Уолтер Уильямс - Имперская реликвия

А кукла вскочила на ноги и начала бродить по комнате, слепо натыкаясь на мебель. Тот, кто прятался под костюмом, не видел врагов, одетых в костюмы-невидимки. Он только тупо ухмылялся.

— Готовьтесь к смерти, вонючие людишки! — взревела кукла и принялась палить куда попало. Разрывные пули разбивали мебель на кусочки.

— Ронни Ромпер? — пролепетал Педро.

Майджстраль надел на Амалию Йенсен антигравитационное устройство и обернул вокруг ее шеи провод для дистанционного управления, и тут сердце его екнуло от рыка Котвинна и звуков последовавшей за этим перестрелки.

— Сюда, — сказал он и бросился к окну.

А барон Синн, стоявший на крыльце, с изумлением посмотрел на окна, оттуда доносился шум драки, после чего выхватил пистолет и бросился к одной из боковых лестниц, соединявших крыльцо с балконом, на ходу подключая защитные поля. Он увидел обрезанные края досок на окне Амалии Йенсен, потом заметил, как заколебалось что-то в оконном проеме — как раз тогда Майджстраль выскользнул оттуда в костюме-невидимке, — и выстрелил из огнемета. От выстрела в стороны полетели куски обгорелой штукатурки.

Майджстраль чисто инстинктивно перевернулся и влетел обратно в окно. Оказавшись в комнате, он выругал себя за глупость — он мог спокойно отлететь подальше, а потом достать свой собственный огнемет и как следует обстрелять окно, показав тем самым барону Синну, что соваться туда не стоит.

Амалия Йенсен парила посередине комнаты. Вид у нее был напуганный. Без сомнения, ее одну, без защиты, нельзя было выпускать через окно.

— Прошу прощения, — проговорил Майджстраль и открыл дверь. — Сюда, прошу вас.

Когда началась перестрелка, Грегор восхищался резной вазой, стоявшей на самом верху узорчатого бюро из мрамора, вывезенного из Куско. В уме он прикидывал, сколько она может стоить. Самому бюро было никак не меньше восьмисот лет. Поэтому он совсем немного опоздал открыть дверь, высунуться в коридор и увидеть, как захлопнулась дверь юго-восточной гостиной. В коридоре было пусто. А потом за спиной Грегора послышались выстрелы — это барон Синн палил по дому из огнемета. Грегор решил, что парализатора в создавшейся ситуации маловато будет, убрал его и достал пистолет, стреляющий разрывными пулями.

Открылась дверь из комнаты Амалии Йенсен. «Сюда», — послышался голос Майджстраля. Незнакомая женщина выплыла из комнаты, поддерживаемая антигравитационным жилетом, а за ней спиной плыл Майджстраль, прикрывая отход пальбой.

— В чем дело-то, босс? — поинтересовался Грегор.

От этого вопроса Майджстраль чуть только что из кожи не выпрыгнул.

Сержант Тви в одиночестве ужинала в кухне для прислуги, когда прозвучавший по домовому интеркому голос Чанга заставил ее вскочить на ноги. На втором этаже шел бой.

«Тви спешит на помощь!» — быстро и радостно решила Тви. Сердце ее взволнованно забилось от предвкушения зрелища себя самое, участвующей в сражении и в последнюю минуту спасающей Судьбу Империи под звуки торжественного марша.

Она включила устройства костюма-невидимки, выхватила пистолет и на полной скорости помчалась вверх по лестнице для прислуги.

Мстительная радость охватила графиню Анастасию, когда она услышала по интеркому голос Чанга. Она шагнула к ближайшему пульту и нажала клавишу со словами «Общее объявление».

— Прикончить их! — взвизгнула она и собралась броситься в кабинет, где у нее хранились спортивные ружья, но, немного подумав, снова нажала ту же клавишу. — Будьте тверды! — приказала она.

Действия графини могут послужить забавным образчиком человеческой природы. Порой просто удивительно, как во время величайшего стресса срабатывает закалка. На самом-то деле графине вполне достаточно было приказать домашним устройствам все сделать за нее, однако Высший Этикет просто не позволяет развернуться и начать орать на неодушевленные предметы, в особенности же когда рядом есть живые свидетели. При любой ситуации, за исключением самых уж безвыходных, считается в порядке вещей подойти к ближайшему домовому пульту и сделать негромкое объявление.

Графиня Анастасия, даже тогда, когда созывала своих друзей на битву, оставалась леди до мозга костей. Даже если бы ей пришлось лично участвовать в сражении, будьте уверены, она все равно нашла бы способ быть выше всего этого и держаться так, чтобы как можно меньше пятен крови осталось на ее платье.

Благородство — вещь не врожденная. Ему учатся, и притом долго. Но стоит научиться — и уже трудно разучиться, оно превращается почти что в инстинкт. Вот так опыт побеждает обстоятельства.

Другой иллюстрацией природы человеческой может послужить Воровство в Законе. Кто-то крадет — что ж, пусть. Но если кто-то крадет изящно, стильно, то люди прощают такого, а бывает еще и дверь откроют, когда такой вор уходит из дома с тюком награбленного в руке. Натренированный политес способен устоять даже перед лицом самых неожиданных провокаций, и в частности перед ограблением.

Единственное, на что надо надеяться, так это на то, что грабитель и жертва ограбления будут играть по одинаковым правилам.

В той комнате, где прежде содержали Амалию Йенсен, все в буквальном смысле горело. Распахнулась дверца гардероба, и простенький робот, чья работа заключалась в том, чтобы следить, хорошо ли развешано платье в шкафу, вытянул длиннющую механическую руку и принялся поливать комнату пеной из огнетушителя.

— Ронни Ромпер? — пробормотал Педро и снова закрыл рот руками, потому что здоровенный рыжеволосый призрак тут же развернулся на звук его голоса и поднял свою волшебную палочку над головой. Педро понимал, что эта «палочка» никак не перенесет его на Волшебную Планету Приключений, где добрая тетушка Джун и грубоватый, но славный дядюшка Амос одарят его добрым советом, когда он будет драться с доисторическими чудовищами или коварными инопланетянами. Нет, эта волшебная палочка скорее всего должна была разрубить его пополам. Педро взвизгнул и так быстро, как только мог, нырнул под кушетку. Меч со свистом разрубил подушки.

Роман, стоявший за спиной у Котвинна, поднял над головой металлический стул, размахнулся и заехал им сбоку по башке Ронни Ромпера. Ронни взревел и развернулся. Его «волшебная палочка» описала зловещую дугу, рассыпая кругом магические пылинки. Женский голос, прозвучавший по интеркому, призвал к убийству и твердости. Ронни снова замахнулся мечом, а Роман заслонился стулом. Меч прорубил стул наполовину и застрял в нем, покачиваясь. Роман крутанул стул, выхватил меч из ручищи Ромпера и отшвырнул в угол.

— Цветолюб! — проревел Ронни Ромпер, ухмыляясь своей вечной ухмылочкой.

Тут Роман понял, что это Ронни Ромпер вырвал с корнем цветы у Амалии Йенсен. Его охватил гнев.