Тэд Уильямс - Река голубого пламени

Он повернулся к Гэлли, но прежде чем успел что-либо сказать, мальчик оцепенел, а лицо его побелело от страха. Почти сразу и Пол ощутил причину: ужас настиг и окружил, заставив сердце колотиться, а кожу — стать холодной и влажной. Преследователи были близко — очень близко.

И в это же мгновение, усилив ужас, в его ухе прозвучал бесплотный голос. Из-за смятения и страха он не сразу его узнал.

— Катакомбы, — услышал Пол. — Вы должны спуститься в катакомбы.

Глаза Гэлли еще больше распахнулись.

— Это госпожа! — воскликнул он.

Пол кивнул. Голос прозвучал из воздуха, словно из уст невидимки, но принадлежал он Элеаноре.

Старик Николо наблюдал за ними с откровенным недоверием на морщинистом лице. Он подался вперед, похожий на стервятника:

— Ты обещал мне деньги.

— Покажи, где здесь катакомбы. — Пол пытался говорить нормальным тоном, но его внутренности быстро превращались в лед, а все инстинкты просто вопили о том, что нужно забиться в ближайшую щель. — Где катакомбы? В подвале?

— Там только мертвые крестоносцы, — прохрипел Николо. — А ты говорил, что хочешь кого-то навестить.

Пол снял с пояса кошелек и показал его старику:

— Но я не говорил, что этот кто-то — живой.

Николо облизнулся, потом повернулся и вошел в часовню:

— Идите за мной.

Старик провел их за алтарь к первым ступеням лестницы, которая в тускло освещенной часовне казалась лишь квадратной дырой в полу. Пол бросил ему кошелек, и Николо расплылся в радостной улыбке, когда на его дрожащую ладонь посыпались дукаты. Миг спустя он уже торопливо шагал к выходу из часовни, наверняка чтобы потратить заработанное, пока карнавал доживает последние часы. В любое другое время вид этого алчного старика развеселил бы Пола, но сейчас он с трудом держался на ногах — настолько сильным стало ощущение захлопывающейся ловушки. Он подбежал к настенному канделябру, но не смог дотянуться до свечи. Пришлось поднимать Гэлли, чтобы добыть хотя бы одну.

Даже со свечой, крепко зажатой в кулаке Пола и заливающей ступени жидким светом, спуск по ним оказался предательски опасным. Узкие ступени имели посередине гладкие углубления, протертые поколениями монашеских ног — всех тех, кто спускался сюда благословить останки защитников христианства, а потом поднимался обратно, и так день заднем, год за годом, столетия подряд. Беглецы спустились к подножию лестницы, где начинались катакомбы, и теней вокруг внезапно стало больше, чем мог разогнать огонек свечи. Мерцающий свет озарил ряд темных отверстий в древней каменной стене… но какое из них выбрать? Пол вытер со лба холодный пот и выругался про себя. Он словно очутился в какой-то кошмарной ролевой игре, и это ему совершенно не нравилось.

— Элеанора? — негромко позвал он. Ощущение угрозы настолько усилилось, что Полу казалось, что даже шепот может выдать их врагам. — Вы слушаете? Куда нам идти?

Ответа он не дождался. Отверстия в стенах зияли распахнутыми ртами идиотов.

Гэлли уже дергал Пола за рукав — ему отчаянно хотелось идти дальше. Пол обратил внимание себе под ноги. Поколения монахов протерли подошвами дорожки на каменных плитах к каждому из отверстий, но та из них, что вела к крайнему правому, выглядела наиболее гладкой из-за того, что по ней ходили чаще, в то время как крайний слева туннель казался наименее посещаемым. Пол раздумывал лишь секунду и выбрал левый туннель.

В нишах в стенах туннеля оказались спящие фигуры, холодные мраморные руки, молитвенно сцепленные на груди, и мраморные лица, смотрящие сквозь каменную толщу на небо, которое они никогда больше не увидят. По мере того как туннель уходил все дальше и глубже, мрамор сменялся менее дорогим камнем, скульптуры становились более грубыми и даже ниши уменьшались в размерах. Наконец, когда они уже наверняка давно миновали подземную часть Часовни и оказались в подземных лабиринтах под площадью, изображения мертвецов и места персональных погребений кончились, сменившись высокими кучами перемешанных скелетных фрагментов. Дрожащий Гэлли испуганно стиснул руку Пола.

Груды костей становились все выше, пока не скрыли стены туннеля окончательно. Здесь и там на поворотах коридора черепа были сложены в горки наподобие пушечных ядер или встроены как украшения в стопки костей. Сотни пустых глазниц смотрели им вслед бесконечными окошками тьмы.

Какое-то время Пол, даже охваченный отчаянием и страхом, смотрел на стены из скелетов и абсолютную тщетность человеческих амбиций, которую они символизировали, и почти восхищался Братством Грааля. Пусть они жестокие и преступные ублюдки, но все же есть нечто почти благородное в любом человеческом существе, желающем «показать нос» самому Великому Стирателю — Смерти, этому черному вакууму, который неизбежно всасывает все живое.

Его мысли скользнули от общего обратно к частному, и он только-только начал сознавать, что есть нечто резко нереальное в Венеции, где можно ходить так глубоко под землей и при этом не оказаться по уши в морской воде, когда туннель внезапно вывел их в широкий подземный зал. Его потолок подпирали тысячи колонн — каменных столбов, которым придали форму костей, целый лес берцовых и бедренных костей. Свеча могла осветить лишь часть зала — его темное пространство уходило вдаль, не имея видимых границ, — но прямо перед ними простерлась открытая площадка без колонн, участок пустого пола, вымощенный пыльными кусочками мозаики. Когда Пол сделал несколько шагов вперед, то свеча, ставшая к тому времени совсем короткой и горячей в кулаке, показала, что мозаика изображает огромный котел, несомый ангелами и демонами, из которого струятся лучи ослепительного света.

Из туннеля, который они только что покинули, донесся негромкий шорох шагов. Пола пронзил заряд ужаса, словно он ступил в огонь, а Гэлли за его спиной тихонько застонал, выражая отчаяние.

И тут совершенно неожиданно в центре открытого пространства перед ними возник мазок бледно-золотистого огня. Сияние нарастало, пока открывающийся проход не выжег черные полосы теней от колонн-костей, а мозаика на полу не стала невидимой в его блеске. У Пола на мгновение вспыхнула надежда, но едва он подтолкнул Гэлли к сверкающему прямоугольнику, как из него вышли две фигуры — гороподобно-толстая и изможденно-худая. Задыхаясь от ужаса, Пол рванулся назад, потянув за собой мальчика.

Обманули/ Нас обманули/

Когда беглецы повернулись и сделали несколько неуверенных шагов обратно к туннелю, между колоннами появилось нечто новое — над самым полом зависла фигурка Элеаноры. На ее морщинистом лице застыла тревога.

— Не возвращайтесь! — Полу показалось, что ее голос исходит не из рта, а звучит где-то возле его уха. — Это не то, о чем вы подумали. Самая большая опасность все еще преследует вас!