько минут вместо обычных двадцати четырех часов. И к тому же вращалась не в ту сторону, в которую должна. Но сомнений не было. С каждой минутой Земля двигалась все быстрее, очертания материков сливались в серую массу.

Я в замешательстве посмотрел в другую сторону. На черном небосводе сияли знакомые звезды, но они тоже меняли свое положение. Солнце проносилось по небу как сверкающий хвост кометы. Его движение также ускорялось.

Что могло означать все это? Я постарался сосредоточиться. Известно, что когда Земля и Луна делают оборот вокруг Солнца проходит год. Тогда годы сейчас летят также быстро как секундная стрелка на часах.

И еще одна странность. Я умел распознавать созвездия Зодиака, и знал, что Солнце на протяжении года проходит через них. Но теперь они тоже шли в обратном порядке.

В поисках Луны я прильнул к другому иллюминатору. Она двигалась гораздо быстрее Солнца, и, вероятно, скоро ее мелькание сольется в серое пятно.

Солнце все чаще проносилось мимо, пока не стало огненным поясом на странном небосводе, где звезды двигались как живые.

Это было всеобщее безумие. Небесные тела беспомощно носились в космическом шторме. Мой корабль был единственной нормальной вещью среди этого хаоса.

И тогда рассудок пришел мне на помощь.

Земля, Луна, Солнце и звезды не могли сойти с ума. Значит, проблема во мне. Изменилось мое восприятие действительности. Все дело в Машине!

Я медленно начал осознавать происходящее.

Время, настоящее время измеряется движением небесных тел. День — это период вращения Земли вокруг своей оси, год — вокруг Солнца. Эти отрезки стали такими маленькими в моем восприятии, что едва различались. Следовательно, пока я нахожусь в Космосе, проходят бесчисленные годы.

Невероятно! Но это заключение неизбежно.

И это еще не все. Небесные тела двигались в непривычную для нас сторону. А это означало, что время повернулось вспять. И я неумолимо продвигаюсь в прошлое. От этого открытия у меня закружилась голова.

Смутно припомнил я журнальную статью о Космосе и Времени, которую прочитал совсем недавно. Предмет очаровал меня, хотя мои познания в этой области были весьма поверхностны. Автор определял Вселенную в условиях космического времени. Он утверждал, что Время — это четвертое измерение. Оно также реально, как и известные нам три и имеет с ними много общего. Существует два направления, в которые может быть совершено движение: прошлое и будущее. Наша память — это поход назад вдоль этой величины. Сны, воспоминания носим мы в своем сознании, в действительности же двигаясь в обратном направлении этого измерения. Я вспомнил также о том, что говорил дяде об отказе инженеров испытывать аппарат, а также предостережения Гортона. Мюллер предполагал, что аппарат может переместиться в другое измерение и провел опыты с моделями, убедившись в своей правоте.